Гарегину Нжде «посвящается»...

Гарегин Нжде (1886—1955) — армянский общественный и политический деятель.

Сегодня армянская общественность представляет его как философа,  разработчика идеологии национального бытия.

Узревший пороки и добродетели общества, в котором жил, Нжде создал национальную религию армянской самозащиты. «Самозащита — вот наша истинная религия. До сих пор это усилие проявлялось в виде молитвы, мольбы, попрошайничества… Сейчас это усилие должно стать выражением нашей внутренней силы», — отмечал он.

И в результате кровопролитных боев против турецкой и большевистской армий сумел  захватить для Армении горную область  Азербайджана, Зангезур.  В армянских СМИ, когда стало модным ругать Сталина, о нем пишут: «И великий Воин, которого так ненавидел Сталин, воскрес как великий Идеолог национального бытия».

Для того,  чтобы кого-нибудь объявили героем  в Армении, у этого человека должен быть большой «послужной список». Попробуем рассмотреть факты,  касающиеся жизни и деятельности Гарегина Нжде, «героя»  армянской мифологии,  а в жизни и быту — Тер-Арутюняна Гарегина Егишевича.

По свидетельству армянского публициста Саркиса Киликяна, Тер-Арутюнян, позже,  вступив на поприще  политического авантюризма, взявший себе псевдоним Нжде,  в  переводе означающее — скиталец, родился 20 января (по некоторым версиям, 2 февраля) 1886 года в  семье священника в Нахичевани. При крещении был наречен именем Аракел.

Учился в школе монастыря Аракелоц в Муше в семье священника. В 1894 году поступил в начальную школу в Нахичевани, вскоре был переведен в русское семилетнее (Высшее начальное) училище.

По его окончании поступил в гимназию, а в 1902 году — на юридический факультет Петербургского университета, откуда, после двухлетней учебы, был исключен  за связи с революционерами. Как пишет сам Нжде в автобиографии: «К  революционному движению я примкнул 17-ти лет, еще гимназистом».

Поскольку это было время, когда студенты массово инфицировались   вирусом марксизма, что, в основном, подразумевало под собой  возможность и не  учиться и не работать, а заниматься политическими провокациями, экспроприацией, постигать азы терроризма, обосновав все это революционной идеологией, то  Нжде, понимая, что  в ряду революционеров, действовавших против царской России, «свободных мест нет»,  посвящает  себя участию в национальном движении за «Великую  Армению». Что же, вполне резонно рассудил: лучше быть на своем болоте большой кочкой, чем  стотысячным булыжником на булыжной мостовой.

«…я вернулся на Кавказ, чтобы с гайдукским отрядом Мурада перейти в Турецкую Армению. После этого я действовал в Персии. В 1909 г. вновь вернулся на Кавказ и был арестован. Более 3 лет я провел в тюрьмах от Джульфы до Петербурга; после известного суда над 163-мя членами «Дашнакцутюн», во избежание ссылки в Сибирь я ушел в Болгарию, — пишет Нжде  в автобиографии. —  В 1912 г. я собрал роту армянских добровольцев и вместе с Андраником участвовал в Балканской войне за освобождение Македонии и Фракии. С началом мировой войны, получив прощение от царского правительства, я вернулся на Кавказ, чтобы участвовать в боевых действиях против Турции».

Но здесь он лукавит,  как указано в Справке, полученной  Первым Главным Управлением МГБ СССР из Софии  и подписанной   начальником 4-го отделения 3-го отдела ПГУ МГБ СССР  подполковником  Агаяном: «По окончании Балканской войны Нжде оставляет свой отряд и с другими частями направляется против сербов.

После перемирия возвращается в Софию, разъезжает по Болгарии, выступает против Андраника Паши, собирает средства и разжигает национальные чувства наивных патриотов в своих личных и его организации целях.

Добровольцы разоблачают нечестную политику Нжде, в среде дашнаков возникает брожение, тогда Нжде укрепляет свои связи с македонцами и работает в пользу македонского движения, получая при этом поддержку Александрова. В 1913 г. выезжает на съезд дашнаков в Париж.

