Южная Осетия глазами азербайджанского журналиста /ФОТО/

17:03 - 30 / 10 / 2007

Из всех существующих на Южном Кавказе конфликтных зон я не посещал только Южную Осетию. Поэтому, отправляясь вновь в Грузию, я не мог упустить такую возможность и поехал в Цхинвали.
Южная Осетия или Цхинвальский регион расположен в регионе Шида-Картли Грузии.

Территория бывшей автономной области Южной Осетии в составе Грузинской ССР составляла 3900 кв. км. Большая ее часть расположена на высоте более 1000 м над уровнем моря.
Сегодняшняя Южная Осетия представляет собой разделенный на две части регион. Одну часть представляет правительство Эдуарда Кокойты с центром в Цхинвали, другую часть – правительство Дмитрия Санакоева с центром в селении Курта.
Южные осетины являются частью осетинского народа (самоназвание – ир, ирон) – одного из древнейшего народов на Северном Кавказе. Осетинский народ – прямой потомок скифо-сармато-аланского этноса – является носителем индоевропейской языковой традиции, ее иранской ветви на Северном Кавказе. Другой особенностью этого народа является то, что из всех народов Северного Кавказа он один исповедует христианство православного толка.
История проживания осетинских общин в регионе Шида-Картли начинается с позднего средневековья. Грузинские князья селили на своих землях осетинских переселенцев из Алании – сегодняшней Северной Осетии. Так появилось первоначальное название региона – Самачабло – удел грузинских князей Мачабели.
В 1918-1921 годах имели место выступления осетинских большевиков по прямой указке и поддержке Кремля против Грузинской демократической республики. После советизации Грузии большевиками в 1922 году была образована Юго-Осетинская автономная область в составе Грузинской ССР.
В результате конфликта в Цхинвальском регионе в начале 90-х годов прошлого века в 1992 году в регион были введены миротворческие силы России. На этом этапе функционирует смешанная контрольная комиссия по урегулированию конфликта с участием представителей России, Грузии, Южной и Северной Осетии.
Непризнанная республика Южная Осетия имеет избираемый представительный и законодательный орган (парламент, насчитывающий порядка 30 депутатов), исполнительную власть, представленную президентом и правительством, собственную судебную, правоохранительную, оборонную и банковскую системы, бюджет. Республика имеет Конституцию, государственный флаг, герб и гимн. Официальные языки – осетинский и русский. Денежная валюта – российский рубль. Гражданство – двойное (РЮО и РФ).
Столица Южной Осетии – город Цхинвали. В республике 4 района: Джавский, Цхинвальский, Знаурский и Ахалгорский (Ленингорский).
Южная Осетия всегда была многонациональным краем. Остается таковым он и сейчас, несмотря на войну, потери и массу беженцев. Кроме осетин здесь проживают грузины, русские, армяне.
Так, по переписи 1989 года в Южной Осетии проживало 99 тысяч человек, из них – 65 тысяч осетин. Кроме этого, в остальной части Грузии проживало еще около 100 тысяч осетин. В настоящее время на территории Южной Осетии проживает около 27 тысяч осетин и 30 тысяч грузин. На остальной части Грузии осталось около 50 тысяч осетин.
Мое путешествие в Южную Осетию началось с автовокзала в Дидубе, Тбилиси. Вся дорога до пограничного грузинского села Эргнети заняла не более полутора часов по хорошей дороге. Дорога лежала через сельскую местность, ничем не отличающуюся от остальной Грузии. Единственной особенностью местности, прилегающей к Южной Осетии, я бы назвал несколько сел, расположенных рядом, где стены домов и заборы выкрашены в совершенно неожиданные для домов цвета. В одних селах - в оранжевый, в других – розовый, в третьих – зеленый. Говорят, что так они были выкрашены недавно накануне визита президента Грузии Саакашвили в этот регион.
На подъездах к селу Эргнети мы миновали маленький пост миротворческих сил. Само село Эргнети, где остановился наш микроавтобус, - последнее подконтрольное Тбилиси село. Отсюда до Цхинвали уже «рукой подать». Город расположен в котловине, окруженной горами, часть из которых контролируют грузины.
