Российский политолог: «Весьма вероятно, что сейчас продолжается активное давление на Ереван, чтобы тот пошел на уступки первым»
Интервью 1news.az с руководителем Центра анализа международной политики Института глобализации и социальных движений (ИГСО), российским политологом Михаилом Нейжмаковым
- Чего стоит ожидать от грядущего саммита ОБСЕ в плане урегулирования нагорно-карабахского конфликта?
- Кардинальное решение проблемы – это договоренность между сторонами о статусе территории Нагорного Карабаха. Пока очень сомнительно, что такая договоренность будет достигнута в ближайшее время. Значит, единственные результативные соглашения в краткосрочной перспективе будут касаться тактических шагов участников конфликта навстречу друг другу. Скажем, решение об обмене военнопленными, достигнутое на встрече в Астрахани – все-таки тоже шаг вперед. Возможно, саммит ОБСЕ в Астане ознаменуется новыми подобными тактическими соглашениями. Конечно, весьма вероятно, что сейчас продолжается активное давление на Ереван, чтобы тот пошел на уступки первым, согласившись на освобождение районов вокруг «НКР». Однако армянская сторона такому сценарию будет сопротивляться. Об этом свидетельствуют слухи, что Серж Саргсян может вовсе отказаться от участия в саммите в Астане. Конечно, интенсивные консультации между главами МИД России, Азербайджана и Армении показывают, что организаторы саммита явно не хотят, чтобы он по нагорно-карабахскому вопросу закончился совсем уж впустую. Но все же ждать от мероприятия в Астане кардинального решения вопроса вряд ли стоит.
- В Армении в последнее время все больше говорят о возможном признании «НКР». Может ли Ереван пойти на такой шаг или это блеф армянских властей?
- Обратим внимание, что представители правящей Республиканской партии Армении пока называли принятие этого законопроекта нецелесообразным. О том, что рассмотрение такого законопроекта стоит отложить высказались и представители «НКР». Да и «пресс-секретарь» «главы» «НКР» Давид Бабаян заявлял газете «Иравунк», что для подобного шага Армении «необходимы очень серьезные основания, политические события, когда не останется альтернативы», а сейчас «выступать с подобными инициативами преждевременно».
Говоря о последствиях гипотетического признания независимости «НКР» для Азербайджана, надо помнить, что на практике такой шаг почти ничего не меняет. Широкое международное признание независимости новых государств почти всегда было возможно лишь в случае, если это сделала их бывшая метрополия.
Исключением является «косовский прецедент», но он стал возможен благодаря поддержке независимости Приштины сразу несколькими влиятельными международными силами – США, ведущими странами ЕС и рядом исламских государств. Даже ограниченное международное признание получить довольно сложно. Вспомним Тайвань, который в настоящее время смог установить дипломатические отношения лишь с 23 странами. В основном, небольшими и не очень влиятельными – такими как Белиз, Буркина-Фасо, Маршалловы острова, Науру, Сан-Томе и Принсипи, Соломоновы острова, Свазиленд, Тувалу. И то, главным образом, благодаря выделению этим странам финансовой помощи. России, чтобы добиться хотя бы ограниченного признания для Абхазии и Южной Осетии, также пришлось пойти по «тайваньскому пути». Таким образом, не получив признания «НКР» со стороны Азербайджана, Армения не может получить для нее такую же поддержку, как для Косово и вряд ли имеет достаточно средств, чтобы купить международное признание, как Тайвань.
Признав независимость Абхазии и Южной Осетии, Россия постфактум получила еще один аргумент для военной операции августа 2008 года, а также в пользу размещения своих войск на территории этих государств. Но для Армении это не актуально. Возможно, признание независимости «НКР» стало бы для Еревана основанием, чтобы вмешаться в конфликт в случае проведения военной операции со стороны Азербайджана. Но и это зависит не от формального признания независимости «НКР», а от политической конъюнктуры. В конце концов, Россия сначала приняла решения о военном ответе на грузинскую операцию в Южной Осетии, еще не признав независимость Цхинвала и Сухума.
Таким образом, практическое значение у гипотетического признания Арменией независимости «НКР» крайне незначительное. Столь же были бы незначительны и практические последствия такого гипотетического шага Еревана для Баку. Видимо, это осознают и упомянутые выше деятели в Армении и «НКР», считающие рассмотрение этого вопроса (по крайней мере, в краткосрочной перспективе) нецелесообразным. Поэтому и вероятность того, что законопроект о признании «НКР» будет принят армянским парламентом, сейчас невелика.
- За несколько дней до встречи президентов в Астрахани на оккупированных территориях завершилась оценочная миссия сопредседателей МГ ОБСЕ. В настоящий момент сопреды готовят доклад, который предоставят сторонам. Как вы считаете, насколько важна была эта миссия, сможет ли доклад оказать воздействие на ход переговорного процесса, или ОБСЕ лишь обозначает свою деятельность и не более?
- Переговорный процесс все же исходит из особенностей политической конъюнктуры и зависит не от ситуации на конкретных территориях, а от позиции заинтересованных государств. Готовности сторон, непосредственно вовлеченных в конфликт, идти на уступки или наоборот бескомпромиссно отстаивать свою позицию. А также намерений влиятельных мировых и региональных держав по оказанию давления на участников переговоров. Что касается оценочной миссии, то ее работа имеет скорее психологическое значение. Обрывки заявлений ее участников уже используются обеими сторонами для доказательства своей правоты, либо наоборот, воспринимаются как сигнал о новых сложностях на переговорах. Например, слова в заявление сопредседателей МГ ОБСЕ по итогам миссии про «оккупированные территории вокруг Нагорного Карабаха» или использование в заявлении названия «Ханкенди» в прессе самой Армении были восприняты, как поражение армянской дипломатии. Возможно, правда, что работа миссии повлияет на какие-то тактические решения международных организаций. Например, в 2005 году по итогам миссии ОБСЕ было принято воззвание «воздержаться от какого-либо другого заселения» людей в контролируемых «НКР» районах так называемого «пояса безопасности» вокруг Нагорного Карабаха.
Гамид Гамидов