По окончании съезда возвращается в Болгарию (г.Варна), спустя короткий промежуток времени выезжает в Румынию, где собирает своих единомышленников и вскоре,  через г.Поти,  выезжает в Тбилиси. Здесь принимает участие в работе военной комиссии дашнаков и в 1914 г. организует отряд, с которым в составе русской армии выступает против Турции, результатом его является присвоение Нжде звания капитана. В 1918 г. принимает участие в работе комиссии «Кавказских объединенных национальных сил».

Во время контрреволюционного выступления дашнаков, как представитель штаба организации, Нжде провел массу арестов и расстрелов прогрессивных людей. Явился инициатором грабежей армянского населения и уничтожения жилых построек неплательщиков налогов.

В 1920 г. военный отряд Нжде расстреливает около 18 тысяч человек жителей Эривани и др. городов. В том же году уходит в горы и при поддержке интервентов пытается организовать сопротивление против советской власти».

В начале сентября  1919 года Нжде направлен со своим отрядом в Зангезур, где  был назначен руководить обороной южной  границы  района.  По  его собственному выражению — «с этого времени я посвятил себя делу защиты и спасения от уничтожения армян Капана и Аревика». В начале декабря Нжде с боем занял ущелье Гехвадзор, по его личному  утверждению «уничтожив сопротивление 32 татарских сел», которые стали «бедствием» для соседних районов, после чего перешел в наступление и занял азербайджанские селения, осуществив там этническую чистку.

В марте 1920 года армяно-азербайджанская война возобновилась по всему протяжению оспариваемых армянами областей (Зангезур, Карабах, Нахичевань). 28 апреля Баку был занят Красной Армией, и там провозглашена Советская власть; в начале июля Красная Армия вторглась в Зангезур, и в середине месяца между ней и армянскими силами начались бои.

10 августа 1920 года было заключено соглашение между Советской Россией и Республикой Армения, по которому эти области занимались Красной Армией. Опасаясь, что Зангезур после этого может перейти под контроль Советского Азербайджана, Нжде не признал этого соглашения и отказался уходить из Зангезура (в отличие от Дро, бывшего командующим в Зангезуре).

В начале сентября Капан был занят красными, а Нжде со своим отрядом оттеснен в Хуступкские горы, где укрепился, пользуясь неприступностью местности. Положение его было тяжелым, и он одно за другим рассылал воззвания, горько упрекая капанцев в измене.

Однако в начале октября 1920 года в Зангезуре началось массовое восстание против Советской власти, которое Нжде тотчас возглавил. 25 декабря 1920 года съезд, состоявшийся в Татевском монастыре, провозгласил «Автономную Сюникскую республику», которую фактически возглавил Нжде, принявший древний титул спарапета (главнокомандующего).

Руководство Советской Армении объявило награду за голову «главы зангезурской контрреволюции» «авантюриста Нжде»,  о делах  которого  становится ясно,  посмотрев    выдержку из копии  протокола арестованного Деведжяна Оганеса Акоповича  от 28 августа 1947 г.: «…Нжде в Зангезуре допустил зверское убийство коммунистов, заживо сбрасывал их с Татевской скалы в пропасть.

Об этом факте мне стало известно сначала из бесед с лидером партии «Дашнакцутюн» и ответственными деятелями дашнакской авантюры 1921 г. в Тавризе, а затем об этом же говорил мне и сам Нжде, заявляя, что он действовал как государственный деятель, а не как христианин.

Факты сбрасывания большевиков с Татевской скалы в пропасть сперва были известны очень ограниченному кругу руководителей дашнаков, которые в лице Рубена Тер-Минасяна (Рубен паша), Амо Оганджаняна и Врацяна Симона старались хранить это  в строгом секрете.

Вопрос: Скажите, какое количество людей было зверски убито путем сбрасывания их с Татевских скал в пропасть?

Ответ: Точное количество убитых мне не известно, вообще говорилось о группе коммунистов, даже активный участник авантюры эсер Хондкарян Аршам в беседе со мной возмущался действиями Нжде и сказал, что «негодяй даже не пожалел женщин». Хондкарян об этом говорил мне в Тавризе.

Такое  его действие стало даже предметом обсуждения партийного суда, собравшегося в Тавризе  для разбора дела Нжде, обвинявшегося, как стало мне известно со слов дашнаков, в избиении министра продовольствия Акопа Тер-Акопяна, убийстве офицера дашнакской армии Асланяна.