Но прежде, чем попасть в Цхинвали, надо пройти контрольно-пропускной пункт на грузинской стороне. Что самое интересное, движение в обе стороны довольно оживленное. Это говорит о наличии хоть каких-то отношений между Тбилиси и Цхинвали. Более того, жители "Республики Южной Осетии" переходили на грузинскую сторону по своим паспортам – никем не признанного государства. Как мне удалось выяснить, эти паспорта действительны только на территории "РЮО", а на территорию Грузии по ним пропускают только из чувства доброй воли руководства Грузии, а также стремлением не накалять ситуацию. Официальный Тбилиси к этим паспортам относится, как к простой бумаге, удостоверяющей личность. Никуда более по этим паспортам поехать невозможно, в том числе и в Северную Осетию, являющуюся частью России. Российские пограничники пропускают только по предъявлении российского паспорта.

Что касается меня, то как гражданина совершенно нейтрального государства – Азербайджанской Республики должны были пропустить без каких-либо проблем. Несмотря на это пришлось полтора часа простоять на пограничном пункте в ожидании некоего начальства. Грузинскую сторону насторожило то обстоятельство, что я являюсь журналистом и еду брать интервью у высших чиновников в Цхинвали. В это время уже приехали осетины, которые меня принимали и должны были сопровождать в Цхинвали (я умышленно не буду указывать имена и фамилии людей, которые меня сопровождали и с которыми я встречался и беседовал в ходе своего посещения Цхинвали. Делаю я это ради их же безопасности, так как у них могут возникнуть проблемы с "властями Южной Осетии" за откровенные разговоры с азербайджанским журналистом).
Наконец грузинская сторона меня пропустила, и я, обойдя несколько бетонных блоков, лежащих на дороге, оказался на территории, подконтрольной Цхинвали. Тут все прошло без приключений и даже не задержавшись на осетинском КПП наша машина промчалась в Цхинвали.
Сначала мы поехали в Госкомитет по информации и печати, где я должен был отметиться о прибытии и получить аккредитацию. А также узнать о времени встречи с главой самопровозглашенного государства «Республика Южная Осетия» Эдуардом Кокойты. По правилам этой организации я должен был предоставить им информацию о себе, представляемом СМИ, целях и времени визита за три дня до приезда. Я так и сделал. Вся информация была вовремя предоставлена в комитет одному из сотрудников – Андрею Тадтаеву. Но потом эта информация таинственно исчезла с его компьютера. Поэтому о моем приезде никто в комитете не был осведомлен до моего появления на КПП. Как следствие, никто в комитете и не думал работать над организацией моей встречи с Кокойты. Не помогло даже знакомство с руководителем комитета – Ириной Гаглоевой, которая ясно дала понять, что мой визит сюда нежелателен, так как я представляю Азербайджан – страну-члена ГУАМ и союзника Грузии во многих вопросах, в том числе в вопросе отношения к самопровозглашенным республикам, таким, как Южная Осетия. Кроме того, мне непосредственно в вину были поставлены мои статьи, которые в комитете все же не поленились найти в интернете и прочесть. Вся моя вина заключалась в том, что я тоже не признаю непризнанные всем мировым сообществом республики и критикую их деятельность.
Следующей неожиданностью стала аккредитационная карточка, согласно которой срок моей аккредитации истекал через 5 часов после моего прибытия. Когда я объяснил Гаглоевой всю абсурдность подобной аккредитации, мне разрешили остаться тут на сутки – до 18.00 17 октября.
Мне ничего не оставалось, как за оставшееся время успеть договориться и встретиться с Э. Кокойты. Сотрудники комитета мне ничего не обещали, но надежда все же была. Те же сотрудники комитета сообщили мне, что через Южную Осетию я не могу проехать в Северную Осетию. Меня не пропустят российские пограничники, так как у меня при наличии штампа о въезде в Грузию, не будет штампа о выезде из Грузии. Единственная возможность для меня попасть беспрепятственно в Северную Осетию – ехать обычным путем из Азербайджана через Дагестан и т.д.
Местные осетины, сопровождающие меня, сообщили мне, что тут хорошо относятся только к российским журналистам. В качестве примера они рассказали мне о том, что буквально за день до моего приезда один журналист, прибывший из Москвы, беспрепятственно встретился с Эдуардом Кокойты и взял большое интервью.
Естественно, что такое отношение было оскорбительным. Но я все же решил остаться в Цхинвали как можно дольше и выполнить свою работу, постараться встретиться с Кокойты. А если не получится, то с кем-то из правительства.

