Саакашвили: Развод с Москвой по расчету
Давно пора перестать обманываться насчет заверений в дружбе. На человеческом уровне, слава Богу, отношения между жителями бывших советских республик остаются очень хорошими, но государственная политика имеет иную логику.
У нас даже в годы Холодной войны были телемосты с США: Познер – Донехью, где граждане демонстрировали друг другу дружбу, откровенничали на тему, у кого есть секс, у кого -нет…Хотя это не решало межгосударственных проблем, в лучшем случае помогало как-то улучшить общий климат.
И сейчас, несмотря на заверения, которые исходят и от россиян, и от грузин о взаимной любви, градус негатива между двумя странами продолжает повышаться. Возникает закономерный вопрос: кому, в таком случае, нужна эскалация напряженности? Обострение отношений России с Грузией, конечно, нужно г-ну Саакашвили лично и его команде по одной простой причине: Саакашвили был избран как президент надежды. С его приходом появилась надежда на то, что он сумеет решить застарелые грузинские проблемы, в том числе проблемы территориальной целостности. Как человек с тонким чувством публичного политика, Саакашвили сразу пошел на пролом и добился успеха в покорении Аджарии: он вернул Батуми под власть Тбилисского руководства. Этим создал себе кредит доверия, по меньшей мере, на месяцы, если не на годы вперед. А вот дальше ситуация в экономике, да и в обществе в целом оказалась далека от благополучной. Возможно, на волне некоей эйфории что-то удалось сделать в стране, но продемонстрировать дальнейшие успехи в восстановлении территориальной целостности ни в Осетии, ни в Абхазии не получается. Причины на то абсолютно объективные: Аджария, если немножко и фрондировала на уровне руководства и некоторых политических группировок, но никогда, на самом деле, из Грузии не выходила. Между жителями Аджарии и жителями остальной Грузии не стоят такие тяжелые проблемы, как пролитая кровь или передел собственности. Вернуть Аджарию было очень легко, тем более что режим Абашидзе был весьма гнилым. С Абхазией и Южной Осетией одним махом многолетнее противостояние не разрубишь, а ставки грузинское руководство поднимало очень высоко; чего стоит заявление недоброй памяти г-на Акруашвили, который сказал, что будет встречать Новый год в Осетии. Демонстрация успеха не выходит. Значит, надо найти какого-то злого врага, который мешает этого успеха добиться. На эту роль, конечно, идеально годится Россия, поэтому Грузия и провоцирует Россию. Я бы поставил на первое место именно эту причину, а заигрывание Саакашвили с Америкой и Западом - уже следствие из нее. Понятно, при таком курсе надо искать себе покровителя на Западе, а не в Москве, тем более, что Саакашвили, когда пошел на нынешний раунд обострения отношений, достаточно тонко все рассчитал. Ему оказалась невыгодной постепенная нормализация отношений между нашими странами и народами после кризисных вспышек осени прошлого года. Грузинскому лидеру требуются все новые доводы для того, чтобы давить на Запад и получать от него все больше заверений о том, что процесс рассмотрения заявки Грузии на членство в НАТО пойдет быстрее.
Есть и еще один удачный момент для Грузии – престиж Москвы в глазах Запада не в лучшем состоянии. Здесь есть свое объяснение: из-за обострения разногласий по проблемам ПРО в Европе, делу Литвиненко, энергетического доминирования и несговорчивости в вопросе о статусе Косово. Запад и без того критично воспринял реакцию России, последовавшую во время предыдущего обострения, когда российские чиновники и представители правоохранительных органов действовали крайне «топорно»: экстрадировали граждан Грузии, по московским школам спускались указания составить списки учащихся с грузинскими фамилиями – все это отвратительно. На Западе это оценили соответствующим образом. Саакашвили правильно рассчитал, что сейчас в любом споре между Тбилиси и Москвой, Москва будет находиться под презумпцией виновности.
Нынешние взаимные обвинения по поводу бомб и нарушений воздушных пространств вообще во многом походит на театр абсурда.
По поводу оказавшейся на территории Грузии ракеты - здесь гражданскому человеку трудно судить, откуда она могла прилететь, из каких частей она собрана, поэтому я судить и не берусь. Но грузинская сторона, на мой взгляд, подставилась в этом инциденте. Наверно, Саакашвили и его окружение попросту не знали, что к взорвавшемуся снаряду нельзя подходить близко и нельзя заглядывать в воронку, где он лежит. Но то, с какой поспешностью эту ракету уничтожили, не зафиксировав ее серийного номера, наводит на подозрения. Одновременно с российской стороны было много категорических заявлений в резких тонах, которые оказались для Запада не столь убедительными, нежели какие-то фактические доказательства, это опровергающие, например, стоило представить данные наших радарных установок и т.д.
К сожалению, позиция Запада к российско-грузинским отношениям очень во многом основывается на прошлогодних событиях, в которых Россия выглядела не лучшим образом. Сейчас процесс по налаживанию отношений отчасти вроде бы пошел, но осадок остается. Я думаю, что сила воздействия на мышление западных политиков была даже не в отмене авиарейсов: по крайней мере, у нее есть реальное обоснование – грузинские авиакомпании задолжали российским аэропортам и российским диспетчерским службам. А инцидент со сбором фамилий грузинских учеников уже не исправишь. Можно было исправить одним единственным образом: если такую несусветную глупость совершил подполковник милиции, то с этого подполковника стоило принародно сорвать погоны и бросить в лужу. Я говорю фигурально. В принципе, любое государство делает ошибки. Но судят о государстве не по тому, делает оно ошибки или нет, а по тому, как оно их исправляет. Своевременное наказание виновников перегибов «ассиметричных мер» могло бы послужить хорошим примером.. Сейчас исправлять что-то уже бессмысленно, урон нанесен.
Теперь, чтобы выровнять отношения, надо добиваться максимальных свидетельств и доказательств о том, что Россия непричастна ко всему тому, в чем ее обвиняют. И извлекать уроки не только из советского прошлого, но из нынешних дней, без проявления имперских амбиций научиться понимать, что постсоветское пространство перестало быть исключительно сферой наших интересов.
Борис Макаренко, заместитель директора Центра политических технологий
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az с РИА-Новости
