Соглашение BP – «РОСНЕФТЬ»: результаты и намерения
Последние недели ознаменовались изобилием новостей и исследований российских, британских и других комментаторов по поводу поглощения ТНК-BP российской компанией «Роснефть», которое, в свою очередь, сделает данную компанию одной из крупнейших производителей нефти в мире.
Однако указывается, что «Роснефть» контролируется государством - более чем 70% ее уставного капитала находится под контролем правительства Российской Федерации. Новая «Роснефть» будет зарегистрирована (это приблизительно) с запасом в 23 миллиарда баррелей нефти, что столько же, как и у ExxonMobil или у бразильской Petrobras; и с объемом добычи в чуть более 4 миллионов баррелей в день, что значительно больше, чем у Exxon или Petrobras.
Существует много признаков, указывающих на возможное назначение представителя «Роснефти» в Совет директоров ВР. Назначение российского директора в Совет директоров ВР, насчитывающий 15 человек, станет первым подобным шагом в 104-летней истории компании. Кроме того, не исключено, что этим представителем станет Игорь Сечин - близкий соратник Путина и «Царь» энергетики. Замечательную траекторию – от борьбы с капитализмом в ангольских джунглях – до Совета директоров ВР представляет собой карьера Игоря Сечинa.
«Роснефть» выкупает 50%-ую долю BP в ТНК-BP, а BP, в свою очередь, берет 12,84% акций «Роснефти». ВР купит 5,66% акций «Роснефти» по цене 4,88 миллиардов долларов США (по цене 8 долларов за акцию) и, в итоге, доля BP в «Роснефти» составит 19,75%. Это даст BP право назначать двух членов правления «Роснефти». По-видимому, одним из них будет Роберт Дадли, человек, вынужденный искать убежища за пределами России в 2008 году, когда напряженность в отношениях с бывшими партнерами BP в ТНК-BP была в самом разгаре, и который теперь возвращается, чтобы помочь Российскому государству преодолеть одну из своих главных экономических трудностей.
В экспертных сообществах разделились мнения по поводу того, является ли сделка финансово выгодной, как для «Роснефти», так и для BP. Годовой доход ВР от производства ТНК-ВР составлял 3 миллиарда долларов США. После продажи своей доли доход компании от ее деятельности в России снизится в три раза. Она также потеряет 25% своей производственной базы. Итак, почему британский нефтяной гигант, у которого есть приблизительно 20% его нефтяных и газовых активов в российском акционерном обществе, добровольно снижает прибыльный и разрастающийся бизнес по разведке и добыче нефти и газа и снижает свою роль до простого миноритарного акционера «Роснефти», контролируемого государством?
Кроме того, некоторые спрашивают, почему AAR не купит 50% акций ТНК-ВР и не станет единоличным владельцем компании, перебив предложение «Роснефти»?
По-видимому, во всех анализах и комментариях отсутствует один принципиальный момент: соглашение в его нынешней структуре взаимно выгодно как для Москвы, так и для BP политически, а не в финансовом отношении. Теперь, с непосредственным участием России в ее правлении, у BP возможно есть политический ответ Баку и SOCAR на напряженность в течение прошлых 2-х лет по ключевым решениям относительно существующих и будущих газовых проектов? И Москва, в свою очередь, наконец, нашла лучший способ препятствовать проектам Southern Gas Corridor (SGC; Южный газовый коридор (ЮГК)) и Shah Deniz (SD; Шах-Дениз (ШД)), в которых BP является одним из ведущих игроков?
Или, может быть, Путин и Сечин признают, что нравится им это или нет, в долгосрочной перспективе газ из Каспия будет стратегически важным для европейского рынка, так почему бы не получить прибыль от него? «Газпром» имеет договоры купли-продажи с Юго-Восточной Европой и на Балканских рынках, но условия этих соглашений не выходят за рамки 2022 года. Все рынки, которые полностью зависят от «Газпрома», не хотят дальше углублять свою зависимость от «Газпрома» по импорту газа и ждут газ, который поступит с Шах-Дениз. Может быть, есть осознание того, что традиция «Газпрома» по монопольному положению и отношениям является не тем путем, которым Россия хочет развиваться в «мире ВТО». Возможно, стратеги в России понимают, что по мере роста потребительского выбора (СПГ, сланцевый газ, газ восточного Средиземноморья), они должны модернизировать свой портфель предложений.