Быт
В Цхинвали только две гостиницы: "Иристон" и "Алан". Я осмотрел обе гостиницы. Что касается гостиницы "Иристон", то там были хорошие номера "люкс", 3-х комнатные всего за 20 долларов, но расслабиться сильно мешал неприятный запах. В этой гостинице были номера и подешевле – за 10 долларов ("полулюкс" из 2-х комнат) и даже за 3 доллара (одиночная комната безо всяких удобств), но эти номера были без санузлов: туалет – общий в коридоре, а помыться надо ходить в баню.
Поэтому я остановился в другой гостинице – "Алан". Здесь я взял номер "полулюкс" за 10 долларов. Хотя он был однокомнатным, но зато с удобствами. Правда, с водоснабжением у них тоже проблема. Как мне тут же объяснили, горячая вода бывает всего несколько часов в день и надо просто уловить этот момент, чтобы принять душ.
Обосновавшись, я отправился гулять по городу, побывал в гостях у своих осетинских друзей.
Надо сразу отметить, что Цхинвали – маленький городок, уступающий по размерам многим райцентрам Азербайджана. Дома в основном одно- и двухэтажные. Реже встречаются и более высокие – пяти- и девятиэтажки.
Единственным нормальным современным зданием города можно назвать здание "президентской администрации". В городе много разрушенных жилых и хозяйственных построек – следы войны 15-летней давности. Несмотря на годы, прошедшие после боевых действий, ничего из разрушенного не восстановлено.

Население города - бедное, иномарок почти нет, а если и встречаются, то почти все с российскими номерами – из Северной Осетии. Большинство улиц города в плохом состоянии и они довольно грязные, за исключением, конечно, центральных улиц. Все надписи в городе на двух языках: осетинском и русском. А, принимая во внимание, что осетины пишут с использованием кириллицы, то разница в надписях не сильно чувствуется.
При прогулке по городу мы набрели на улицу им. Юрия Лужкова (бывшая Тбилисская). Также в городе нередко можно встретить изображение российского триколора на различных стендах в центре города. Там же я увидел плакат, призывающий голосовать на выборах в Госдуму РФ за партию "Единая Россия". Эта, на первый взгляд, неуместность находит очень простое объяснение: большинство населения Южной Осетии обладает помимо "гражданства РЮО" еще и российским гражданством. Следовательно, оно имеет право участвовать в выборах в России.
Что еще меня поразило в Цхинвали, так это наличие большого количества военных на улицах города, подавляющее число которых - молодежь.
Мне этот факт объяснили сильной безработицей. Все предприятия, кроме завода вибромашин, стоят. А Российская Федерация в Южной Осетии выплачивает не только пенсии пожилым (как в Абхазии), но и зарплаты всем бюджетникам (чиновникам, милиционерам, военным, учителям, врачам и т.д.). Зарплаты эти достаточно высокие для Южной Осетии. Если раньше само правительство Южной Осетии могло платить зарплаты в размере 400-600 рублей (чуть более 20 долларов США), то с помощью финансирования из федерального бюджета России зарплаты выросли в среднем в 10 раз. Так, рядовой солдат "вооруженных сил РЮО" получает зарплату – 5 тысяч рублей, сержант – 7 тысяч и т.д. Этих денег вкупе с высокими пенсиями родителей вполне хватает молодым осетинам, чтобы не работать, а вольготно проводить время в армии (часть времени на позициях, часть – дома). Соответственно, знаки отличия, форма, техника и вооружение у этих солдат и милиционеров ничем не отличаются от российских.
При виде всего российского со временем складывается мнение, что попал в российскую провинцию.
Гуляя дальше по городу, мои осетинские друзья познакомили меня с одним из местных армян – неким Сейраном. Разговорившись за чашкой кофе, Сейран рассказал о том, что армяне жили в Южной Осетии еще до конфликта. Потом, конечно, многие уехали, но все же несколько сотен остались. А в последнее время много армян приезжает жить в Цхинвали из Армении. В частности, одним из таких приезжих армян и является Сейран. Люди бегут от тяжелой социально-экономической ситуации в Армении, объясняет причину переезда Сейран. Здесь же, несмотря на опасность возобновления конфликта, жить все же предпочтительнее, так как можно заработать на жизнь.
