Эмиль Меджидов: «… пусть меня научат. О том, кому нужны наши университеты»
В последний раз я свой диплом юриста видел лет 10 назад. Он лежит где-то у родителей дома. За последние 15 лет он мне, в принципе, ни для каких целей не понадобился.
А ведь ходил на лекции, семинары, экзамены сдавал, зачеты. Диплом красный, с отличием. Но, к сожалению, никому не нужный.
Врать не буду, изредка знания, полученные в университете, применяю понемногу. В моей работе быть юристом полезно, в переписке не ошибиться, не подписать левую бумажку, когда подсовывают, переговоры провести. Но фундаментально к годам, проведенным в «нашем» университете, отношусь как к выброшенным. Нас учили ненужным вещам. Учили кое-как.
Большую часть времени, мы студенты-юристы, вообще проводили в ближайшей бильярдной. В ней посещение было намного лучше, чем на большинстве лекций.
Естественно, были и прекрасные профессора. Порядочные, интересные, умные, на которых ходили и самые последние двоечники.
Сейчас 2018 год. Иногда задаюсь вопросом: «Нужен ли моим двоим детям диплом о высшем образовании?».
Я перестал спрашивать их, кем они хотят быть, когда вырастут. Потому что практически невозможно предсказать, какие профессии будут «в тренде», а какие исчезнут.
Стих Маяковского «У меня растут года..» сейчас звучит по-другому. Тогда, в индустриальную эпоху выбор был между известным набором профессий. Сейчас у большинства дел, которыми будут заниматься наши дети, пока даже нет названий. Университеты во всем мире безнадежно отстают от потребностей рынка.
Сама структура высшего образования неадекватна. Лектории, кафедры, деканаты – средневековые артефакты. Появились в католической церкви и плавно «переплыли» в образование. Система научных степеней и защита дипломов и диссертаций – калька с церковного диспута с его адвокатами бога и дьявола, магистрами, аспирантами и т.п. Мастодонт высшего образования обречен на кризис. Либо перерождение.
Я думаю, это очевидно всем ведущим специалистам, менеджерам и регуляторам во всех странах. Концепции удаленного образования, образования без отрыва от работы, «пожизненного» образования и тому подобное – тренды последних десятилетий, которые являются индикатором того, что система не стоит на месте. Просто она настолько большая, настолько консервативная, что двигать ее эволюционно требует десятилетия.
Ведь, например, западные университеты – это просто гигантские машины. Гарвард – город с бюджетом 35 миллиардов долларов. Только первые 5 ведущих университетов США – больше 100 миллиардов долларов в год. Кризис системы высшего образования будет однозначно означать и кризис экономический.
Нам до этого всего далеко. У нас другие проблемы и другие университеты. Во-первых, они маленькие. Я возьму на себя смелость заявить, что азербайджанские университеты настолько маленькие, что не имеют возможности реально участвовать в международной конкуренции.
Ведь именно привлечение международных студентов – реальный критерий успешности университета. Практически любой из них в той или иной степени естественный монополист в своей сфере, на национальном уровне. И это объяснимо, диктуется небольшим размером нашего рынка и малым населением. Но там, где нет конкуренции, нет и реального мотива улучшаться.
Остается международный рынок. У зарубежного студента есть выбор. Именно он относительно объективный индикатор развития университета. Относительно, потому что, если турецкий студент околачивается в нашем университете, чтобы от армии откосить, то мы имеем дело с немного другим видом экономической модели. Значит, наш университет самый дешевый и ему выгодно «оформиться» в нем. Но это же означает, что, скорее всего, этот «плохой» студент косвенно оплачивается государством, субсидируется. То есть, его откос от армии частично финансируется нашим бюджетом. Это нам точно не нужно.
Второе, наши университеты имеют «историческую» форму. Да, большинство из них относительно молоды и не идут ни в какое сравнение со старыми европейскими университетами с 500-летней историей. Под «историчностью» я имею в виду то, что они имеют структуру, кафедры и деканаты такие же, как в день их создания. С маленькими вариациями. Поменяли вывески. Добавили «модные» предметы. Марксизм-ленинизм, как смогли, подчистили. Но даже он, по большому счету, жив. Прячется по доцентским головам и старым учебникам. Проникает в программу тут и там.
70 лет назад какой-то чиновник в Москве решил, что в университете Х должна быть кафедра биологии. Потому что великой советской родине нужно определенное количество биологов. Страна поменялась, формация поменялась, экономика поменялась. А кафедра живет. В силу традиции и привычки. Может, нужна, а может, нет. Закрыть – нереально. Профессора, доценты, ведущие сотрудники. Родственники уважаемых людей. Сами тоже уважаемые люди.
