Перезагрузка. Анар Елчиев о том, стоит ли бросать успешную карьеру ради холста и красок… – ФОТО

Подавляющее большинство людей проводит свою жизнь за работой, которая не затрагивает их сердца, и лишь единицам предоставляется завидная возможность – заниматься любимым делом.

Недавно мы наведались в гости к человеку, который сменил множество сфер деятельности – от руководителя маркетингового подразделения крупной компании до успешного бизнес-консультанта.

В конечном итоге определив для себя, что в душе он – свободный художник, Анар Елчиев с головой погрузился в творческую среду и покинул стены загоняющих в рамки офисов.

Непривычная глазу чистота и порядок в его мастерской озадачили нас с самого порога, как и ведомый им образ жизни, который значительно отклонялся от общепринятого амплуа художников.

В отличие от сложившегося образа живописцев, которые зачастую страдают нестабильным душевным состоянием и запивают свою депрессию алкоголем, Анар ведет счастливую жизнь добропорядочного семьянина, имеет троих детей, и от каждой проведенной за холстом минуты получает колоссальное удовольствие.

В преддверии его выставки под названием «На дальних берегах», где будут представлены картины, написанные им во время пребывания на тропических островах, мы поговорили с Анаром о том, какое влияние на его творчество оказывает смена обстановки, и о многом другом.

Отметим, что выставка будет проходить с 9 по 17 декабря в галерее «Qız Qalası».

- Вы решили посвятить свою первую персональную выставку путешествиям. Расскажите, как они вас вдохновляют.

- Вспомните свой самый яркий день, когда вы ездили в район и были впечатлены зелеными деревьями, синим морем, желтым песком. Так вот, эти воспоминания станут черно-белыми, если вы когда-нибудь окажетесь на экваторе. Когда ты приезжаешь туда, первые два дня тебе плохо от количества света и цвета. Я покажу вам фотографии, которые снимал на средний смартфон, они просто фантастические! Там невозможно сделать неудачный кадр – все вокруг настолько насыщенно красками. Ты будто умер и незаслуженно попал в рай – вот ощущения, которые там возникают.

Сначала я побывал на Мальдивах, потом на Сейшелах и, вернувшись, начал уговаривать своего учителя Элияра Мирзоева, который, на мой взгляд, является одним из лучших художников Азербайджана, отправиться в следующий раз со мной. И мы поехали на маленький островок на Сейшелах, куда добирались тремя самолетами и лодкой, чтобы провести там около месяца и писать картины. Надо сказать, что поработали мы плодотворно. А спустя несколько дней по возвращению в Баку Элияр мне позвонил и спросил: «Тебе тоже будто серые очки на глаза надели?». Я с сожалением подтвердил. Потому что после тропиков здесь действительно все воспринимается серым.

Таким образом, больше всего меня вдохновляет в путешествиях цвет. Периодически нужно ездить в эти места, чтобы глаза у тебя «промылись». Плюс, конечно, там совершенно другое море, другое небо, другой запах… Сумерки наступают мгновенно. Стоит жара, светло так, что глаза слепит, а через полчаса наступает полнейшая темень, в которой видны только звезды. Потому что на экваторе солнце очень быстро заходит за горизонт. И с рассветом такая же ситуация. Поэтому здесь просто невозможно изобразить рассвет и закат, времени слишком мало.

Кстати говоря, у меня есть близкий друг, который занимается дайвингом. Вместе с ним и его друзьями – большой группой дайверов, мы выбираем маршрут, оплачиваем поездку и отправляемся в путь. Затем полмесяца живем в каюте на корабле в море – они ныряют, а я рисую.

Так мы поехали в Папуа – Новую Гвинею, которая находится очень далеко, чтобы туда добраться, мы потратили целых два дня и совершили 4 пересадки! А там есть потрясающий морской заповедник «Раджа Ампад» - ныряешь в воду и чтобы что-то увидеть, буквально разгребаешь рыб рукой. Там я тоже хорошо поработал, привез 20 акварельных работ, часть из которых будет представлена на выставке.

- Вы работаете только акварелью? А масляными красками?