Партийный суд решил исключить его из партии. В официальной публикации было сообщено, что Нжде исключен из партии, однако о причинах ничего не было сказано. В Тавризе Нжде вел полулегальную жизнь, боясь расправы   над  ним обманутой и сильно возбужденной против него массы».

Что, собственно, позже  подтвердилось в обвинительном заключении  по следственному делу №111278, по  обвинению Тер-Арутюняна Гарегина Егишевича (Нжде) в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58—4, 58—11 и 58—6 ч. 1-й УК РСФСР: « …по его приказанию были расстреляны ряд коммунистов и красноармейцев и брошены с Татевской скалы в ложбину сотни красноармейцев, коммунистов, революционно настроенных рабочих и крестьян.

(том II, лист дела №№251—253, 257—259, 263—266, 355—359, 360, 364—369)».

Февральское восстание  1921 года в Армении оттянуло на себя силы большевиков, и  Нжде,  воспользовавшийся этим,  распространил свою власть на часть Нагорного Карабаха, соединившись с оперировавшими там  армянскими боевиками.  27 апреля 1921 года  находящееся  под его властью образование было провозглашено «Республикой Горная Армения», а Нжде возглавил ее в качестве премьер-министра, военного министра и министра иностранных дел. 1 июля «Нагорная Армения»  приняла название  «Республика Армения», ее премьером был объявлен  Симон Врацян, а Нжде был объявлен военным министром. Однако вскоре советские войска переходят в наступление, и 9 июля Нжде с остатками  мятежников уходит в Иран.

Из Ирана  бежит  во Францию, из Франции в Америку. В Америке, не получив поддержки со стороны дашнаков, Нжде возвращается в Париж  и, не найдя искомой помощи в Париже, в 1924 г. направляется в Болгарию. В Софии восстанавливает связь с македонцами и с помощью русских белогвардейцев пытается создать военно-террористическую организацию.

В 1925 г., при всесторонней помощи со стороны болгарского правительства Цанкова, снова появляется на политической арене, выполняя  роль провокатора и предателя прогрессивных элементов.

В тот период времени женится на дочери известного армянина-ювелира Сукиаса Сукиасяна. Представители  дашнаков,  узнав, что  Нжде легализовался  в  Болгарии,  уполномочивают  его  быть  их  представителем на Балканах.

Даже  женившись, Нжде не может успокоиться и  постоянно строит различные  террористические планы, что доказывает этот документ:

«Совершенно секретно

В ЗАКЧЕКА

г. Тифлис

копия АРМЧЕКА

г. Эривань.

По имеющимся информационным сведениям, из Парижа в Тавриз прибыл бывший начальник одного из дашнакских отрядов Нжде, откуда он через курьеров известил дашнаков Эривани, Тифлиса, Армавира и Ростова-на-Дону о том, что он приступил к организации дашнакских отрядов, которые под видом турок будут нападать на пограничные пункты и селения (выделено — Т.Ч.),  в случае успеха или благоприятных условий перейдут границу и даже захватят Эривань.

Своими этими действиями с одной стороны будут дискредитировать советское правительство Армении, и с другой подрывать добрососедские отношения России с Турцией и Персией, причем в Армавире он снесся со своим братом (фамилия не установлена), из Ростова-на-Дону вызвал в Тавриз другого своего брата, проживающего здесь под фамилией Авакяна Арутюна, для содействия ему, Нжде, при организации вышеуказанных отрядов.

Просим сообщить имеющиеся у Вас сведения о зарубежной работе дашнаков за последние месяцы и в частности относительно Нжде и организации дашотрядов.

Зам ПП ОГПУ на Ю/В России

Фриновский

Зам нач. Восточного отдела

30-ое мая 1924 г., №022062/с Абульян».

В  основном  Нжде  жил в Болгарии, приняв болгарское подданство, но  летом 1933 года Нжде перебрался в США с  целью  помочь К.Тандергяну в  убийстве турецкого посла Мухтар бея. Еще до приезда Нжде в США там функционировали армянские молодежные организации «Айорди», «Сыновья Армении» и другие. Однако они действовали разрозненно, что побудило Нжде создать организацию, объединяющую армянскую молодежь диаспоры. Для организации и реализации этой трудной задачи Нжде создал движение «Этновера» (Цегакрон).

