Парижский пар

От европейско-украинской встречи в Париже сенсаций не ожидали. Задолго до ее проведения было известно, что участники отделаются декларативными заявлениями, что соглашение об ассоциации, которое в 2009 году подпишут Украина и Европейский Союз, будет значительно отличаться по содержанию от аналогичных по названию соглашений со странами, которые затем присоединились к ЕС, что никаких конкретных дат возможного вступления Украины в Евросоюз и даже никаких расплывчатых обещаний относительно того, что Украина вообще может в него попасть, озвучено не будет.

Тем более что встреча в Париже проходила на фоне острейшего политического противостояния на Украине.

Президенту Виктору Ющенко европейские лидеры настоятельно рекомендовали приехать на встречу с премьер-министром Юлией Тимошенко, а председательствующий в ЕС президент Франции Николя Саркози даже озвучил это общее мнение. Но украинский президент позволил себе так же публично – с помощью соответствующего заявления украинского МИДа – поставить Евросоюз на место. Что уже исключило возможность конструктивного разговора в Париже и благожелательного отношения к Виктору Ющенко.

Все это так. И все же не будем забывать, что саммит в Париже планировался до российско-грузинского конфликта, а проходил после. И это могло бы внести серьезную коррекцию в европейские намерения. Не случайно в разгар полемики вокруг европейской реакции на происходящее и президент Франции Николя Саркози, и федеральный канцлер Германии Ангела Меркель, и другие ведущие европейские политики говорили о необходимости с большим вниманием отнестись к европейским амбициям Украины и Грузии.

И, казалось бы, это логично. Если в Брюсселе действительно озабочены возрастанием российского влияния на постсоветском пространстве и хотят конкурировать, то для такой конкуренции нужна не борьба с Москвой и не санкции против России, а более внимательное отношение к тем соседям России, кто стремится связать свое политическое будущее с единой Европой. И в этом случае никакие объяснения относительно украинской неготовности присоединяться к ЕС, политических кризисов, отсутствия необходимых реформ и прочие оправдания европейской пассивности были бы уже не важны. ЕС просто включился бы в переговорный процесс с Киевом, который завершился бы именно тогда, когда Украина была бы готова к вступлению.

То, что этого не произошло, говорит прежде всего о том, что никаких глобальных политических выводов по Кавказу не сделано и в Европе возобладало стремление сохранить статус-кво и нежелание даже не обострять отношения с Москвой, а вообще что-либо менять. Пар европейских намерений ушел в свисток публичных заявлений. И это – еще одно доказательство кризиса Евросоюза как организации, способной принимать стратегические решения на будущее и задумываться о том, как быстро меняется мир вокруг Европы.

Виталий Портников, обозреватель радиостанции «Свобода» (Киев)

Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции