Михаил Нейжмаков: «Внимание Клинтон в Баку может быть уделено попыткам активизировать реализацию проектов «Южного коридора»

Интервью 1news.az с руководителем Центра анализа международной политики Института глобализации и социальных движений (ИГСО), российским политологом Михаилом Нейжмаковым.

- Через несколько дней регион Южного Кавказа посетит госсекретарь США Хиллари Клинтон. Как Вы считаете, ее визит в первую очередь связан с ситуацией вокруг Ирана или?..

- Да, скорее всего, ситуацию вокруг Ирана Хиллари Клинтон дежурно затронет. Хотя, поскольку переговоры вокруг иранской ядерной программы активизировались, этот вопрос будет не самым животрепещущим во время турне американского госсекретаря. Большее внимание наверняка будет уделено Сирии, где противостояние снова перешло в «горячую фазу». Первостепенное же значение, весьма вероятно, может быть уделено попыткам США активизировать реализацию проектов, связанных с «Южным транспортным коридором», позволяющим поставлять среднеазиатские энергоресурсы в Европу (в том числе Транскаспийский газопровод). Ведь Госдепартамент США уже выражал озабоченность по поводу замораживания газотранспортных региональных проектов.

Что касается карабахского урегулирования, то эта тема, на мой взгляд, никогда не была ключевой для госпожи Клинтон. Южный Кавказ, скорее, дипломатическая «вотчина» Обамы. Поэтому от нынешнего визита госсекретаря США  в регион прорывов в карабахском урегулировании ждать не стоит.

- Как можете прокомментировать нынешнее состояние азербайджано-иранских отношений, которые сегодня, скажем прямо, далеки от идеальных?

- Азербайджано-иранские отношения после распада СССР уже пережили несколько «похолоданий» и «оттепелей». Поэтому устранение разногласий на новом витке вполне возможно. Трения с Баку на практике блокируют даже гипотетическое усиление роли Ирана на переговорах по карабахскому конфликту, чего Тегеран добивался еще осенью 2011 года, а значит, будут ограничены и возможности его влияния на Южном Кавказе. Но, как ни странно, Иран может извлечь из этой ситуации и выгоду. Любое обострение ситуации в регионе бьет по началу реализации проекта Транскаспийского газопровода. Для Тегерана это неплохой повод для давления на очень заинтересованный в этом проекте ЕС, чтобы смягчить санкции. Возможно, когда давление Запада на Иран ослабнет, у Тегерана и Баку будет больше возможностей, чтобы разрешить и нынешнюю конфликтную ситуацию.

- Как в целом можете оценить ситуацию вокруг Ирана? Стоит ли в ближайшее время ожидать серьезных шагов антииранск­ой коалиции? 

- Действительно, заявления американских чиновников стимулируют слухи о возможности военной операции против Ирана. Так, в середине мая 2012 года посол США в Израиле Дэн Шапиро заявил, что планы Пентагона по нанесению военного удара по Ирану готовы и могут быть осуществлены в любой момент. 28 мая почти в таком же духе выступил глава Минобороны США Леон Панетта, заявивший телеканалу АВС, что его страна готова к военной операции против Тегерана.

В мае на Ближнем Востоке произошло и еще одно событие, которое можно было бы увязать с ситуацией вокруг Ирана. В начале месяца была переформатирована правительственная коалиция в Израиле. Там было сформировано «правительство национального единства», которое теперь опирается на поддержку 94 из 120 депутатов парламента. В коалицию неожиданно вошла партия «Кадима», один из главных оппонентов правительства, а ее лидер Шауль Мофаз получил должность вице-премьера. Жесткой необходимости в столь широкой коалиции у нынешнего правительства Израиля нет – оно и так чувствует себя уверенно. Правящая партия «Ликуд», по данным соцопросов, легко выиграет и новые выборы. Зато нелишне вспомнить - обычно «правительства национального единства» создаются в преддверии войны.

Тем не менее все это вовсе не свидетельствует о том, что иранский вопрос США и их союзники немедленно собрались решать военным путем. «Бряцание оружием» в заочном диалоге с Ираном США практикуют уже давно, но к военному решению конфликта так и не перешли. Тот же Леон Панетта в интервью АВС оговорился, что Вашингтон все же надеется на дипломатическое решение вопроса. Заявления американских чиновников могут быть связаны как с игрой в «злого следователя» на переговорах, так и с внутриполитическими причинами. В преддверии выборов Обаме понадобятся голоса консервативных избирателей, которым жесткие заявления по Ирану могут понравиться. Появление же широкой коалиции в Израиле может быть вызвано внутриполитическими причинами – желанием разделить с партией «Кадима» ответственность за непопулярные социальные реформы, к которым правительство подталкивает экономический кризис (кстати, в стране возобновились акции социального протеста), или уступки по палестинской проблеме.

