Российский эксперт: «Запад не допустит прорыва на женевском раунде переговоров по проблеме ядерной программы ИРИ»
Интервью 1news.az c советником директора Института внешнеполитических исследований и инициатив (Россия) Игорем Панкратенко.
- Как Вы оцениваете нынешнюю политику иранского руководства в отношении внешних глобальных игроков, в частности России и Запада?
- Начнем, наверное, с России. С одной стороны, Россия продемонстрировала последовательность и жесткость в сирийском вопросе. Главным опасением у многих было «не сдаст ли Россия Сирию так же, как это было с Ливией?». Это был самый часто задаваемый мне вопрос в конце августа - начале сентября. Я всем говорил, что не «сдаст», и что интервенции Запада в Сирию по ливийскому сценарию не будет. Разумеется, это добавило России «очков» на международной арене, повысило доверие к ней, но надо учитывать, что случай с Сирией – это в первую очередь результат договоренностей Обамы и Путина, Лаврова и Керри.
Понимание данного обстоятельства заставляет нынешнее иранское руководство отдавать приоритет диалогу с Западом. Это будет непростой диалог, но объективная реальность такова, что в таком диалоге по целому ряду экономических и политических причин заинтересованы и Запад, и Иран.
- Как стало известно, после недавнего телефонного разговора между президентами США и Ирана, Главы обоих государств согласились начать интенсивную подготовку к выработке соглашения по иранской ядерной программе. Насколько это решение считаете обнадеживающим и на какую перспективу?
-Телефонный разговор Барака Обамы и Хасана Рухани, который состоялся 27 сентября по сути был первым диалогом на высшем уровне с 1979 года.
Стороны договорились подготовить к очередному раунду переговоров по ядерному досье Ирана новые предложения.
Но нужно понимать, что на Западе, и в тех же США есть весьма влиятельные силы, которым никакая нормализация отношений между Вашингтоном и Тегераном не нужна, более того, она существенно «бьет» по интересам этих сил.
- Каких сил?
- Прежде всего, мощное израильское и саудовское лобби, которое сделают все для срыва мирного процесса. Не следует недооценивать и возможности организации Моджахедов иранского народа в США, их связи в политической элите Америки. И не приходится сомневаться, что они тоже приложат руку к срыву переговорного процесса. Есть еще целый ряд факторов, которые серьезно осложнят переговорный процесс, в том числе – позиция многих конгрессменов, в первую очередь, из числа республиканцев. Буквально месяц назад они принимают новый пакет санкций против Ирана, принимают с таким «хорошим» перевесом голосов – и вдруг выясняется, что им надо развернуть собственную позицию на 180 градусов…
- А что происходит внутри американской политической элиты в отношении Ирана?
- Внутри американской политической элиты все не так однозначно в отношении Ирана. Понимаете, коридор взаимных уступок, на которые готовы пойти и США, и Исламская республика, достаточно ограничен. Стратегия США на Ближнем Востоке держится на тандеме Израиль - Саудовская Аравия. Безопасность этих ключевых партнеров США стараются обеспечить всеми возможными средствами, в том числе и такими, которые абсолютно не устраивают Иран. Стратегия США на Каспии, в постсоветской Средней Азии и Афганистане строится на военно-политической экспансии и расширении присутствия либо чисто американского, либо НАТО или стран-партнеров этой организации. Ясно, что Иран не «сдаст» ни Хизбаллу, ни Сирию, пусть и согласится на политические реформы в Дамаске. Ясно, что Иран не допустит прихода к власти суннитских группировок в Багдаде. Аналогично выглядит ситуация и на Каспии, и в Центральной Азии – набор уступок весьма ограничен. Поэтому в лучшем случае возникнет ситуация, когда улучшение ирано-американских отношений будет носить косметический характер, а, следовательно, – не разрешит ни двусторонних, ни региональных противоречий. Ну и просуществует, соответственно, до первого серьезного конфликта интересов.
- Скажите, насколько прагматична внутриполитическая ситуация в самом исламском государстве сегодня?
- Ситуация интересная. Прежде всего, я совершенно далек от мысли, что приход Рухани будет означать «либерализацию» иранского общества по западным образцам. Не тот это человек. Свои шаги Рухани полностью согласует с Рахбаром Хаменеи, уровень их взаимного доверия более чем высок.
Нужно понимать, что и в экономике, и в общественной структуре, назрела необходимость определенных реформ. Это обычная практика, потому как любое нормальное государство каждые 10-15 лет что-то внутри себя «ремонтирует».
Да, Исламская республика достигла огромных успехов. Сам факт того, что экономика страны выстояла под напором беспрецедентных санкций, факт того, что общество осталось стабильным и лояльным – более чем высокая оценка государственному строю. Но сегодня развитию Исламской республики необходим новый импульс, усвоение экономических, социальных и внешнеполитических уроков «санкционной агрессии», развязанной Западом. И еще не прекратившейся, замечу. Это понимают практически все в иранских политических элитах. Но сами реформы должны проводиться предельно выверено и взвешенно, а потому тактика их проведения, глубина реформирования – являются предметом дискуссии. В принципе – нормальная практика. Главное, что нынешняя дискуссия не ведет к дестабилизации общества, здесь уникальная иранская система политических сдержек и противовесов работает без сбоев.
- Во время предстоящего Женевского раунда переговоров по ядерной программе, который пройдет уже в октябре, может ли проблема подойти к позитивной точке отсчета?
- Думаю, что ситуация по итогам переговоров будет выглядеть следующим образом: стороны заявят о «существенном прогрессе», о «сближении взглядов» и «определенном прорыве» на прошедших переговорах, однако реальных сдвигов, то есть снятия основных санкций в вопросах финансовой системы и запретов на торговлю с Исламской республикой, не произойдет. Будет выдвинут ряд технических параметров контроля иранских ядерных объектов, для рассмотрения которых иранская сторона вынуждена будет взять определенную паузу.
Дело в том, что значительная часть западной политической элиты считает, что стремление к «диалогу с Западом», которые демонстрируют Рухани и Исламская республика, являются прямым результатом санкционного давления. Эта часть элит рассуждает следующим образом: «Иран вынужден пойти на уступки в ядерной программе, а это значит, что если мы будем сочетать переговоры с давлением, использовать метод кнута и пряника, требовать еще больших уступок с иранской стороны – то мы добьемся изменения позиции Тегерана в любом вопросе».
Сегодня Верховный лидер, Али Хаменеи, предоставил Рухани и Зарифу самые широкие полномочия в вопросах переговоров по ядерной программе, они могут самостоятельно принять решение о достаточно серьезных уступках в вопросах международного контроля и уровня обогащения. Другой вопрос – нужно ли Западу в одночасье лишаться такого эффективного политического и пропагандистского инструмента как «неуступчивость Ирана в ядерных вопросах»? Или же ему выгодно оставить ситуацию в несколько подвешенном состоянии, когда остается возможность манипулировать санкциями, добиваясь от Тегерана больших уступок? Думаю, что такая «неопределенность» Западу выгоднее, а потому он найдет возможность не допустить серьезного прорыва на предстоящих переговорах. Хотя, повторюсь, любые подвижки, которые, разумеется, будут - назовут «серьезной дипломатической победой» и «прорывом».
Матанат Насибова