- В поездках, в основном, пользуюсь акварелью, потому что с маслом надо повозиться. Нужно везти с собой холсты, подрамники, этюдник, а в поездки на дальние расстояния лучше брать с собой мобильные вещи. По-другому там нереально будет работать, тем более, если все расставлять на качающемся корабле.

А еще я очень много работаю масляной пастелью «Sennelier» - это достаточно старая французская фирма, которая делала на заказ пейзажные наборы пастели специально для Пикассо и Моне. Когда она размякает на жаре, вообще создается ощущение, что ты берешь пальцем масло и размазываешь по бумаге. Но высыхает она очень быстро и дает великолепный эффект. Поэтому часть пейзажей на выставке, привезенных из путешествий, выполнена масляной пастелью.

На Папуа, конечно, было много приключений. В этом заповеднике мы познакомились с местным населением. Поплыли к браконьерам, купили у них лангустов…

- Поощряете браконьерство? (улыбаюсь)

- Вы знаете, они там очень бедно живут. С маской ныряют на несколько метров, самодельной острогой бьют рыбу и, соответственно, их улов бывает небогатым. Они же не глушат рыбу, не сетью ловят, поэтому не могу их назвать настоящими браконьерами.

Кроме того, мы сами с корабля ловили на удочку рыбу, хотя это было запрещено. Руководитель экспедиции каждый раз пытался нас остановить, говорил, что у нас отберут лицензию, но мы были осторожны – ловили и сразу ели, чтобы ничего не оставалось. И однажды, когда все уплыли на дайв, к нам на лодках подплывает полиция. Поднимаются на борт, проверяют холодильник, видят рыбы свежей нет, только замороженная, покупная. А я сижу, рисую. Капитан говорит, это наш художник. Наливаю им сразу виски, немного пьем, они говорят на совершенно непонятном для меня языке, кажется бахасу – черные ребята, папуасы, естественно, английский у всех хромает, – а потом уплывают.

Вечером сидим спокойно, ужинаем, вдруг прибегает один из матросов и говорит: «Полиция опять приехала, художника спрашивают!». Мы выходим к ним, они достают зеленый мусорный бак и говорят: «Это тебе подарок». Я удивленный открываю крышку и вижу внутри огромного кокосового краба. Это настолько сильное животное, что раздробляет кокосы! Представьте, полиция приносит мне его живого и говорит: «Сварите, он очень вкусный». Капитан корабля недоуменно посмотрел на меня, мол, как я их околдовал. В общем, приготовили мы краба и все вместе его съели, и таких приключений во время путешествий было множество.

Кстати говоря, когда пересекаешь экватор, надо пройти целый ритуал. Фактически, это символическое разрешение Посейдона плавать в Южном полушарии. Практически выглядит как стакан воды из моря и крещение «четырьмя морями, четырьмя ветрами»…

- А что изменилось в вашей жизни после того, как вы ушли с офисной работы и выбрали путь свободного художника?

- Я счастлив. Я много лет работал на большие компании и понимаю сейчас, какое это счастье – делать то, что тебе нравится. Сам не верю, что у меня есть такая возможность, потому что у большинства людей такой возможности нет.

- То есть, внутреннее желание у вас было давно, просто вы никак не решались?

- У меня жена и трое детей, конечно, с экономической точки зрения это представлялось довольно трудным моментом. Я начал рисовать в 1999-м, а смог полностью посвятить себя живописи только в 2010 году. В данный момент занят живописью и ничем другим, даже являюсь членом Союза художников, то есть занимаюсь этим серьезно, профессионально.

- А материальные проблемы больше вас не пугают? Вы научились зарабатывать с помощью живописи?

- Скажем так, за это время мне удалось добиться небольшого стабильного ежемесячного дохода, поэтому теперь полный день можно проводить в мастерской. Работы периодически продаются, но поскольку это не главный доход, я воспринимаю продажу картин больше как оценку своего творчества, показатель того, что другой человек хочет иметь эту работу дома и смотреть на нее.

Азербайджанским художникам, которые живут только на доход от живописи, приходится очень трудно, потому что у нас не такой большой рынок, и цены на картины невысоки по сравнению с заграничными. Поэтому художникам первый период, пока они не заработают себе имя, приходится довольно тяжело, и за это время отсеиваются те, кто не готов самоотверженно заниматься живописью. Потому что очень трудно заниматься изо дня в день тем, что ты любишь, если результаты труда никто у тебя не покупает.

