Мировой кризис воевать не велит?

В то время как большие мировые державы озабочены поиском оптимальных путей выхода из глобального экономического кризиса, есть немало оснований предполагать, что так называемые «строптивые страны», такие как Венесуэла, Северная Корея или Иран, почувствовавшие ослабевающее внимание к ним со стороны основных центров силы, постараются использовать эту ситуацию в выгодном им аспекте.

Скажем, согласие Северной Кореи отказаться от своей ядерной программы подвигли США на исключение КНДР из списка стран-пособников международного терроризма и частичное снятие экономических санкций. В то же время наблюдатели считают, что Пхеньян теперь почувствовал большую экономическую независимость от Южной Кореи, так как смягчение политики США по отношению к КНДР открывает последней возможность привлечения инвестиций из других стран. Вкупе с жесткой политикой нового южнокорейского лидера президента Ли Мен Бака по отношению к своему северному соседу, такое положение легло в основу нынешнего витка напряженности между Северной и Южной Кореей. Дело дошло до того, что Северная Корея 16 октября пригрозила прекратить все отношения с Южной Кореей - в отместку за жесткую политику главы Южной Кореи, который сулил северному соседу поток инвестиций, если тот откажется от планов создания ядерного оружия. Но Пхеньян отверг эти предложения, так как, по мнению аналитиков, опасался ослабления государственного влияния на экономику, одну из наиболее изолированных от остального мира.

Однако есть не меньше оснований полагать, что на самом деле Пхеньян позволил себе не столь характерное для него за последнее время поведение, именно по той простой причине, что в обстановке, когда все заняты экономическим кризисом, вряд ли кто-нибудь серьезно отреагирует на столь резкий демарш. Одновременно он на какой-то период вполне может отвлечь внимание широкой общественности от темы вероятной смены власти в этой стране.

Но наиболее рельефно сложившуюся в мире ситуацию охарактеризовал известный своими прямыми заявлениями иранский лидер Махмуд Ахмадинежад. «Я не думаю, что Америка способна начать еще одну войну в ближайшее десятилетие. Это хорошая новость для всего мира», - заявил он накануне на встрече с несколькими десятками американских пацифистов. Эта хорошая новость и для иранского руководства, которое в условиях крайней неустойчивости мировых цен на энергоносители теперь вряд ли может опасаться введения полномасштабных экономических санкций против своей страны. А любое затягивание вопроса санкций в обмен на прекращение реализации Ираном своей ядерной программы лишь приближает эту страну к заветной цели.

И Уго Чавес сумел грамотно использовать финансовый кризис в интересах Венесуэы и своих собственных. Понимая, что на первый план выходит именно стоимость ресурсов, он предложил дешевую нефть для бедных стран Латинской Америки. Для его страны эти объемы незначительны, а политических дивидендов принесут много.

Планируется, что Каракас будет поставлять 300 тыс. баррелей нефти в день по субсидированным сниженным ценам. Одновременно президент заявил, что он будет продолжать давление на ОПЕК с тем, чтобы добиться поставок нефти по льготным ценам для 50 беднейших стран мира, большинство из которых находится в Африке. Хотя, надо сказать, что пока в картеле нет консенсуса по данному вопросу.

Действительно, мировой кризис волей-неволей заставляет многие государства заниматься собственными проблемами, что отодвигает на второй план решение серьезных международных противоречий. В этой связи вряд ли можно ожидать скорого решения и таких проблем, которые возникли совсем недавно (конфликт на Южном Кавказе), и таких, которые имеют давнюю историю (Палестинская проблема). Не трудно догадаться, что в перспективе эта ситуация может иметь весьма тяжелые последствия для и без того шаткой системы международной стабильности.

Такие глобальные проблемы как борьба с нищетой в беднейших странах мира, глобальный продовольственный кризис, борьба с различного рода эпидемиями могут и вовсе остаться без должного внимания.

Но – парадоксально - в этих условиях значительно сокращается угроза возникновения больших войн. Вести войну становится невыгодным. Вот, правда, непонятно, что в таком случае лучше – худой мир или добрая ссора? –

Ильгар Велизаде, политолог (Азербайджан)

Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции