Александр Искандарян: «То, что сейчас происходит в Армении, идет изнутри страны, а не из Парламентской Ассамблеи Совета Европы»
Эксклюзивное интервью 1news.az с директором Института кавказских СМИ, политологом Александром Искандаряном
- Чем поможет разрешению политической ситуации в Армении продление срока выполнения требований резолюции 1609 ПАСЕ?
- Если так произошло, то это хорошо. Я думаю, что если оставить это дело совсем на самотек, то есть, если власти не будут подвергаться никаким давлениям, то в нынешней ситуации, когда есть политический кризис, когда власти многого боятся, когда есть понятная инерция и очень многого не хочется делать, то и не будет делаться. А если определенные условия будут поставлены, то есть извне будет какое-то давление, то это будет лучше. Просто ребята будут вести себя лучше. Я думаю, что самое главное то, что сейчас происходит в Армении, те угрозы, которые есть, они идут изнутри Армении, а не из Парламентской Ассамблеи Совета Европы. Речь идет о власти, потому что там есть требования и к оппозиции, но они принципиально меньше, чем к власти, и не такие серьезные
- Срок выполнения этих условий продлен. В чью пользу будет играть время?
- Летом будет жарко, люди будут в отпусках, что означает, что раскрутить противостояние будет очень трудно в этот период. Даже при всем желании это сделать будет трудно, поскольку наступит некоторый политический перерыв. Очевидно, что осенью политическая жизнь каким-то образом оживится и в числе тех оживившихся политических сил, которые будут осенью вступать в новый политический сезон, будет и оппозиция. Но насколько ей удастся раскрутить серьезное противостояние – митинги и медиа-поле и насколько удастся сохранить людей, которые их поддерживают, от этого зависит, что будет дальше. С другой стороны, понятно, что власть не едина и что внутри власти есть различные силы и они хотят тормозить эти процессы, а другие хотят что-то делать. Одни боятся больше, другие меньше. Есть внутренние противоречия. Это естественный, нормальный процесс. Насколько это там сложится таким образом, что власть будет работать умно, то есть она будет пытаться работать такими методами, чтобы обезопасить себя от опасностей, вот от этого и будет зависеть, что будет к осени – мы выиграем или проиграем. Я думаю, что этот поствыборный политический сезон в Армении можно считать более или менее завершенным где-нибудь в октябре-ноябре. И тогда можно будет делать прогноз на дальнейшее развитие. Сейчас же мы еще находимся внутри политического кризиса. Он стал меньше, но он не закончился и очень многие вещи, которые происходят, обсуждаются и служат причиной для противостояния – это результат того политического кризиса.
- На ваш взгляд, продление срока выполнения требований резолюции в Страсбурге дает основания для того, чтобы говорить, что Армения привержена ее выполнению? То есть вы доверяете шагам власти? Можно говорить о том, что власти идут по этому пути для решения политического кризиса и им просто нужно время?
- Вообще любая власть в мире, если от нее ничего не требовать, ничего делать и не будет. Если бы события во время выборов сложились другим образом, я боюсь, что у нас и премьер-министр был бы другим и заявления политических лиц были бы другие и, возможно, министры бы были другие. И попыток создать какой-то диалог, консенсус, кого-то переманить или кого-то перекупить тоже не было бы. То есть, с одной стороны, у любой власти есть желание оставить все так, как есть, как и у любого человека – спокойно сижу, ну и слава богу. С другой стороны, прошу меня правильно понять, дело не только в Парламентской Ассамблее, но и во внутренней ситуации. Дело в том, насколько власть легитимна или слабо легитимна. Для того чтобы этой легитимности добиваться, ей нужно сделать очень много чего и, как было написано на вывеске одного из американских казино, «не стреляйте, он старается как может». Так же и сейчас о властях можно сказать: «они стараются как могут» и насколько это у них получится, посмотрим.
- То есть власти Армении делают то, что могут или то, что надо?
- От них чего-то требуют, они этому сопротивляются и из того, что от них требуют, они делают то, что могут. Я не говорю, что это вообще не надо. Это надо, очень многие заявления и те вещи, которые делаются, они делаются в более правильном направлении. Пока это только слова, но времени мало прошло и по-настоящему сделать что-то было нельзя. Но, несомненно, можно было делать лучше.
- Многие не доверяют сделанным шагам. А вы доверяете?
- Я вообще не думаю, что разговор о доверии может быть. Это политическая борьба. В ней люди совершают какие-то поступки не потому, что мы им доверяем, а потому что они поставлены в те или иные условия. И если условия будут поставлены определенным образом, то они никуда не денутся и будут выполнять то, что мне кажется правильным. Тут речь не о доверии, а о том, как будет развиваться политическая ситуация.
- Содокладчики ПАСЕ неудовлетворительным оценили ход выполнения требований резолюции 1609. Это уже что-то предполагает?
