Mo-Nika. Макароны «a-la international»
Чего греха таить – я всегда иронично усмехалась в адрес людей, которые, войдя в кафе, восклицают: «Как здесь nice!» - или печально вздыхают: «Ах, что-то я себя совсем не cool чувствую…».
Это казалось мне мещанством, рисовкой и гламуром made in Baku. Короче говоря, хотелось как-то ненароком пристукнуть таких людей словарем Ожегова… Но все эти кровожадные и нетолерантные чувства я испытывала ровно до того момента, когда однажды поймала себя на чудовищной фразе: «Before mәn feeling eliyirdim, что она…».
В свое оправдание могу сказать, что разговор происходил с человеком, с которым у нас был определенный языковой барьер, так что в ход шли все слова, которые были более-менее понятны обоим.
Но нет, господа присяжные заседатели вряд ли примут это в качестве смягчающего обстоятельства, так что быть мне осужденной за лингвистический снобизм… Ладно, отправлюсь на свои метафизические, но вполне заслуженные галеры. И так же метафизически махая веслами, подумаю о таком забавном явлении, как языковой коктейль, которым мы сейчас очень активно пользуемся.
Впрочем, почему только сейчас… Во многих бакинских семьях уже давным-давно принято говорить на смеси русского и азербайджанского языков. Просто произносить то слово или выражение, которое первым пришло на ум или же более подходит по контексту.
Другое дело, что это никому не казалось странным, а уж тем более – кощунственным. Так уж исторически сложилось, что в Азербайджане много билингв, и к этому миксу все уже привыкли. И никто, наверно, особо не задумывался над тем, как смешно и слегка абсурдно звучит фраза «meşattıq eləmək»… А когда в эту же кастрюлю плеснули еще и английский язык, то стало совсем весело.
Нет, это совсем не гневная ода в защиту чистоты языка. Как раз наоборот. Я сегодня за глобализацию. И за рационализаторский подход. Хотя бы потому, что охотников захлебываться восклицательными знаками, отстаивая языковые традиции, и без меня хватает.
Хотя, конечно, когда диктор по телевизору упорно говорит «havanın temperaturu», меня слегка передергивает, потому что существует слово «hərarət» и непонятно, чем оно прогневило господ телевизионщиков, что они решили изгнать его из эфира.
Но то – на телевидении. А нам, простым смертным, разве ж стоит запрещать себе и ближнему своему изъясняться так, как бог на душу положит?.. Разговорный язык, в конце концов, это ведь средство общения, а не музейная ценность, которую надо хранить за стеклом.
Да он и не усидит там – все равно разобьет колпак и сбежит. Потому как это есть явление живое и постоянно трансформирующееся. Причем трансформирующееся в результате действий самого же человечества, но при этом совершенно этому человечеству не подчиняясь.
Вообще-то, если по-умному, то это называется «макароническая речь». И появилась она, конечно же, не вчера, и даже не позавчера, а когда-то давным-давно, когда по миру еще бегали веселые древние греки в сандалиях на босу ногу.
Но что нам античность – свои глаголы ближе к телу. И завести сейчас этот разговор меня подтолкнули отнюдь не общественные, а вполне личностные мотивы. Конкретнее – острое осознание того, какое же, по сути, это вкусное блюдо – макароны “a-la international”… И не стоит судить слишком строго тех, кто его готовит.
Да простит меня мой филологический диплом, и да покоится он с миром на второй полке шкафа вперемешку с чеками об уплате коммунальных услуг, пока смерть не разлучит их. Потому что, на мой сугубо личный взгляд, макароническая речь, коверкания, заимствования и прочие безобразия свидетельствуют не о том, что народ пошел безграмотный и неуважительно относящийся к своему родному языку, а, скорее, о том, что железный занавес между родным и чужим языком очень медленно, но стирается. А значит, стираются и границы между самими людьми…
Да, конечно, это звучит несколько наивно. Даже очень наивно. Но… Помните легенду о первой незаконной постройке под названием «Вавилонская башня»? И о том, как власти в виде Господа Бога оштрафовали нерадивых застройщиков, разделив их по языковому принципу.
Так с тех пор и маемся, штурмуя этот барьер кто как может… И наиболее колоритную форму этот штурм приобретает не в отличном знании нескольких языков и четком их разграничении, а именно в такой вот нелепой мешанине.
Потому что истинная глобализация – это не выпускник зарубежного вуза, блестяще говорящий на английском, французском и древненорвежском, а дяденька-таксист, который старается на ломаном русско-азербайджано-непонятно-каком-еще языке рассказать туристам из Латвии историю Девичьей башни.
Но по телевидению вместо «havanın temperaturu» лучше все же говорить «havanın hərarəti», по-моему…
Mo-Nika