Организация была призвана преодолеть  упаднические  настроения, которые царили в душах молодых армян и были следствием пребывания на чужбине. Особо не преуспев в своих планах и разочаровавшийся,  Нжде  обратил  свой  блуждающий взор  в Германию, где уже вовсю развернулся  Гитлер.

Кстати, в гитлеровских архивах  сохранилась  докладная записка Розенберга, который  познакомился  с  Нжде  в 1934 году,  после чего, через полгода и была  представлена  Гитлеру  та самая докладная,  в которой,   путем  изучения антропологии армянского народа, признавалось арийское происхождение армян.

В 1941 году  в Софии  Нжде уже официально  связывается с гитлеровскими оккупантами и ведет с ними переговоры о созыве в Берлине конференции дашнаков с целью создания «Армянского освободительного комитета при гитлеровской армии». Эта конференция созывается в апреле 1943 г., делегатами из Болгарии были Нжде и Каро Казаросян. Конференция приняла решение приступить к вербовке добровольцев для борьбы против Советской Армии.

По возвращении в Софию  из  Берлина Нжде, во исполнение решения вышеизложенной конференции, при поддержке болгарских властей и гестапо занимался активной вербовкой добровольцев, в этих же целях создал женскую организацию «Милостивый крест».

Установив связи с руководством нацистской Германии,  Нжде чаще всего встречается с рейхсминистром А.Розенбергом, участвует в Кавказском блоке из представителей эмигрантских организаций кавказских народов на платформе поддержки Германии как будущей «освободительницы Кавказа от советского господства».

15 декабря 1942 года Гарегин Нжде становится одним из семи членов созданного немцами Армянского национального совета и заместителем редактора газеты Национального Совета «Свободная Армения». Сформированные в Германии армянские военизированные формирования под руководством Дро и Гарегина Нжде прошли обучение у инструкторов СС и принимали активное участие в операциях по оккупации Крымского полуострова и наступлениях на Кавказ.

Нацисты планировали также использование армянского населения в качестве дестабилизирующего фактора в составе Турции и Советского Союза. Поскольку  Нжде только об этом и мечтал,  то  в 1942 году вместе с Дро  он участвовал в формировании из преимущественно пленных армян-красноармейцев армянских частей, входящих в состав немецкого вермахта.

Уже в 1944 году стало понятно, что Германия проиграет войну. С приближением Советской армии Нжде переходит на нелегальное положение. Некоторое время скрывается в г.Панагюрице, в доме коровщика Бедикяна, накануне 9-го сентября 1944г. переселился в гор.Пловдив, где прожил в гостинице «Комерсиал», затем,  снова  возвращается в Панагюрице к Бедикяну, откуда на автомашине последнего переезжает в Софию. Здесь арестовывается советскими властями.

В архивах  МНБ Армении, в деле

№11278, т.4.. сохранилось письмо Нжде, датированное  сентябрем  1944 года, то есть  написанное сразу после ареста: «Пришла Советская армия, и произошло то, что я ожидал. Пользуясь нынешней неразберихой, несколько армян — не вскормленные молоком своей нации вырожденцы — уже приступили к делу. Они — по преимуществу сапожники — как полицейские агенты в сопровождении вооруженной болгарской милиции ходят по домам и ищут меня.

Навеки отвратительные рабы, которые всегда использовали иностранные силы для утоления своей бессильной злобы и уничтожения своих врагов среди соотечественников.

Не менее отвратительны, однако, и националисты, лишь по названию являющиеся таковыми. Со своей базарной моралью они опустились до скотского уровня. Знакомые, друзья, родственники — никто не откроет тебе дверь, даже если ты с крестом  назаретянина на спине и в терновом венке на окровавленном челе будешь искать у них прибежища.

Забыли, забыли все, что только благодаря моим усилиям их не постигла участь евреев, и четыре года они все только богатели и богатели. Те, кто еще вчера искали твоего приветствия, сегодня убегают даже от одного твоего имени, от твоей тени. Диаспора, ты еще раз заставила меня пережить горечь стыда. Позор тебе!».

Ну что тут скажешь, расстроился дядя… Нжде поистине уникальный человек даже по армянским масштабам, главарь банды, садист, военный преступник, фашист и … писатель.  Подражая  Гитлеру,  возомнив себя  «фюрером армянского народа»,  оставил целое  наследие  своих  посланий  юному армянскому поколению, например:   «Народ, исповедующий мужество — арийство»,  которое начинается непосредственно с этих строк: «Наказанное малодушие, трусость, вот два слова, которые характеризуют наше грустное политическое настоящее». 

