Пакистан в \"любовном\" треугольнике
6 октября в Пакистане должны пройти выборы нового президента. Нынешний президент Пакистана Первез Мушарраф, пришедший к власти в стране в результате военного переворота 1999 года, намерен переизбраться на третий по счету президентский срок.
Оппозиция, значительную часть которой составляют исламские движения, а во главе ее стоят влиятельные пакистанские политики в лице бывших премьер-министров страны Наваза Шарифа и Беназир Бхутто, в принципе не против третьего срока Мушаррафа. Однако она требует, чтобы президент предварительно ушел с поста верховного главнокомандующего вооруженных сил страны. Но президент Мушарраф отказался это сделать, поставив свое условие. После переизбрания на третий срок он готов оставить высокий армейский пост. Конституционный суд Пакистана поддержал Мушаррафа. Оппозиция пригрозила массовыми отставками в федеральных и местных органах власти, если ее требования не будут удовлетворены. Однако все эти отставки не смогут помешать Мушаррафу принять участие в выборах, так как для этого необходимо простое большинство голосов.
Партия Мушаррафа «Исламская лига» имеет такое большинство в парламенте. Другое дело, что массовые отставки депутатов от оппозиции всех уровней могут поставить под вопрос объективность выборов. Вне зависимости от того, состоятся эти выборы в намеченные сроки или будут перенесены, основная политическая интрига заключается совершенно в другом. За завесой споров о демократии скрывается истинный конфликт в треугольнике: власть - армия - «исламисты», который грозит перерасти в серьезный внутриполитический кризис и дестабилизировать ситуацию не только в самом Пакистане, но и в соседних странах. До последнего времени Мушарраф руководил Пакистаном, опираясь на систему власти, представлявшую собой своеобразный симбиоз военных с «исламистами» при маргинальной роли гражданского сектора управления и фасадной функции выборных институтов государства и общественных организаций. При этом ни одна исламская организация никогда не имела таких властных полномочий и политических позиций, чтобы бросить вызов политической роли армии. Более того, пакистанские военные и спецслужбы нередко использовали в своих интересах исламские организации для решения проблем внутри страны и за ее пределами; в «горячих точках» региона (Афганистан, Кашмир). По сути, исламские организации служили определенным противовесом оппозиционным политическим партиям и обеспечивали армии роль национального арбитра. Такая конструкция власти позволяла Мушаррафу уверенно контролировать ситуацию в стране и решать некоторые социальные проблемы за счет неплохих темпов экономического роста, которые составили в течение последних 4-х лет 6% в год. Правда, такой экономический прогресс в Пакистане был достигнут в основном за счет американской помощи, общий объем которой за последние 6 лет превысил 10 млрд. долларов США. В 2005 г. американская администрация назвала Пакистан своим «главным партнером, не являющимся членом НАТО». В июне Пентагон уведомил американский Конгресс о планах продажи Пакистану 36 истребителей типа F-16 и других высокотехнологичных систем вооружений. Такой поворот на 180 градусов в политике США по сравнению с режимом санкций 90-ых гг. из-за ядерной программы Пакистана произошел после событий 11 сентября 2001 года. В результате таких мер Вашингтону достаточно быстро удалось убедить Мушаррафа превратить Пакистан в главного союзника США в «глобальной борьбе с терроризмом». При этом внутри страны США сделали ставку на самого Мушаррафа и пакистанских военных как своих главных союзников. Благодаря такой политике США удалось предотвратить раскол страны и приход к власти в ней радикальных исламистов. В то же время американцы, а вместе с ними Мушарраф и пакистанская военная верхушка утратили поддержку гражданских институтов управления внутри Пакистана и не смогли решить основных задач в борьбе с терроризмом. Более того, ряд исламских организаций выступили против курса Мушаррафа и военных на сближение с США. Они считали, что власть предала талибов, а сотрудничество с США в Афганистане противоречило интересам страны и общеисламским ценностям. В офицерской среде усиливались консервативные настроения и скепсис в отношении необходимости продолжения поддержки антитеррористической борьбы США. В самих США все чаще сегодня задаются вопросом, действительно ли Исламабад по-настоящему помогает войскам США и силам коалиции в Афганистане. Натовские и американские военные в Афганистане обвиняют пакистанских военных и спецслужбы в помощи талибам, ссылаясь при этом на их давние и прочные связи с исламскими организациями. А американские политики хотят увязать продолжение помощи Пакистану с проведением в этой стране демократических реформ. Таким образом, созданная Мушаррафом при помощи США властная конструкция рушится на глазах, а военно-гражданские отношения переживают очередной острый кризис.
В то же время в истории Пакистана гражданским политикам всегда приходилось договариваться с военными, признавая, что последнее слово в принятии решений остается за армией. Однако стоящие сегодня перед «ядерным» Пакистаном задачи борьбы с подлинным, а не мнимым терроризмом требуют иного подхода к определению схемы отношений между военными и гражданскими. Без постепенных демократических преобразований и расширения полномочий гражданской администрации вести такую борьбу эффективно вряд ли удастся. И даже, если военные начнут постепенно уходить из политики, то армия все равно останется главным инструментом государства в борьбе с террором и гарантом суверенитета. С другой стороны рост движений политического ислама в регионе и частичный выход исламских организаций Пакистана из-под контроля власти и военных заставляет по-новому взглянуть на проблему отношений с исламскими партиями. Возможный приход их представителей во власть вовсе не означает, как полагают, на Западе, что Пакистан станет нестабильным. Возможно, это поможет канализировать настроения социального протеста в приемлемое русло и избежать насилия. Военные же смогут использовать данные обстоятельства, чтобы под видом модернизации существующего порядка сохранить свои властные привилегии и доступ к национальным богатствам. Грядущие выборы открывают путь к новой конфигурации власти в Пакистане. Но она может возникнуть лишь на основе честных и открытых выборов, которые дадут старт диалогу основных политических сил. Удастся ли Пакистану с честью выйти из этого «любовного» треугольника или же, как это не редко бывает в отношениях между людьми, дело окончится трагедией, покажет будущее.
Владимир Ахмедов - старший научный сотрудник Института Востоковедения Российской Академии Наук, полковник запаса
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az с РИА-Новости
