«Не все то золото, что блестит»
Новая пьеса Рустама Ибрагимбекова «Тартюф Агаевич», поставленная им на сцене театра «Ибрус»
Мы уже сообщали, что в день 70-летнего юбилея Рустам Ибрагимбеков представил собравшимся в его театре «Ибрус» землякам свою новую пьесу в собственной постановке с довольно-таки странным названием «Тартюф Агаевич». Тогда мы пообещали вслед за информацией о предстоящей премьере поподробнее поговорить о ней, чтобы хоть в какой-то мере разобраться, почему наш знаменитый писатель назвал современную пьесу именем главного героя комедии великого французского комедиографаXVIIвека Жана-Батиста Мольера. И о том, как он увязывает свое сочинение с творением классика, написанным… 344 года назад.
Предвосхищая вопросы зрителей, Рустам Ибрагимбеков в самом начале спектакля вкладывает в уста участников короткий разговор о том, что появившегося в их доме загадочного человека родители нарекли Тартюфом - надо полагать - по тогдашней традиции называть новорожденных заморскими именами Гамлет, Рафаэль, Спартак, Офелия или даже Владилен (Владимир Ленин) или Марлен (Маркс – Ленин)…
Рустам тоже следует традициям, но совсем иным – с благоговением относиться к великой классике, а также участливо откликаться на самые злободневные проблемы, волнующие соотечественников – не случайно человек с нарицательным именем и весьма подмоченной репутацией стал у него антигероем! «Пригласив» в наши края и в наши времена личность с неординарной, «собирательной» биографией, драматург не скрывает, что в азербайджанском прочтении мольеровской комедии намерен выверенными словами классика сказать нечто очень важное для нас сегодняшних.
По сюжету, Тартюф Агаевич – бывший секретарь одного из районных комитетов коммунистической партии, а ныне матерый мошенник, беззастенчиво прикидывающийся муллой. А еще он выскочка, лгун, привыкший прикрываться тирадами о высоких материях, чтобы жестоко тиранить окружающих, беззастенчивый сластолюбец, ловкий хапуга и рвач. Именно такой антигерой понадобился драматургу в дни, когда наш народ, осваиваясь в новых для него условиях рыночной экономики, вынужден страдать от воспитанников прошлой идеологической системы. Когда жизнь возвращает нас к собственным корням, помогая каждому гражданину почувствовать собственную ответственность за судьбу своей семьи и своей родины, без демагогии и лжи строить гражданское общество, чтобы, наконец, обеспечить в стране верховенство закона.
Допускаю, что не все присутствовавшие в зале на трех прошедших премьерных представлениях, с благоговением наблюдавшие за происходящими на уютной сцене «Ибруса» событиями и аплодисментами встречавшие остроумные реплики, великолепное музыкальное оформление и удачные постановочные приемы, разглядели в спектакле столь обобщенно высокий смысл, однако, на мой взгляд, именно в нем суть пьесы и гражданская позиция автора.
Иначе зачем же было разыгрывать незамысловатый сюжет, в котором только и всего-то, что история о том, как добропорядочный семьянин Орхан оказался не просто заложником, но и жертвой изощренного дельца, обманом завладевшего его скромной недвижимостью, посягавшего на честь его жены Эльмиры и даже дочурки Мариам?
В условиях, когда в стране нарождается средний класс и отученные за годы так называемого планового хозяйства и «обобществленной», государственной собственности граждане робко пытаются стать хозяевами своей жизни, учатся предпринимательству, чтобы жить, надеясь на себя, Орхан приобрел парники и налаживает свой небольшой бизнес, к нему под видом советчика и доброго гения является матерый ловкач-коммунист, который без особого труда завладевает недвижимостью гостеприимного хозяина вплоть до дома, в котором живет его семья.
Интриги Тартюфа ощутили на себе все члены семьи, но Орхан глух к их просьбам избавиться от него и даже обвиняет домочадцев в несправедливом отношении к такому «замечательному» человеку. Тем более, что «гость» - «товарищ» по партии и протеже его мамы Пери ханум, убежденной коммунистки-орденоноски, в свое время уверовавшей в безоговорочный авторитет партийного сошки и готовой на конфликт с членами семьи в обмен на благосклонность «достойнейшей личности»!
Да, познакомившись с новой работой Рустама Ибрагимбекова, в который раз понимаешь, что он, как мало кто другой, умеет на локальном, почти бытовом примере поднять важную проблему. И здесь драматург и режиссер не навязчиво, по-своему, убедительнейшим образом возвышает голос за святую правду и в художественной форме выступает против опутавшей человечество рутины и конформизма, против слепоты обывателей, позволяющих поднаторевшим ловкачам оболванивать порядочных людей, беспомощных перед агрессией выходцев из «коммунистического прошлого».
Казалось бы, только и всего – деляга обманул и обобрал добропорядочного соотечественника, посягнул на его честь, а какая проблема, какая злободневная тема для серьезного разговора хотя бы с театральных подмостков, хотя бы в комедийной форме – не случайно же в соавторы и наставники Рустам любезно пригласил Мольера!
Значение Жана-Батиста Мольера в мировой литературе преувеличить невозможно. Он объединил в своем творчестве лучшие традиции французского народного театра и передовые идеи гуманизма и создал новый вид драмы — высокую комедию, открыв тем самым новую страницу в истории мирового театра. Домольеровские комедии первой половины XVII века носили весьма поверхностный, развлекательный характер, лишенный какой-либо социально-моральной проблематики. Мольер же выдвинул на первый план не развлекательные, а воспитательные и сатирические задачи, обозначив пути для всего последующего развития драматургии. Его комедиям присущи острая, бичующая сатира, непримиримость с социальным злом и, вместе с тем, искрометный здоровый юмор и жизнерадостность.
