Робот - солдат войны шестого поколения /ФОТО/
Слово «робот» (от чешского - работа, тяжелый труд) впервые появилось в пьесе чешского писателя Кареля Чапека R.U.R («Россумские универсальные роботы»), премьера которой состоялась в Праге в 1921 году. Собственно термин «Robotics» впервые появился в рассказе Айзека Азимова «Хоровод» («Runaround»), написанном в октябре 1941 года.
Вместе с тем, более известен его научно-фантастический роман "I Robot"( 1950), в котором он сформулировал знаменитые три закона роботехники робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.
- робот должен повиноваться командам человека, если эти команды не противоречат Первому Закону.
- робот должен заботиться о своей безопасности, поскольку это не противоречит Первому и Второму законам.
Однако люди придумали роботов военного назначения...
В мировой истории развития человечества войнам уделяется больше внимания, чем каким-либо иным фактам. Но наряду с тем от благородного Карла фон Клаузевица до боевых газов в Первой Мировой, Гитлера и международного терроризма изменилось не многое – всё та же жестокая реальность: самые большие потери в ходе боевых бействий несут сухопутные войска. И по этой причине не удивительно испокон веков стремление защитить солдат, снабдить их современным оружием, военной техникой, а в идеальном варианте заменить персонал на поле боя бездушными машинами, выполняющими команды без раздумия и усталости – роботами. Тенденция «технологизации» войны была определена с появления первой дубины и сохраняется по сей день. Эксперты различают шесть «революций» в военном деле, влиявшими на изменение ведения боевых действий и разделивших условно войны на поколения.
Первая революция в военном деле произошла когда для военного противоборства вместо камней и палок воины стали применять специально изготовленные копья, мечи, луки, стрелы и доспехи. Из пяти тысяч лет существования цивилизации три с половиной тысячи лет на нашей планете шли контактные войны первого поколения в виде рукопашного противоборства с применением подобного оружия.
Только в XII-XIII веках первое поколение войн уступило место войнам второго поколения. Вторая революция в военном деле была связана с изобретением пороха, а с ним - огнестрельного оружия: винтовок, пистолетов, пушек. Войны второго поколения также были контактными как первом поколении, но велись уже совершенно иначе – поражение противника могло осуществляться на некоторой дистанции. Войны второго поколения просуществовали порядка 500 лет.
Примерно 200 лет назад научно-технический прогресс способствовал изобретению нарезного оружия. Оружие стало более точным при поражении целей, более дальнобойным, многозарядным и разнокалиберным. Это привело к очередной, третьей революции в военном деле и появлению контактных войн третьего поколения, которые приобрели окопный характер, оперативные масштабы и требовали большого количества живой силы, владеющей этим оружием.
Более века тому назад произошла четвертая революция в военном деле, связанная с изобретением автоматического оружия, которое затем стали устанавливать на танках, самолетах и кораблях. Контактные войны четвертого поколения приобрели стратегический размах, и для их ведения требовалось еще больше живой силы, оружия и военной техники. Войны четвертого поколения продолжаются и по сей день в разных точках земного шара.
В 1945 году произошла пятая революция в военном деле. Она привела к появлению ядерного оружия, а с ним и возможности бесконтактной ракетно-ядерной войны пятого поколения. Сейчас ряд «ядерных» стран находятся в постоянной высокой готовности к такой войне. Но ядерное оружие было использованно лишь один раз в боевых действиях над городами Хиросима (Hiroshima) и Нагасаки (Nagasaki). С тех пор оно является политическим оружием сдерживания.
В последнее десятилетие прошлого века началась очередная, шестая революция в военном деле. Она связана с появлением высокоточного оружия, а с ним и бесконтактных войн совершенно нового, шестого поколения. Изучая проблему войн будущего, военные теоретики приходят к выводу, что общими признаками войн XXI в. ожидаются ожесточенность борьбы сторон за захват инициативы и господство в воздухе и космосе, наличие постоянной угрозы нанесения противником внезапных ударов, высокая динамичность обстановки и ожесточенная информационно-психологическая борьба. Суммируя все вышепреведенное можно пролить свет на суть войн шестого поколения - убивать других, но не умирать самим. Хотя сегодня вооруженные конфликты относят либо к четвертому, либо к потенциально пятому поколениям (сценарии применения ядерного оружия, при всей абсурдности многих из них, до сих пор нельзя исключать из расчетов), в мире идет непрерывный процесс военно-технических революционных преобразований в военном деле, и, по оценкам экспертов, для полноценного перехода на новый уровень военного искусства потребуется не более 10-15 лет с основной тенденцией в сфере разработки новой боевой техники - роботов.
