Почему результативность Вильнюсского саммита сведена к минимуму?
Первые месяцы текущего года образно можно было назвать медовым периодом отношений между Евросоюзом (ЕС) и отдельными постсоветскими странами, включенными в Программу «Восточное партнерство».
Тогда Брюссель заявил о готовности подписать на Вильнюсском саммите соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли с Украиной, а также парафировать проекты аналогичных соглашений с Арменией, Грузией и Молдовой.
Однако Россия, рассматривающая пространство СНГ как зону исключительно своего геополитического влияния и инициировавшая проекты, предусматривающие углубление интеграционных процессов на этом пространстве, не сидела сложа руки.
В этом противостоянии первой ретировалась Армения, изменив европейский курс в пользу Таможенного союза (ТС) в начале сентября, что неудивительно.
Скорее всего, удивление вызывало то, что Брюссель очень долго верил или делал вид, что верит в способность Армении вести самостоятельную политику в таких судьбоносных вопросах. В итоге случилось то, что по логике вещей и напрашивалось. После чего Брюссель встал в обиженную позу.
Но, как говорится, это были цветочки, а ягодки еще были впереди. Решив вопрос с Арменией, что и было очевидно прогнозируемым, Москва взялась за обработку Украины, которая стояла в шаге от подписания соглашений об ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС. В отношении Киева Россия применяла тактику «кнута и пряника», то обрисовывая предполагаемые экономические дивиденды, которые Украина может получить от вступления в ТС, то предъявляя претензии к определенным украинским товарам, закрывая им дорогу на российский рынок, напоминая о роли украинского экспорта в Россию.
Особняком стоял вопрос о российском газе и оплате этих поставок в Украину. Настойчивость Москвы в вопросе привлечения Киева в интеграционные проекты на пространстве СНГ объясняется несколькими факторами.
Во-первых, 46-миллионная Украина является вторым государством Европы по величине территории, уступая только России. Во-вторых, Украина является огромным рынком для российских товаров, который Москва не хочет уступать более конкурентоспособным европейским. В-третьих, Украина долгие годы является крупным импортером российского газа, а также страной-транзитером этого газа в Европу. Хотя в этих сферах в последние годы двустороннее сотрудничество в существенной мере ограничилось. В-четвертых, тесное сближение Украины с ЕС в конечном итоге может завершиться ее стремлением стать членом НАТО и требованием о выводе российской военной базы из Севастополя, что означает прекращение присутствия России на Черном море.
Настойчивость Москвы продиктована также вопросом цивилизационной и этноконфессиональной идентификации и геополитическими аспектами. 22 года назад именно три славянских республики — Россия, Украина и Беларусь, население которых в основном проповедует православие, официально оформили распад СССР и образование Содружества независимых государств (СНГ). То есть три родственные страны с точки зрения цивилизационной и этноконфессиональной идентичности стали системообразующими элементами нового политического образования на постсоветском пространстве.
И сегодня Москва, ратующая за углубление интеграционных процессов на этом пространстве, прекрасно понимает, что без участия Украины любой политико-экономический союз не будет прочным и долгим.
Долгая позиционная борьба между Брюсселем и Москвой за Киев в любом случае должна была иметь свою логическую концовку, чему мы и стали свидетелями в конце прошлой недели. Правительство Украины, «исходя из интересов национальной безопасности страны», распорядилось приостановить процесс подготовки к заключению Соглашения об ассоциации с ЕС. Именно приостановить, а не отменить. Так как официальный Киев тут же заявил, что решение правительства вовсе не означает разворота во внешней политике. И, тем более вступления Украины в ТС.
Брюссель тут же выразил свое разочарование таким решением Киева. Возникает риторический вопрос: «Почему и неужели для высокопоставленных чиновников ЕС разворот Украины стал неприятным сюрпризом, тогда как они сами в основном и являются виновниками такого финала?»
При этом хотелось бы отметить, что в ходе самого Вильнюсского саммита ситуация может измениться на 180 градусов, и соглашения между Украиной и ЕС все-таки могут быть подписаны. И хотя такая вероятность почти исключена, тем не менее, в большой политической игре все варианты возможны. Но для этого Брюссель должен сменить гнев на милость и сделать несколько шагов навстречу Киеву. Ведь именно позиция ЕС, который оказывал мощное давление на украинские власти, сыграла свою негативную роль в данном вопросе. Брюссель непременным условием выдвинул не только освобождение из тюремного заключения бывшего премьер-министра Украины Ю.Тимошенко, но и обеспечение ее участия в следующих президентских выборах. Примечательно, что в начале года еврочиновники не связывали этот момент с подписанием договоров с Украиной. Но чем меньше времени оставалось до Вильнюсского саммита, тем жестче становилось это требование. Таким образом, Брюссель активизировал вопрос Ю.Тимошенко.
Еще одним, и, скорее всего, самым главным камнем преткновения во взаимоотношениях ЕС с Украиной является финансово-экономический аспект. По подсчетам официального Киева, для успешной интеграции Украины в ЕС и для обеспечения выпуска конкурентоспособной продукции предприятиями стране требуются долгосрочные кредиты в размере 160 млрд. долларов. Но Брюссель не намерен брать на себя такое бремя. Единственным финансовым институтом, выразившим готовность предоставить кредит Украине даже без Ассоциации с ЕС, оказался МВФ. Но при этом ранее озвученная сумма в 15 млрд. долларов сократилась до 4 млрд.
Вместе с тем взамен на это МВФ требует заморозить зарплаты, повысить цены на энергоносители для населения, ликвидировать льготные режимы аграриям и провести ряд монетарных мер. В данном контексте более чем странным звучит заявление главы европейской дипломатии К.Эштон о том, что отказавшись от ассоциации с ЕС, Киев упустил возможность открыть дорогу новым инвестициям.
Если Брюссель в самый трудный момент не откликается финансовые просьбы Киева, где гарантия, что в дальнейшем этот вопрос может найти свое положительное решение. И не исключено, что вопрос Ю.Тимошенко, скорее всего, является прекрасным поводом оттолкнуть Украину от ЕС, который позволяет Брюсселю одним выстрелом убить двух зайцев: не обременять себя финансовыми обязательствами перед Киевом и не пойти на открытую конфронтацию с Москвой ради Ассоциации с Украиной. К тому же, отказ от финансовой поддержки Киева, скорее всего, продиктован незаинтересованностью ЕС производством конкурентоспособной продукции украинскими предприятиями. Так как это Украина должна играть роль большого рынка для европейских стран, а не наоборот. То есть Брюссель, планируя получить большие политико-экономические дивиденды от реализации Программы «Восточное партнерство», все риски на этом пути намерен возложить полностью на постсоветские страны, задействованные в данном проекте. Впрочем, вполне в духе традиционной европейской политики. Все это означает, что именно Брюссель жертвует стратегическими целями в пользу тактических выгод, а вовсе не Киев. Поэтому, если не произойдет чуда, которое все-таки приведет к подписанию Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС в Вильнюсе, то результативность этого саммита будет равна почти нулю. Планируемое же парафирование аналогичных соглашений с Грузией и Молдовой в лучшем случае будет выглядеть утешительным актом самоуспокоения для Брюсселя.
Сахиль Искандеров, политолог