Вечером в одном из местных кафе (надо сказать, что сервис в местных кафе и ресторанах оставляет желать лучшего) мне устроили встречу с ветеранами грузино-осетинского конфликта, некоторые из которых до сих пор служат в "вооруженных силах РЮО". Они рассказали, что после боев за Цхинвали они помогали своим осетинским братьям на севере в конфликте с ингушами, а потом абхазам в борьбе с грузинами.

Говоря о нынешней ситуации в Южной Осетии, они выразили недовольство курсом нынешнего президента Кокойты на вхождение в состав России. Притом, что они благодарны России за всю помощь, что она оказывала и оказывает Южной Осетии до сих пор, они говорят, что воевали не за вхождение в состав РФ, не за то, чтобы стать одной из рядовых провинций России, а за подлинную независимость своего народа. Кокойты же, по их словам, проводит полностью пророссийскую политику, начиная с того, что большую часть времени он проводит на территории России: в Москве, Владикавказе и Нальчике. И заканчивая тем, что самые важные посты в его правительстве занимают выходцы из России: премьер-министр, секретарь совбеза, министр обороны (русские), МВД (осетин из Северной Осетии) и глава госбезопасности (кабардинец). Более того, Россия строит свои военные базы в Южной Осетии.
Мои собеседники были очень недовольны изоляционистской внешней политикой Кокойты, считая ее гибельной для Южной Осетии. Они это видели даже в отношении ко мне – журналисту из Баку, которому было отказано не только во встрече с Кокойты, но даже в нормальном отношении со стороны чиновников Комитета информации и печати РЮО, органе, специально созданном для связи с журналистами, в том числе и иностранными.
Они считают, что для признания независимости РЮО наоборот необходимо не замыкаться на одной России и других таких же непризнанных республиках, а расширять географию связей, приглашать журналистов из самых разных стран и знакомить их с положением в Южной Осетии.
Кроме того, ветераны, сами много лет не снимавшие военную форму и носившие оружие, недовольны положением нынешней молодежи, для которой не открываются новые рабочие места, а все деньги из Москвы тратятся на милитаризацию региона. В результате молодежь, вынужденная служить в армии и милиции, совершенно разучилась работать, и развращена бездельем.
Но при всем нелегком положении они не хотят возвращаться в состав Грузии, а, наладив хорошие отношения с грузинами, жить с ними в мире и дружбе. Но по отношению к Саакашвили осетины настроены настороженно из-за его частых воинственных заявлений в вопросе восстановления территориальной целостности Грузии. Они подозревают официальный Тбилиси в подготовке военного вторжения, попытка которого уже была предпринята в 2004 году. Поэтому все осетины, даже подростки, обучены стрелять из оружия. Армия насчитывает 3 500 человек. Кроме этого на помощь цхинвальцы ожидают осетин из Северной Осетии и других горских народов из России, а также казаков. Тем более что на последнем "параде независимости" присутствовали 7 делегаций (по 50 человек в каждой) от 7 казачьих войск России.
Но в отличие от молодежи, которая горит желанием использовать выданное им оружие и повоевать, ветераны не хотят этого. Более того, именно как альтернативу войне они и воспринимают появление альтернативного правительства Южной Осетии вместе с президентом Дмитрием Санакоевым.
Ветераны, как и все население Цхинвальского региона, подконтрольное де-факто президенту Э. Кокойты, не поддерживают Санакоева как грузинского ставленника и даже жалеют его, считая падким на деньги человеком, связавшим свою судьбу с Саакашвили. Поэтому пока Саакашвили у власти, Санакоев на коне: пользуется известностью, распоряжается большими суммами денег. Но после ухода Саакашвили все может резко поменяться. Санакоев станет никому не нужен. И что тогда будет с ним?
По окончании этой встречи я отправился к себе в гостиницу отдыхать.
На следующий день я опять с утра зашел в комитет узнать о возможности встречи с Кокойты. Но опять столкнулся с полной неопределенностью: Тадтаева найти было невозможно, а Гаглоева свалила всю работу на Тадтаева со словами: "Кто вас приглашал, тот пусть и организовывает вам встречу".