Как ни цинично это звучит, но военные кампании последних лет и особенно операции в Афганистане и Ираке оказалась уникальной возможностью для многих высокотехнологичных корпораций испытать свои новейшие разработки в реальных боевых условиях: от роботов-«пехотинцев» до беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), роботов, оснащенных оружием и ставших первыми в истории машинами, способными вести бой с помощью дистанционного управления.
Автор этой статьи стал участником самой обширной в мире конференции и выставки беспилотных аппаратов, прошедшей в столице США Вашингтоне, AUVSI's (Association for Unmanned Vehicle Systems International) Unmanned Systems North America 2007, где ознакомился с ресурсами для ведения полномасштабной войны шестого поколения - войны будущего. Выставочный зал был заполнен беспилотными аппаратами, различавшимися как размерами (с детскую машинку до боевых самолетов и вертолетов), так и по решаемым задачам: тактико-технические данные многих хранятся и по сей день под грифом «Совершенно Секретно». Выставка и паралелльно проводимая конференция преследовали одну цель - определить место беспилотных аппаратов в модели боевых операций XXI века.
В этом контексте интерес представлял анализ программ США, где уже сегодня беспилотная техника благодаря подразделению Министерства обороны США DARPA (англ. Defense Advanced Research Projects Agency — агентство передовых оборонных исследовательских проектов), отвечающее за разработку новых технологий для использования в вооружённых силах является частью развитой системы централизованной разведки,
Из всех вариантов роботизированных военных комплексов беспилотные летательные аппараты (БПЛА) демонстрируют наибольший прогресс. Неудивителен и порожденный ими энтузиазм газетных заголовков: «Путь к бесконтактным войнам», «Война роботов вместо войны людей». На конференции демонстрировали амбициозные проекты «беспилотной разведывательно-ударной авиации» в виде комплекса разведывательных, ударных и ретрансляционных аппаратов и единой наземной сети управления. Правда, пока это на стадии доработки и в надежности беспилотные комплексы сильно уступают пилотируемым. Но ведь потери БПЛА для войск куда менее чувствительны, чем потери среди пилотируемой авиации.
Разработки беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) начались в нескольких странах еще в 60-х годах прошлого века, с переменными успехами. К моменту развала СССР сверхдержавы обладали соизмеримым числом проектов и действующих аппаратов. Они в первую очередь, предназначались для разведки и спецопераций в тылу врага. Однако с 1991 года, после того, как советский военно-промышленный комплекс оказался на грани развала, разработки российских перспективных летательных аппаратов перестали получать должное финансирование и оказались заморожены. В настоящее время в России существуют помимо «постсоветских» и более современные аппараты, но говорить о воздушной армии действующих беспилотных самолетов не приходится. В США же, напротив, в 90-х годах прошлого века эти программы получили приоритетное финансирование, результатом чего стал целый флот различных БПЛА, которые сегодня действуют во всех операциях американских вооруженных сил.