А  рукопись «Мое кредо»,  где выражена  главная мысль Нжде: «Не должно быть ни одного дня без борьбы с турком»,  словно настоящий цитатник  какого-нибудь диктатора, исповедующего идеологию,  в которой себя, любимого, ставит, в центр Вселенной.

Особенно много Нжде  написал «тюремных писем», начиная  от провокационных,  как,  например,   письмо Симону  Врацяну, члену партии  «Дашнакцутюн»,  бывшему  «премьер-министром»  в «горной Армении», которую пытался создать Нжде в ноябре—декабре 1920 года. Письмо  было написано  под диктовку в тюремной камере,  чтобы выманить Врацяна из-за границы,  потому что после установления в Армении советской власти  он эмигрировал, жил во Франции, США, Ливане. За это, по распоряжению министра  МГБ  Армении  Корхмазяна,  Гарегин  Нжде и  Ованес Деведжян содержались в условиях сверхтюремного режима  (камера N30 внутренней тюрьмы МГБ), им выдавалось дополнительное питание, были разрешены длительные прогулки.

Как пишет Ваче Овсепян  в своей книге «Гарегин Нжде и КГБ. Воспоминания разведчика»,  обдумывая структуру первого варианта письма, Нжде  высказал  свои  контрсоображения  и написал об этом министру госбезопасности Армении. Речь шла о том  что письмо должно быть передано Врацяну таким человеком,  которому можно  доверять на все 100%:  «…теперь, в эти дни антисоветской истерии и злопыхательства, попытаться передать наше письмо Врацяну через незнакомого ему человека —  значит внушить ему мысль,  что его лично или его партию хотят вовлечь в провокацию. 

Не исключено, что в таком случае он может обратиться в полицию, чтобы своевременно предотвратить «провокацию».

Поэтому необходимо действовать не посредством подобных писем,  а через доверенного и уважаемого человека. Во избежание возможного провала я специально подчеркиваю в нашем последнем письме, что с В. сначала должен встретиться Деведжян, чтоб подготовить его — т.е. внушить ему уверенность в том, что ни ему лично,  ни его партии не угрожает опасность  «провокации»».

Хотя в самом  письме к Симону Врацяну  Нжде  умоляет  его о конфиденциальности данного  дела,  видимо, опасался,  что  если получится заманить Врацяна в  ловушку, то  армянской диаспоре  станет известна его роль в этом подлом деле. Фактически, за дополнительную тюремную пайку Нжде стал «иудой армянского дела».

«Я никогда не использовал помощь внешних сил и даже средства собственного государства. Я следовал обету Мамиконянов, был человеком глубокой веры и этики» — писал о  себе  Гарегин Нжде в  «письмах  к интеллигенции».

Однако, в письмах Нжде  к  Клименту Ворошилову, советскому военачальнику,  мы  читаем  совершенно обратное: «…вернувшись в свою камеру, я нашел, что мои вещи перенесены на другую койку, стоящую почти у двери, и что матрац заменен пустым мешком. Это было предвестником инквизиции надо мною. Начались пытки самые страшные, которые может выдумать только садистский ум, чтобы было видно, что я не смыкаю глаз: меня лишили права носить чулки и шляпу. У меня была повышенная температура и ужасные боли от артрита. Я просил врача, не вызвали, от предельно нервного напряжения  я  упал в обморок.   …Я объявляю себя мучеником».

Вот таков  Гарегин Нжде,  «священный герой» армянского народа. Описывать  все похождения и делишки этого «вечного скитальца» не хватит ни терпения, ни бумаги. Единственное, что хочется добавить, чтобы  в Израиле, еврейский народ которого действительно пострадал от реального геноцида, устроенного фашистской Германией, в своем Кнессете, вместо того, чтобы признавать мифотворчество  армянства о так называемом «армянском геноциде», задумались о друзьях Гитлера, которые искренне и полностью поддерживали гитлеровские идеи, что и доказали оккупацией  азербайджанской земли и изощренно жестоким  отношением к мирному населению Азербайджана из-за другой этнической принадлежности.

Татьяна ЧАЛАДЗЕ,

заслуженный журналист

Азербайджанской Республики