О значении «Тартюфа» даже для самого драматурга можно судить уже по тому, как долго и упорно он отстаивал пьесу, сколько душевных и физических сил потратил на противостояние с теми, кто на нее ополчился. Не раз он становился объектом клеветы и грязных сплетен врагов, которых задевало его творчество. В предисловии к комедии Мольер эмоционально восклицает: «…Разве …извращение нравственности не навязло у нас в зубах?». «Разве мы не видим злодеев, которые, повседневно, прикрываясь благочестием, кощунственно заставляют его быть пособником страшных преступлений?». И в годы создания, и в последующие века «Тартюф» хорошо послужил обществу как литературное оружие, мишень которого — ненавистные ему пороки, ставшие настоящим общественным бедствием.
Одна из главных удач спектакля «Тартюф Агаевич», думается, состоит в том, что на роль исполнителя неординарного героя, на шедевр мирового уровня драматург пригласил на редкость талантливого и разностороннего исполнителя – народного артиста Азербайджана Рафика Алиева. Лицедея, которому подвластны многие разноплановые образы и который способен наполнить каждую свою роль не наигранной правдой, а умением убедительно проживать ее.
Нет, Рустам не вкладывает в уста Тартюфа Агаевича пространные монологи из Мольера, но за всем, что актер являет публике, лежит вполне узнаваемая суть, которую великий комедиограф заложил в героя одноименной комедии, говоря
…И нет на свете ничего
Противнее, чем ложь, притворство, ханжество.
Не стыдно ли, когда святоши площадные,
Бездушные лжецы, продажные витии,
В одежды святости кощунственно рядясь,
Все, что нам дорого, все втаптывают в грязь;
Когда стяжатели в соперничестве яром
Торгуют совестью, как мелочным товаром,
И, закатив глаза, принявши постный вид,
Смекают, кто и чем за то их наградит;
Когда они спешат стезею благочестья
Туда, где видятся им деньги и поместья…
Когда клеветники без совести, без чести,
Личиной благостной скрывая жажду мести,
Дабы верней сгубить того, кто им не мил,
Вопят, что он бунтарь противу высших сил?
И оттого для нас они опасней вдвое,
Что приспособили меч веры для разбоя,
С молитвою вершат преступные дела,
И стало в их руках добро орудьем зла
Таких притворщиков немало в наше время…
Приводя столь пространные цитаты, мы подчеркнем при этом, что Рустам нарочито противопоставляет антипатичному Тартюфу всех остальных участников, и это серьезная находка драматурга и режиссера. Выписанные им образы исполненных достоинства членов семьи получают воплощение в тональности постановки, в том вкусе и сдержанной манере, в которой ведут свои партии известные артисты. Такие, как мудрая и сдержанная красавица Эльмира, потрясающе убедительная в своем заблуждении цельная натура Пери ханум (их роли играют народные артисты Азербайджана Шукюфа Юсупова и Мабуд Магеррамов). И, конечно же, преданная семье и в меру раскованная домработница - обаятельная Малек Аббасзаде, теплый и доверчивый глава семьи Орхан (артист Садиг Ахмедов), его сын (Салман Байрамов), новички Ульвия Ахундова, Мурад Мамедов, Заур Шамиев. Уверенно разоблачая проходимца и стоически встречая нанесенный им удар, они убедительно демонстрируют, что как раз и составляют тот слой граждан, о которых в свои времена Мольер сказал так:
А праведники есть... но не звонят они по городу о том,
Что только их, мол, жизнь свята и безупречна.
Нет, добродетель их терпима, человечна,
И ближних осуждать почли 6 они за стыд,
Ведь «осуждающий гордынею грешит».
Они творят добро без показного рвенья,
Чуждаясь пышных фраз и самовосхваленья.
У них спесивое злословье не в чести:
Им в людях радостно хорошее найти.
Интриги не плетут, не роют ближним ямы,
Их помыслы чисты, а их сужденья прямы.
Питают ненависть они, замечу вам,
Не к бедным грешникам, но лишь к самим грехам.
Им не придет на ум усердствовать сверх меры
И ревностней небес стоять на страже веры.
Вот люди! Вот с кого брать надобно пример.
После таких слов Рустам, написавший на основе мольеровской комедии свое произведение, мог бы закончить его так:
Боюсь, что наш Тартюф сшит на иной манер
И праведность его - пустое лицемерье.
Не слишком ли легко вошел он к вам в доверье?
Вас обманул его благочестивый вид?
Не все то золото, поверьте, что блестит.
Но у азербайджанского драматурга и своих слов вполне хватило, чтобы выразить личное отношение к своему сочинению, и к тому, что он хотел сказать, предъявляя его публике здесь и сейчас… в унисон с великом предшественником.
Мы поняли его спектакль как просьбу к соотечественникам не потворствовать своим равнодушием тартюфам, не давать им возможность паразитировать на нашей добросердечности, на присущих нам гостеприимстве, бескорыстии и человеколюбии.
Не даром же соотечественники, пришедшие на премьерные спектакли, восприняли подобное послание с огромной благодарностью автору, которому, кстати, принадлежат в этой премьере не только текст и постановочное решение, но и лаконичное, связанное с общей идеей художественное и музыкальное его оформление.
Галина Микеладзе