После этого мне не оставалось ничего иного, как ждать. А пока я, как и накануне, отправился с теми же осетинами (уже ставшими мне друзьями), гулять по городу. На этот раз мы посетили кладбище павшим в годы конфликта осетинам во дворе школы №5. Осмотрев кладбище, где были похоронены друзья и родственники сопровождавших меня осетин, мы вернулись в Комитет информации. Вновь не добившись внятного ответа от работников комитета, и учитывая тот факт, что времени у меня оставалось мало, я решил встретиться хоть с кем-то из правительства Кокойты, раз не получается встретиться с ним самим.
Тут выяснилось, что "премьер-министра" Морозова нет в Цхинвали, и встретиться можно с двумя: "министром иностранных дел" – Муратом Джиоевым и представителем Южной Осетии в смешанной контрольной комиссии – Борисом Чочиевым.
В первую очередь мы зашли в МИД и мне тут же организовали встречу с Муратом Джиоевым. Но как официальное лицо, он, естественно, выступал с точки зрения "государственности" и полностью защищал "правительственный" курс. Мурат Кузьмич очень образованный и интересный собеседником, интервью с которым у меня заняло около двух часов.
Тем временем уже вечерело, и срок моей аккредитации подходил к концу. Попрощавшись с «министром», в соседнем кабинете я познакомился с другими ответственными работниками МИД РЮО – молодыми ребятами, которым я объяснил свое непростое положение - через час я должен был покинуть пределы РЮО. А ехать на ночь глядя по неспокойному региону не очень хотелось. Они, внимательно выслушав мою проблему, полностью поддержали меня и посоветовали проигнорировать Гаглоеву вместе с ее комитетом. И я решил остаться в Цхинвали до полудня завтрашнего дня и завершить свою работу в Южной Осетии.
В этот вечер я решил встретиться с местными журналистами. В РЮО издаются две газеты и журнал. Все на русском языке и официального толка.
Встреча с журналистами проходила на окраине города в квартире одного из них. Стены окружающих домов сплошь испещрены следами от пуль и осколков, еще со времен вооруженного противостояния. Кое-где встречаются даже пробоины от снарядов и гранат. В этих условиях вынуждены жить простые люди.
Из разговоров с журналистами я понял, что оппозиционной прессы, как и самой оппозиции правительству в Южной Осетии, нет. Некоторые представлявшие хоть какую-то угрозу для власти Кокойты люди погибли в результате терактов, списанных на грузин. Любые, даже нейтральные статьи в адрес грузин, любая критика правительственного курса рассматриваются в Южной Осетии как предательство идей национально-освободительной войны. А встречи с Санакоевым и грузинскими чиновниками, призывы к ведению диалога с официальным Тбилиси вообще самый простой способ не только объявить ослушника предателем, но и бросить его в тюрьму.
После встречи с журналистами мои друзья организовали мне встречу с местными азербайджанцами. Конечно, их тут живет мало – не более 20 семей. Но еще больше приезжает на временные заработки из азербайджанонаселенных районов Грузии (Марнеули и Гардабани).
Моя вторая и последняя ночь в Цхинвали также прошла очень спокойно, без единого выстрела, хотя я готовился совсем к иному. Мои новые друзья-осетины шутили по этому поводу: «Сказал бы заранее, что тебе скучно, мы устроили бы ночь со стрельбой».
На следующий день я встретился, наверное, с единственным политологом в крае - бывшим врачом-урологом, придерживающимся оппозиционных настроений. Когда-то он выступил против изоляционистской политики Кокойты в сфере здравоохранения, когда осетинам было запрещено лечиться в Грузии. За это он был объявлен предателем, и началась его всеобщая травля как врага осетинского народа. Не выдержав давления, он подал в отставку.

После беседы мои осетинские друзья вновь довезли меня до зоны грузинского КПП, где мы тепло попрощались. Надо отметить, что все осетины, с кем я встречался за время своего короткого пребывания в Цхинвали, относились ко мне очень хорошо, несмотря на то, что я приехал из Азербайджана – страны, союзной Грузии. Более того, мы имеем схожие с грузинами проблемы – наличие самопровозглашенного образования на своей территории в лице «Нагорно-Карабахской Республики». А «РЮО» является союзником «НКР».
Соответственно, осетины считают карабахских армян своими союзниками.
Несмотря на наличие этого фактора, простые осетины встретили меня превосходно в отличие от чиновников от СМИ.
Мой дальнейший путь был прост и уже не содержал в себе никакой опасности. Быстро пройдя проверку на грузинском КПП, я сел в маршрутку и тем же путем вернулся в Тбилиси.