Индейцы из племени Кичуа хотят, чтобы бакинцы не стали роботами - ФОТО

- Там кому-то плохо. Или что-то случилось. Эти люди там уже битый час толпятся, - говорит мне друг, с которым от нечего делать мы направляемся к месту особого скопления народа.

Мы всегда так гуляем часок-другой, если позволяет погода, после утомительного дня в стенах офисных коробок, где делаешь ли ты что-то усердно или не делаешь ничего совсем – не суть важно, утомительным день делает скупость пространства и спертость воздуха в помещении.

Направляемся мы к одной из часто посещаемых городских кофеен. И ветер такой северо-восточный, с причудливым запахом, из тех, что поворачивают немного мозги набекрень, если знаете о чем я. Поначалу даже показалось, что завывает он как-то по-особенному в неприметных трубах домов поблизости, - такой нежный и протяжный был звук.

Растолкав очень деликатно, но надежно, первые два слоя зевак, как может делать только он, друг схватил мою руку и так же аккуратно и проворно протащил меня вперед. И тут я, вместе со всем близстоящим скопищем, ощущаю себя в странной ситуации: кофейня, огражденная небольшим забором выглядит как самостоятельное место действия из какого-то артхаусного фильма.

Посетители мило общаются, попивая свои напитки, улыбаются друг другу и что-то рассказывают, ничего кроме себя не замечая, - а прямо у входа, сидя на высоком барном стуле индеец с длинными косами старательно извлекает из флейты протяжные звуки (да, это, конечно, не звук городских труб, но механизм ведь довольно схожий!). Перед кафе - толпа и мы в толпе. Взаимодействия между двумя плоскостями, однако, не происходит. Вот и получается что-то вроде театра.

Сказать, что музыка привела меня в полнейший восторг, язык повернется едва ли. Я давно интересуюсь всякими этническими перлами, и индейцы с их шаманской энергетикой для меня ассоциируются с более яркой, весомой и характерной культурой. Эта же музыка звучала довольно плоско и однотипно, - подумайте о природе, прокрутите в голове музыку, - вот, что-то вроде того.

Но, погодите, святые угодники, это же индеец! А точнее два индейца! (второй возился в своем чемодане, потому заметила я его не сразу). В Баку, на улице, перед кафе, играют на своих инструментах!

Я сразу начала припоминать, как один знакомый рассказывал мне про индейцев, которым в прошлом году в Баку запретили играть на улице, и как он в то время сетовал мне на то, что ему не удалось послушать их музыку и прикупить сувениров на память.

Дождавшись завершения композиции, подхожу к одному из них и открыто заявляю о своем намерении, - поговорить хочу, интересно. Да и больше сказать что-либо не было возможности, музыка на фоне играла так громко, что индеец широко улыбнулся и протянул мне бумажку со своим адресом в Facebook, - мол, пиши, что хочешь, там поспокойнее будет.

Хулио (так звали моего сговорчивого собеседника) оказался очень открытым и дружелюбным, сразу согласился прогуляться днем по старому городу и рассказать, что они собственно забыли в месте, столь отдаленном от их исторической родины.

В 15.30 следующего дня мы с фотографом ждем у Гоша Гала, считая машины и разглядывая прохожих. «Они ведь и в гражданском тоже ходят, так что смотри в оба», - говорю я.

Опоздав на пятнадцать минут, наши знакомые приходят с тремя девушками, которые буквально «передают их нам руки» со словами: «Вы их берегите, мы целый день так ходим, отпускать их одних нельзя, сразу кто-то подходит и пристает с расспросами. Да и всякое бывает, знаете…». Пообещав доставить их в целостности и сохранности до отеля, мы перенимаем эстафету и ведем Хулио и Камилло (так зовут второго с косичками и флейтой, или чем-то сильно ее напоминающим) по улицам старого города.

Хулио рассказывает о том, что они с Камилло родом из Эквадора из племени Кичуа. У себя на родине они привыкли выступать на улицах, в барах и даже на фестивалях. В Эквадоре выступать на улицах – обычное дело, и потому они немного удивлены тому, как строго с этим в Баку.

«Мы ведь и в Грузии были, - и ничего, играли без проблем. А тут нам запрещают, как увидят, сразу просят уйти. Понимаешь, ведь так и в роботов немудрено превратиться. У людей должна быть свобода быть артистами, выступать перед публикой, дарить эмоции, общаться, делиться энергетикой», - говорит Хулио.                                                                                  

Киваю, - ясное дело, но что уж теперь поделаешь. Хулио улыбается с пониманием, мол, сами-то вы, может, далеко не прочь, а то и хотели бы очень слушать всяких музыкантов в парках, да вот не получается просто.