- Да, конечно. Если мне говорить об Армении, понятно, почему это происходит. И тут я вынужден повториться – у нас политический кризис, люди боятся. Они находятся внутри политического кризиса и делать все так, как требует «пациент», требуют условия, просто страшно. Просто боятся вернуться в то состояние, которое было между 19 февраля и 1 марта. Ну, предположим, наиболее выраженные требования, которые раздаются со стороны оппозиции, будут выполнены – это отпустить людей, находящихся в местах предварительного заключения. Тут есть политический момент. То, что требует Парламентская ассамблея, это момент политический – отпускать из тюрем людей, но ведь тут существует и внутриполитический момент. Как отпускать? Ведь в частности среди этих людей есть те, кто являлись менеджерами оппозиции. Ведь для того, чтобы организовывать митинг, противостояние, политические действия, нужны люди, менеджеры.
- То есть они будут выпущены лишь тогда, когда все будет спокойно?
- Если бы ситуация была абсолютно спокойной для властей, то они выпустили бы их. Но так как существует некая политическая борьба, с одной стороны, хочется, чтобы ситуация успокоилась, с другой, есть давление и со стороны общества, и со стороны Европы. Между ними и идет политическая борьба.
- Можно ли зафиксировать какой-то срок разрешения ситуации?
- Четко нет. Но думаю, что ответы на вопросы мы по-настоящему сможем дать где-то осенью.
- При лишении права голоса Армении в ПАСЕ можете перечислить, какие последствия будут для страны?
- Я не думаю, что вероятность этого очень велика. Но если это произойдет, Армения будет обращаться со всякими заявлениями и она будет стараться делать все, чтобы это решение было отменено. Второй вариант более жесткий, который мне очень трудно представить - Армения уходит от этого и превращается в Белоруссию. Это очень маловероятные сценарии. Что касается того, когда будет принято такое решение, то это, конечно, плохо. Рейтинг страны падает. Сразу это становится известно другим международным организациям.
- В контексте внутриполитического кризиса насколько может быть решающим вопрос внутренней власти?
- Я не говорю, что для властей Армении все прекрасно и блестяще, что она вся монолитна. Это тоже не так и там тоже внутри есть различные силы, более радикальные и менее радикальные люди. То есть там тоже есть проблема. Но если предположить, что будет спокойствие, особенно с учетом того, что сейчас лето и власти будут чувствовать себя успокоенным, то те силы внутри власти, которые высказываются за статус-кво ситуации, они будут брать вверх и власти смогут пропустить начало очередного кризиса. Успокоенность - это вообще плохо в политике и с той, и с другой стороны.
- Сегодня мы можем уже спокойно зафиксировать, кто у нас власти, а кто оппозиция?
- Конечно, если мы будем называть властью все силы, которые внутри системы, которые ведут борьбу между собой за тот или иной кусок, то против нее стоят те силы, которые поддерживают Левона Тер-Петросяна. То есть в данном случае оппозицией я называю Левона Тер-Петросяна и те силы, которые его поддерживают.
Несомненно, то широкое социальное недовольство, которое было в стране и которое наиболее ярко выражалось электоратами, высказавшими в пользу Артура Багдасаряна и Левона Тер-Петросяна (а это около 40%), никуда не делось. Оно осталось и есть в стране. На самом деле в стране гораздо больше людей недовольных. Но тут следует обратить внимание - недовольство всегда есть. Зайдите в любое кафе, любое такси, офис или сядьте на любую скамеечку около подъезда, и вы увидите это недовольство. Но случаются такие события после выборов. Поскольку во время выборов людям дается политический канал для проявления своего недовольства. Есть куда понести свое недовольство и положить.. Таким наиболее выраженным политическим каналом явился и Левон Тер-Петросян. Он дал им эту возможность – этому недовольству проявиться в политической сфере. Он остается в политической сфере, поэтому для властей есть опасность того, что достаточно широкое количество людей будет его поддерживать на данном этапе, то есть ходить на митинги. Но само по себе недовольство без политического канала не может никаким образом выражаться и доказательством тому являются парламентские выборы, на которых не было политического канала и люди вполне осознанно, добровольно продали свой голос.
- Насколько вероятен возврат Роберта Кочаряна в большую политику?
- Я не Нострадамус, и что будет через 10 лет, не могу говорить. Но возвращение Роберта Кочаряна сейчас в большую политику мне представляется очень маловероятным.
- В прошлую пятницу оппозиция провела свой митинг. Имело ли смысл так препятствовать его проведению?
- Нет, конечно. Препятствование дало некое прибавление рейтинга Тер-Петросяну, дало некие возможности для борьбы на имиджевом поле. Вообще, этого не стоило делать. Во время выборов, когда наблюдатели говорили, что эфир предоставляется неравномерно и на телевидении критикуется Левон Тер-Петросян. Я отвечал, да, конечно, это правда и это дает популярность Левону Тер-Петросяну.
Г.А., собкор 1news.az в Армении