- Вижу, вы рисуете в традиционном стиле. Почему вы выбрали это направление, а, например, не современное искусство, которое сейчас набирает большой оборот? На мой взгляд, оно предоставляет более широкие возможности для самовыражения. Квадратные метры холста немного ограничивают, разве нет?

- Я бы так не сказал. Совсем недавно в Youtube я посмотрел лекцию Андрея Кончаловского «От черного квадрата к черной дыре». И я повторю его слова, с которыми полностью согласен: «Я не приемлю искусства, в котором нет мастерства». Потому что мастерство нужно накапливать 20 лет. Когда ты владеешь мастерством и что-то выражаешь с его помощью, это превращается в искусство. Хороший абстракционист, картины которого вызывают в тебе восхищение, легко напишет фигуру, портрет и все остальное. Потому что он прошел через все эти этапы, в конечном итоге дойдя до абстракции. А когда просто берешь холст и начинаешь мазать пятна – это любительство, я считаю.

- Но сам Малевич не сразу ведь начал с «Черного квадрата». Он тоже дошел до него в процессе творческих поисков.

- Малевич был прекрасным художником, согласен. Но я хотел бы снова процитировать Кончаловского, который в этом случае покритиковал Малевича, назвав его работу одной из самых раздутых фишек в истории изобразительного искусства. Это произошло в 20-е годы, во время коммунизма и революции, когда господствовало отрицание всех ценностей, и положение было плачевным. Выставка проводилась в одном из домов, а в христианских домах есть так называемый «красный угол», где висят иконы. А поскольку Бога по тогдашним меркам не было, Малевич придумал повесить вместо икон черный квадрат. Там нет мастерства, там нет живописи…

- Но там есть идея…

- Согласен. Однако я снова приведу слова Кончаловского, который сказал: «Я также не приемлю искусство, для понимания смысла которого нужно прочитать две страницы текста. Я хочу посмотреть на картину и получить от нее эстетическое удовольствие – от цвета, от идеи, которая видна с первого взгляда, которую не нужно объяснять». Понятно, каждый человек – творец, он может взять краску, размазать по полотну и сказать, что это его видение. Но это будет то же самое, как если я начну петь арию Риголетто, не имея голоса.

Это уровень мастерства. Один из американских университетов провел исследование, в ходе которого определилось, что для того, чтобы стать признанным профессионалом своего дела, необходимо посвятить своему творчеству минимум 10 тысяч часов. Поскольку человек в день работает 8 часов, если он никогда не болеет, не прерывается на выходные и личную жизнь – это уже 6 лет. Когда прибавляется все остальное, то получается 15-20 лет жизни. Только после этого он может добиться хорошего результата.

Лично я настолько сильно пытаюсь приблизиться к реализму, что специально заказал шлем и меч, в которых мне позирует натурщик, пока я изображаю боевые римские сражения. Может быть это перебор, но мне нравится такой подход.

- Помимо живописи, вы еще увлекаетесь созданием офортов. Расскажите об этой технике, чем она вас привлекает?

- Можно сказать, офорт – это ксерокс 15 века. Это очень старая техника гравирования, которую осуществляли на дереве, а затем и на медных досках. «Отцом» офортов считается Рембрант, и я был на экскурсии в его доме-музее в Амстердаме, где нас знакомили с необычным процессом.

После этой экскурсии я загорелся, вышел из музея, пошел в магазин художественных принадлежностей и купил станок. Он был тяжелый, железный и вместе со всеми необходимыми красками получился ящик, весом в 36 кг, который мы с друзьями общими усилиями тащили до Баку с пересадками через 3 границы. Все ребята ругались, не верили, что я буду этим заниматься. Это было года три назад. С тех пор я изготовляю офорты.

Мне нравится эта техника, потому что она достаточно трудная и это было своеобразным вызовом мне – смогу ли я осилить. Во-вторых, мне очень нравится создавать что-то своими руками, когда сидишь по вечерам, а заняться нечем. Чаще всего я делаю офорты с сюжетами из путешествий. Но там, на месте, конечно, это нереально. Поэтому занимаюсь этим по возвращению из поездок.