Индейцев перехватывают двое мужчин с просьбой сфотографироваться на память. Быть своеобразным антуражем Хулио и Камилло не против, может, и надоедает так часто, но они не жалуются, многозначительно добавляя: «Такой уж он мир».

Музыка, которую исполняют эти двое, - этническая музыка народов Южной, Центральной и Северной Америки, но в более современной обработке, - по всем характеристикам умещается в рамки жанра New Age.

Музыка сопровождает Хулио и Камилло всю их жизнь, - она и хобби, и работа, и развлечение. Заниматься музыкой они начали с детства, - по отдельности только.  Да и познакомились два друга вовсе не в Эквадоре, откуда они уехали сразу после окончания колледжа, - Хулио – в 18, а Камилло – в 17 лет. Познакомились они в Швейцарии в 2003 году.

«Я проучился на музыканта в колледже и понял, что хочу увидеть мир, попасть на другой континент. Так, я все оставил и уехал во Францию. Долго задерживаться в одной стране было не интересно - я побывал во многих странах мира, и все, что я делал – это играл свою музыку и продавал поделки, которые делал своими руками», - рассказывает Хулио, характерно цокая после каждой фразы. 

Сегодня Хулио живет в Афинах, где зарабатывает на жизнь выступлениями на улице, в кафе, барах, а также продавая изделия ручной работы. Камилло живет в Барселоне, где работает продавцом в этническом магазине – 4 месяца в году. С женой они расстались, но о дочке Айане, которая в полтора годика играет на губной гармошке, говорит с теплом и огоньком в глазах. В остальное время друзья путешествуют, зарабатывая деньги в странах, в которые отправляются.

Об Азербайджане Хулио узнал впервые в колледже, запомнив, что есть такая страна на берегу Каспийского моря, а после победы Азербайджана на «Евровидении», решил, что обязательно должен там побывать. Так они к нам и попали.

«Мы очень хотели задержаться, просили продлить нам визу, но, увы, нам дали всего 15 дней, и 24 октября мы уезжаем. И все же нам Баку приглянулся, - людям нравится наша музыка, многие помогали нам советом, водили по городу, как-то защищали своим присутствием. Да вы сами видели! К тому же нас приглашали играть в кафе и барах. Конечно, тут дорогая жизнь, но мы жили в Швейцарии, - а там цены уж повыше будут. Поэтому, скорее всего, мы еще вернемся сюда в мае», - говорит Хулио. 

Костюмы себе музыканты шили сами, -  все как полагается, - кожа, перья, деревянные вставки. Купить такой костюм можно как минимум за 300 евро, - удовольствие не совсем дешевое.

«Я ведь свободный артист, живу, где хочу, играю, где хочу. Моя музыка рассказывает о наших верованиях, философии, в ней мудрость моего народа. Мать Земля создала меня таким, какой я есть. Я – свободное ее дитя, и могу найти дом в любой ее части. Мы потомственные индейцы, мы привыкли жить в горах и находиться в тесном соприкосновении с природой, - и в нашей музыке эта природа отражается», - замотавшись в шарф, рассуждает Хулио, щурясь от ветра.

А ветер все так же дует на северо-восток, торопя нас заканчивать всякие разговоры. Делать нечего, мы провожаем наших друзей до отеля, - вечером им выступать в одном местном баре, а потому они должны порепетировать.

«Приходите, серьезно!», - говорит напоследок Хулио, и два человека собирательного образа древней индейской культуры быстро скрываются в узком переулке старого города.

Мы идем в неопределенном направлении, перебирая в памяти все ассоциации с миром краснолицых, старательно пытаясь как-то связать воображаемое с реальным. И, конечно, понимаем, что это такая глупость, и что все наблюдаемое нами ранее - часть какого-то перформанса, который разыгрывается перед каждым городом. Но как это всегда бывает в таких случаях, шоу оставляет осадок, некое впечатление, которое увлекает нашу бурную фантазию в те края, откуда доносится этот смутный отголосок. Да еще этот ветер… из тех, что поворачивают немного мозги набекрень, если знаете о чем я.

Сабина Абубекирова

Фото: Лала Гулиева