На сегодня самыми распространенными аппаратами являются семь самолетов: Global Hawk, Predator, Hunter, Pioneer, Shadow, Dragon Eye и Raven. Все эти БПЛА управляются радио операторами, которые находятся в специальных наземных центрах, зачастую - за сотни километров от места действия самолета. В небе над Ираком, по данным американской газеты The New York Times, действуют свыше 700 БПЛА и других конструкций подобного рода. Но к подобным проектам проявляют интерес и финансируют не только США. На сегодняшний день порядка 32 страны мира разрабатывают более 250 беспилотных самолетов (одной из самых активных в этой области стран является Китай). История показала, что в скоротечной обстановке боя беспилотники могут более эффективно и оперативнее, чем пилотируемые самолеты и вертолеты, решать задачи ведения стратегической и тактической воздушной разведки и радиоэлектронной борьбы, целеуказания, осуществлять корректировку огня, боевого управления и связи, вести метеорологическую, радиационную, химическую и бактериологическую разведку без риска для летного состава. По оценкам многих специалистов и военного руководства США, к 2015–2020 гг. до трети мирового авиапарка военной авиации в передовых странах будет беспилотным, выполняя те же функции, что и пилотируемая авиация – ведение воздушного боя, проведение разведывательно-ударных воздушных операций и ряд других специальных операций. Но это в будущем, хотя и не далеком. В реальном мире беспилотным аппаратам уже находится много работы – они позволяют сберечь жизни солдат, обнаруживая противника раньше, чем он нанесет удар, обеспечивая безопасные маршруты движения, и т. д. Однако еще с 1960-х годов ведется работа по приданию БЛА и «ударных» качеств. Причем к основным задачам неизменно относят поражение РЛС и зенитных комплексов ПВО противника, пунктов управления, а также выдвигающихся бронетанковых частей.
Облик ударного, точнее, разведывательно-ударного БПЛА представляется разработчикам в двух основных направлениях. Первое — аппарат одноразового применения с мощной боевой частью. Из носителя он сам превращается в оружие. От крылатой ракеты его будет отличать возможность барражирования в поисках цели и ее самостоятельного выбора. Во втором случае БПЛА-носитель управляемого оружия отыскивает цели, наносит удар, контролирует его результат и возвращается на базу. Американские Predator в Афганистане в 2001-м, в Судане в 2002-м и в Ираке в 2003 годах производили пуски по наземным целям AGM-114 Hellfire с полуактивным самонаведением по лазерному лучу, где подсветку целей выполнял сам аппарат.
Существующие проблемы – критические режимы движения, сопровождающегося резким изменением сопротивления воздушной среды, - все еще слишком сложны для «понимания» автономной бортовой системы управления полетом. Что же тогда говорить о беспилотном наземном аппарате (БНА), которому приходится преодолевать складки рельефа местности и водные преграды, объезжать постройки и деревья, двигаться по шоссе в потоке машин или пересекать вязкое болото?
Скорее всего, неспециалиста удивят скромные «рекорды» ежегодных состязаний роботов, устраиваемых DARPA. Оказывается, для большинства беспилотных наземных аппаратов (БНА) задача проехать сотню миль по пустыне пока что остается неразрешимой. Тем не менее год от года планка этих «рекордов» растет, а значит, уже в ближайшем будущем механические бойцы «научатся» успешно атаковать на поле боя своего живого, состоящего из плоти и крови, сухопутного противника.
Развитие дистанционно управляемых систем началось еще в годы Второй мировой войны. Тогда они были экзотикой на поле боя, выполняя в основном миссии по обезвреживанию мин. С 70-х годов прошлого века по мере развития электроники, и особенно с появлением компьютеров, такие системы стали более совершенными и мощными. Крупномасштабные исследования, результатом которых стало создание боевых роботов инициировало Министерство обороны США в рамках специальной программы в 1988 году. За почти 20 последующих лет на свет появилось более 200 прототипов боевых машин, способных вести военные действия самостоятельно или по командам оператора, управляющего ими дистанционно. Сегодня боевые роботы способны уничтожать противника либо получая команды от оператора, либо (теоретически) действуя совершенно самостоятельно. Таким образом, собственные войска не подвергаются непосредственной угрозе.