Так вот, смотрите, как изготовляются офорты. Вначале надо покрыть медную дощечку кислотоупорным лаком, потом специальным инструментом нацарапать поверх этого лака любой рисунок. После чего опускаешь дощечку в кислоту, которая проедает царапины, вытаскиваешь, вытираешь бензином, и у тебя остается рисунок. Это самый простой вид офорта. Но не все так легко, как кажется на первый взгляд.

Есть инструменты разной толщины, разные лаки, разные кислоты, которые в конечном итоге дают разный результат. На 10 градусов теплее – кислота намного быстрее травит. И надо следовать внутренним ощущениям, чтобы она проела рисунок настолько, насколько нужно. Так что создание офортов – это целая наука. В Азербайджане осталась только пара человек, которые могут рассказать об этой технике, но им уже по 90 лет.

Потом на медную доску с рисунком нужно равномерно нанести краску, хорошенько прогнать ее шпателем, чтобы она проникла во все маленькие отверстия. А затем стереть лишнюю краску специальным материалом, и при желании высветлить некоторые места магниевым порошком, нанеся его на рисунок ватной ушной палочкой.

Бумагу для офорта нужно обязательно замочить, а потом убрать лишнюю воду. Бумага должна быть достаточно пористой, чтобы войти во все эти щелочки и впоследствии взять на себя краску. Видите, сколько времени занимает один оттиск…

- А как используется эта «адова машина»?

- Это печатный станок (улыбается). Накладываем влажную бумагу на медную доску, крутим колесо, и рисунок отпечатывается на бумаге.

- Я заметила, что в вашей мастерской чисто, наведен порядок…

- Да, в моей мастерской непривычно чисто. Например, мой друг, заслуженный художник Мусеиб Амиров, когда приходит ко мне в гости, всегда говорит: «В таких условиях невозможно работать, хирургический зал что ли? Разлей краску, разбросай что-нибудь!» Иногда так бывает, что я два часа делаю уборку в своей мастерской, потому что не могу работать, когда все криво-косо лежит, это очень отвлекает.

- Но это очень несвойственно для художника, потому что у творческих людей, в основном, и в голове хаос, и в душе, и в жизни, и, соответственно, в мастерской…

- Это неправильное мнение о художнике. Растиражированное мнение, что художник – несчастный пьяница, талант которого надо открыть, чтобы понять его сумасшедшие работы. Например, Веласкес всю жизнь лично дружил с королем, у всей его семьи была своеобразная медицинская страховка, обследовались они дворцовыми врачами и лекарства на их лечение оплачивались из казны. Он творил в прекрасной мастерской. Также я был в доме Рубенса в Антверпене – там будто попадаешь в величественный музей из черного дерева!

Да, есть люди, у которых хаос в голове, но они талантливы. А есть люди, у которых в этом плане все в порядке. Не обязательно разводиться с женой и бесконечно пьянствовать, чтобы быть гением, можно нормально жить и тоже быть неплохим художником.

Я вас уверяю, никто из художников не хотел плохо жить и умереть от голода или безденежья. Ярчайшим примером, конечно, является Ван Гог, после которого все стали говорить, что художник должен быть несчастным. Но ведь он тоже хотел прожить еще столько же и продолжать писать.

Я занимаюсь живописью уже 15 лет, продал не так много работ, никогда не занимался саморекламой. Хорошо бы, конечно, каждый год проводить отчетную выставку того, что ты написал за этот период. Но для этого нужно больше времени проводить в своей мастерской и поменьше ездить, а я очень много путешествую.

- Наоборот же, в путешествиях вы находите вдохновение…

- Да, но когда из 12 месяцев в году меня не бывает дома 3 или 4 – это большой пробел в работе.

- Вообще-то вы счастливый человек! Все мечтают так жить.

- Согласен, мне просто очень везет.

- Как думаете, вы родились счастливым человеком или, может, сами притянули счастье в свою жизнь определенным образом мыслей или какими-то другими психологическими приемами?

- Надеюсь, что я все-таки тоже приложил к этому руку. Но как бы это тривиально ни звучало – наша судьба в руках Бога.

Лейла Мамедова

Фото: Лала Гулиева