Кроме того, с более широкой геополитической точки зрения, Москва с таким инструментом в руке может представлять опасность или участвовать с выгодой для себя в Евроатлантической концепции энергетической безопасности, которой НАТО (среди прочих) оказывает содействие. Четыре страны – Азербайджан, Иран, Казахстан и Туркменистан, находясь на южном фланге НАТО, соседствуют с Россией посредством Каспия. Эти страны также имеют доступ к важным энергетическим ресурсам и конкурируют с Россией за те же самые прибыльные и стратегически важные рынки. В некоторых случаях эти страны могли бы быть российскими партнерами и помочь России реализовать свою широкую энергетическую стратегию относительно Евразийского континента – это могло бы привести к евразийскому энергетическому консорциуму производителей под российским патронажем.
Ясно, как такой консорциум пойдет на пользу России, но не очень понятно, какую выгоду он принесет другим участникам. Для того, чтобы осуществить такую долгосрочную стратегию, Россия должна доказать, что у нее есть рычаги или стимулы для партнерства. Некоторые из этих стран не имеют желания вернуться в фактический СССР: за последние 20 лет они разработали успешную независимую энергетическую, а также и другие стратегии. Как будет использовано Россией, для достижения своих долгосрочных стратегических целей, место в Совете директоров ВР? И мы должны, наверное, ожидать, что эти цели будут развиваться, поскольку российское руководство готовится к пост-путинской эпохе в этом десятилетии.
Помимо геополитических размышлений, есть вероятность положительных последствий для ЮГК и ШД. Всеобъемлющая «Роснефть» (и Россия) являются лучшими эксплуатационными и стратегическими партнерами для BP, чем олигархи AAR. С последствиями Macondo и другими проблемами, управление BP было под напряжением. Может быть, с отдалением от истерик AAR, совет BP теперь сможет принимать более качественные решения от имени своих акционеров. Таким образом, вполне возможно, что с точки зрения направленности и приоритета, Азербайджан и SGC могли бы извлечь выгоду (косвенно) из соглашения.
Что касается России, то она, наконец, вступила в ВТО, несмотря на националистическую риторику, которой потакала ее элита. Сахалин, а теперь и «Роснефть» - огромные совместные предприятия по разведке и добыче нефти и газа в России со значительным иностранным участием. Хотя Сечин и был военным и, несомненно, получил марксистское образование, вполне вероятно, что в начале карьеры тратил время на чтение Адама Смита, но в последние 20 с лишним лет очевидным является то, что он теперь занимается обеспечением долгосрочного будущего для российской нефти в двустороннем и противоположном мире. Может быть, BP и Азербайджан должны рассмотреть благоприятные возможности за пределами бывшего Советского Союза, там, где они могут стать инвестиционными партнерами с Новой «Роснефтью», и тогда каждый сможет отойти от советского наследия в спорах относительно газопроводов.
С национальной стратегической точки зрения Азербайджана нет никаких сомнений, что и ЮГК и ШД представляют собой жизненно важные национальные интересы. Может быть, Россия будет постепенно смещать свою энергетическую стратегию больше в сторону ВТО и единого рынка, но, возможно, и не будет. Нет сомнения, что мы сейчас вступаем в новый этап энергетической геополитики в регионе и, в частности, в новый этап для SGC. Нетехнические риски для проекта все еще высоки и, как показывает вышеупомянутое, нет никаких признаков их снижения в ближайшие несколько месяцев. В самом деле, мы (как гласит китайская поговорка) живем в особенно интересные времена.
Гюльмира Рзаева,
Ведущий научный сотрудник
Центра стратегических исследований при Президенте Азербайджана
Ильхам Акбаров,
Эксперт по энергетике, в Германии