Все сухопутные машины, способные вести военные действия можно грубо поделить на две категории: роботы различных платформ, которых можно быстро переоборудовать под текущие военные нужды, и традиционная военная техника, из которой «вытащили» водителя, а вместо него вставили дистанционно управляемые электронные мозги. Большинство роботов используется для патрулирования, ведения разведки, разминирования, доставки грузов и ряда других военных целей, таких как прокладка коммуникаций при военных действиях, ведение глобального всепогодного наблюдения за потенциальным противником, связи и поисково-спасательных операций, также контроль за результатами “глубоких ударов” по противнику. Сегодня в Ираке и Афганистане их уже около 300: они выполняют до 600–700 операций в день (только на счету машин типа Talon, свыше 50 тысяч обезвреженных мин и самодельных взрывных устройств). Некоторые способны обнаружить снайпера, как система, получившая название REDOWL (Robotic Enhanced Detection Outpost With Lasers), позволяющая определять местоположение вражеских снайперов и выполнять оперативную видеосъемку встроенной камерой. Оснащение REDOWL состоит из лазерного дальномера, звукоулавливающего оборудования, тепловизоров, GPS-приемника и четырех автономных видеокамер. По звуку выстрела робот PackBot способен с высокой точностью (до 94%) определить местоположение стрелка, при этом он не будет сбит с толку громким эхом от выстрелов в случае ведения боя на улицах города: программное обеспечение способно устанавливать исходный сигнал и отсеивать эхо. В теории REDOWL может автономно открывать ответный огонь, но сегодня разработчики не хотят рисковать – доверять оружие машине без контроля со стороны человека пока никто не осмеливается.
Преимущества боевого робота перед бойцом-человеком хорошо известны: робот может значительно сократить армейские потери в личном составе, взяв на себя выполнение смертельно опасных заданий. Официальные лица Пентагона говорят о том, что главная цель создания «армии без людей» – это избежать потерь жизней американских солдат на войне. Но здесь также важны и соображения финансового характера- только задолженность Пентагона своим солдатам по пенсионным программам сейчас составляет порядка 653 млрд. долларов. Оставив тонкости внутренней политики Штатов, заметим, что затраты на создание толкового робота и обучение способного не погибнуть от первой пули морского пехотинца примерно одинаковы. Расширение функций искусственного интеллекта боевых роботов позволит решить проблемы, с которыми не справляются в бою люди. Например, в ходе боев от так называемого «дружественного огня» по своим гибнут десятки солдат:в ходе операции «Буря в пустыне» от «огня по своим» были убиты 17 процентов от общего числа погибших американских солдат. На «дружественный огонь» приходится от 10 до 12 процентов потерь американцев во Второй мировой войне, от 10 до 14 процентов - во Вьетнаме. Робот-боец, «обученный» отличать своих от чужих, способен решить эту проблему гораздо лучше бойца-человека.
Интерестно то, что демонстрируемые комплексы позволяют говорить о том, что стратеги из Пентагона сделали далекоидущие выводы из опыта войны с глобальным терроризмом и, в частности, иракской кампании. Основной акцент военные делают на усилении воздушной разведки, организации стратегических ударов, дозаправке в воздухе и поддержке действий сил специального назначения. Кроме того, многие аппараты расчитаны на проникновение в опасные и сложные подземные сооружения и пещеры в таких местах, как Ирак и Афганистан, где противники прячут свои главные средства – американские исследователи разрабатывают сейсмические, акустические, электрооптические, радиочастотные и химические технологии, которые вскоре смогут раскрывать назначение каждого подземного объекта, показывая его внутренние строения и слабые места.
Основываясь на результатах анализа выставки можно заключить, что армия США явно не рассчитывает в ближайшем будущем столкнуться с противником, равным ей по уровню технического оснащения. Ставка на сегодняшний день сделана на модернизацию проверенной в боях, хорошо зарекомендовавшей себя многопрофильной военной техники и на разработку средств, необходимой для борьбы с партизанами в городских условиях, а ткаже врагом, прячущимся глубоко под землей. Эти существенные инвестиции подчеркивают серьезность и масштабы нового витка войны с терроризмом. Поэтому символом будущей войны представляется не ядерная зима, не тяжелые крылатые ракеты с зарядом эквивалентным сотням мегатонн тротила. Символ войны будущего – внезапный выстрел из-за угла для устранения «проблемы», что намного опасней. Война будущего - это не вооруженная борьба в чистом виде, а сложное политическое, экономическое, социальное, психологическое, духовно-культурное и лишь затем военное явление. Учитывая это, можно утверждать, что в будущих вооруженных конфликтах люди будут режиссерами и главными ключевыми фигурами, но не действующими «лицами».
Решад Азиз, военный аналитик, Вашингтон, США.