Да простят меня сотрудники кафедр биологии всех азербайджанских университетов. Это, всего лишь, пример. Таких много. Нужен нам дипломированный переводчик с французского, который французский не знает? Или нам нужен официант без диплома высшего образования, который французский знает?
В-третьих, наши университеты в массе своей не зависят от бизнеса. Есть исключения, но их можно пересчитать по пальцам. И они, опять-таки, очень малы по размеру. В случае с университетами размер имеет значение. Если ты маленький, у тебя не будет больших лабораторий. Не будет хорошего общежития. Хорошие профессора будут убегать. Международные студенты не приедут и т.д.
Умные бизнесмены, с которыми я знаком, иногда, ищут по университетам молодых работников. Но. Всегда один и тот же разговор: «Мне не нужен его диплом. Я хочу второкурсника или третьекурсника. Пока его не испортили. Мне его университетские знания не нужны. Сам научу».
И это индикатор проблемы. «Доучившийся» студент воспринимается, скорее, как головная боль, чем ресурс. Университет воспринимается как рыночная площадь. Со всей страны туда свезли «товар» (извините за слово). Удобное место, где можно посмотреть всех сразу и выбрать. Но практически никогда университет не рассматривается как партнер. Ведь если университет выдавал бы «правильных» выпускников, это было бы гигантским подспорьем для частного сектора. Снизит его расходы на обучение, сэкономит самое ценное, что есть у бизнеса – время.
Да, у нас есть проблема. В случае с университетским образованием она достаточно фундаментальна. Оно не работает так, как должно бы. И надо несколько раз подумать перед тем, как доверить свое чадо нашему университету.
Но другой стороной вопроса является тот факт, что, пусть и по другим причинам, система высшего образования во всем мире находится на пороге изменений. Интернет, без сомнений, изменит и ее. Так же, как он уже поменял целые отрасли, от транспортной до финансовой. Дойдет и до университетов. Причем, предполагаю, скорее, чем многие ожидают. Произойдет это в виде ли новой модели дистанционного образования или какой-нибудь децентрализованной модели, где студенты вместо лекториев будут встречаться где-нибудь в Старбаксе, не знает, наверняка, никто.
Но, наверняка, гигантизм традиционных университетов, кампусы, семинарные и тому подобное станут историей. Университеты превратятся в что-то вроде центров совместного пользования оборудованием, лабораторные центры, бизнес-центры по сдаче помещений под мероприятия и занятия.
И этой участи, мне кажется, не избежит никто. Ни малые, ни большие. Информационная экономика не уважает традиции. И особенно тяжело приходится консервативным старым заведениям с большой инфраструктурой и негибким управлением.
Вы назовете меня мечтателем, но это – потенциальный шанс для нас. Ни при каких обстоятельствах, мы не смогли бы догнать с нашими малыми и относительно бедными университетами лидеров мирового высшего образования. И даже приблизиться. Размер рынка не позволил бы. Так бы и плелись в хвосте.
Новая информационная экономика дает шанс всем. Вне зависимости от национальности и местонахождения. Надо выбрать специализацию и модель развития, и начать строить. Не боятся инноваций, новых технологий.
Интернет экономика позволяет создавать конкурентный продукт с неизмеримо меньшим финансовым и человеческим ресурсом и с намного большей отдачей. Платой за такую открытость рынка является возросшая конкуренция и более широкий выбор. А путем развития для университетов, скорее всего, станет узкая специализация, будь-то офшорные технологии или финансовый учет. Наверное, именно в этом направлении будущее, как для наших университетов, так и для наших студентов.
Университет будущего – не строгая иерархическая система. Это конгломерат, кооператив, коммуна (слова, испорченные нашим прошлым, но правильные по содержанию). Роль студента в нем будет намного больше, чем сейчас. Он будет сам выбирать интересные ему курсы..
Он будет сам выбирать интересные ему курсы, лекторов, форму подачи и даже место и время.
Вместо диплома будет, наверное, что-то вроде блога, в котором отражаются его интересы, работа, мысли и амбиции. Живой профиль, а не мертвая бумажка. То, что будет реально интересно его потенциальному работодателю.
Звучит как сказка. Прекрасное далеко. Но, убежден, мы говорим о поколении наших детей. Тех, которые сейчас учатся в школе. Наша роль, как родителей и старших товарищей, в первую очередь не сбить их с толку. Не направить по ложному пути. По тому, в котором диплом-корочка нужен для того, чтобы ходить в галстуке и годами отсиживать пятую точку в какой-нибудь конторе в ожидании «хорошей» должности. Потому что должности, как таковой, может к тому времени просто не быть.