Новый вице-премьер Шауль Мофаз (кстати, сам уроженец Ирана) известен достаточно умеренными заявлениями в отношении Тегерана. К тому же израильский премьер-министр Нетаньяху еще в своем первом правительстве (в 1996-1999 годах) тяготел к строительству широких коалиций, которые должны были подчеркнуть его статус не узкопартийного, а национального лидера.

Активизация переговоров вокруг иранской ядерной программы показывает, что пока военного удара по Ирану не будет. Тем более что в США в решающую фазу входит президентская предвыборная кампания. Возможно, там надеются и на то, что на ослабление Ирана в результате санкций нужно время. Пока санкции, конечно, оказывают свое действие на Иран (в стране ощущается дефицит иностранной валюты, цены на продукты серьезно выросли по сравнению с апрелем 2011 года). Однако это отнюдь не фатальный удар, более того, это даже аргумент для руководства Ирана, чтобы объяснить экономические проблемы в стране именно действиями Запада.

Наконец, обострение ситуации вокруг Сирии отложит любые агрессивные планы в отношении  Ирана, даже если они были – вести сразу два локальных конфликта одновременно страны Запада (и их союзники среди арабских монархий) не захотят. И стоит подчеркнуть – в прошедшие годы США ориентировались на ослабление и изоляцию Ирана в регионе, но не на его уничтожение как государства, что также говорит о нежелании ввязываться в полномасштабную войну с этой республикой.

- Как скоро, по-вашему, Баку и Москва решат вопрос Габалинской РЛС?

- Значение Габалинской РЛС возрастает в связи с обострением ситуации вокруг Сирии и Ирана. В то же время у России есть другие возможности вести наблюдение за пусками ракет, угрожающих ее южным рубежам (в том числе из стран Ближнего Востока) например, благодаря находящейся на российской территории РЛС «Воронеж ДМ» в Армавире, пространство охвата которой, по оценке военных специалистов, в 2,5 раза больше, чем у аналогичного объекта в Габале. Безусловно, даже оставление Россией Габалинской РЛС не будет иметь фатальных последствий для отношений Москвы и Баку – наши страны связывают и иные интересы. Однако в случае непродления договора аренды не только Москва теряет военный объект, но и Баку – важный рычаг воздействия на Россию, который был дополнительным аргументом для Кремля, чтобы учитывать мнение азербайджанских коллег. Поэтому, скорее всего, переговоры по этой проблеме будут продолжаться до последнего, а возможно, и продлены даже после того, как подойдет  срок перезаключения договора (а он наступает уже в июне 2012 года).

- Можно ли в ближайшее время ожидать от России активизации посреднической миссии в карабахском направлении?

- Результативными переговоры по карабахскому урегулированию, скорее всего, могут стать только после весны 2013 года, когда пройдут президентские выборы в Армении. Однако дипломатическую «разведку боем» вполне реально провести уже в этом году. Тем более что у России появляется шанс взять на себя инициативу в этом вопросе в тот период, когда американские политики сосредоточатся на президентских выборах в собственной стране. А будет этот период «погруженных в себя США» длится как минимум до ноября текущего года, если Обама сохранит свой пост. Или даже до конца января 2013 года, если он выборы проиграет и наступит «междуцарствие», когда его преемник будет дожидаться инаугурации, а члены прежней администрации «сидеть на чемоданах». Этот период дает неплохой шанс для России повысить свою роль на переговорах и подготовить почву для подвижек, которые можно ожидать в 2013 году.

Отметим, что достижение любых серьезных подвижек в карабахском урегулировании – вопрос крайне сложный, так как стороны конфликта вступили на то поле, где уступки каждой из них друг другу будут болезненными. Но это в любом случае не отменяет необходимости предотвращать и урегулировать любые опасные инциденты в зоне конфликта, а здесь также трудно будет обойтись без России.

Симптоматично, что первые поездки в качестве вновь избранного президента Владимир Путин нанесет в страны СНГ (начав с Белоруссии). Это показывает, что данный регион является для него приоритетным. А значение Южного Кавказа очевидно само по себе, поэтому стоит ожидать роста внимания нынешней российской власти к карабахской проблеме и странам региона.

Гамид Гамидов