Большой Ближний Восток — полигон политических преобразований XXI века
В 2007 году в НАН Азербайджана состоялась международная конференция «Ближний и Средний Восток: вчера, сегодня и завтра», в работе которой принимали участие ведущие специалисты из многих стран мира.
На этой конференции азербайджанский ученый Севдималиев Рамиз выступил с докладом «Большой Ближний Восток – полигон политических преобразований XXI века». Тема и содержание доклада в полной мере созвучны с теми событиями, которые сегодня разворачиваются в странах Северной Африки и Ближнего Востока. По мнению автора, эти события, в большей степени, следует рассматривать в контексте Проекта «Большой Ближний Восток», вынашиваемого западными центрами силы. Учитывая актуальность темы, его доклад представляем Вашему вниманию с незначительными изменениями.
Регион, обозначенный географическим и политическим понятием «The Middle East» (дословно — «Средний Восток»), вот уже много десятилетий продолжает оставаться одной из самых горячих точек на Земле. Термин «The Middle East» впервые был использован английским генералом Томасом Гордоном в начале XX века при освещении вопросов обеспечения безопасности транспортного коридора между Великобританией и Индией в связи с появлением новых угроз британским интересам в военно-политическом пространстве к югу и юго-востоку от Европы.
Содержание этого понятия неоднократно менялось и уточнялось в связи с происходящими в геополитическом ландшафте мира изменениями, при этом этот термин переводился с английского как «Ближний Восток».
В традиционном понимании, сформировавшемся в 50–60-е годы ХХ века, регион Ближнего Востока включал в себя Израиль и страны — члены Лиги арабских государств (ЛАГ), включая североафриканские государства, а Средний Восток — территории Турции, Ирана и Афганистана. Однако в официальном американском понимании термин «The Middle East» включал в себя территорию, простирающуюся от Северной Африки до Пакистана. В 90-е гг. ХХ века в оборот был введен термин «Расширенный Ближний Восток», все чаще встречающийся в документах ООН, НАТО, Европейского Союза и «Большой восьмерки», который дополняет традиционное геополитическое ближневосточное пространство странами Юго-Западной Азии.
Во время выступления президента США Дж.Буша в марте 2004 года был использован термин «The Great Middle East» («Большой Ближний Восток»). Этот широко используемый сегодня термин — включает в себя территорию государств с мусульманским населением — от Марокко до Пакистана включительно и от Казахстана до острова Маврикий в Индийском океане.
Появление терминов «Расширенный Ближний Восток» и «Большой Ближний Восток» связывается с тем обстоятельством, что государства, расположенные на обширной территории между Южным Средиземноморьем и Юго-Западной Азией, теснейшим образом связаны друг с другом, прежде всего в вопросах поддержания военно-политического баланса, обеспечения регионального мира, стабильности и безопасности.
Известно, что на протяжении столетий почти все ведущие державы имели определенные интересы на Ближнем и Среднем Востоке. Такие крупные державы как Россия, Англия и Франция с целью укрепления своих позиций на Ближнем Востоке и приобретения свободного доступа к Средиземному морю, начиная с XVIII века, предпринимали многочисленные попытки, направленные на ослабление и свержение Османского государства.
Естественно, что каждая из этих держав преследовала свои геополитические и экспансионистские цели, и соответственным образом попытки ослабить Османское государство проводились в нескольких направлениях. Следует отметить, что для названных государств «национально-освободительные движения» всегда были идеальным материалом для осуществления этих замыслов.
История так называемого «восточного вопроса», составными частями которого являются т.н. «армянский вопрос» и «курдский вопрос», убедительно показывает, как «национально-освободительные движения» становились жертвами в тайных и запутанных играх спецслужб. И многие нынешние экстремистские и террористические организации, действующие на обширном пространстве Ближнего и Среднего Востока, ни что иное, как призраки минувшего геополитического противостояния.
Необходимо подчеркнуть, что правительство Соединенных Штатов Америки на рубеже XVIII-XIX веков начало проводить торговую и военную экспансию на Средиземном море, которая проводилась параллельно с идеологическим проникновением — протестантские миссионеры Америки, поставили себе цель завоевать Святую Землю для христианства, которая находилась под контролем Османского государства. Миссионеры вели экономическую, политическую и военную разведку.
Они развернули в широких масштабах проамериканскую пропаганду, стремились установить тесные связи с правящими кругами и уделяли много внимания подготовке местной агентуры. Хотя формально миссионеры действовали самостоятельно, вне связи с правительством, по существу они всегда пользовались самой активной поддержкой своего государства.
Миссионеры развернули широкую деятельность среди национальных меньшинств — армян, греков, курдов, болгар и др. Они старались закрепиться в стратегически важных районах Османского государства — в Стамбуле, Бурсе, Трабзоне, Ване, Битлисе, Конье, Эрзеруме, Мараше, Мардине. К 80-м годам XIX в. на территории Турции насчитывалось 45 «главных» и 254 «второстепенных» американских миссионерских пункта, 98 церквей и 129 миссионеров-американцев.
Согласно русскому путешественнику Путята, «еще в 1845 г. в Малой Азии считалось всего 34 миссионера-протестанта, 12 помощников из туземцев, 7 школ со 135 учащимися обоего пола, а в 1890 г. было 177 миссионеров, 791 помощник, 117 церквей, 11709 протестантов-армян, 464 низшие школы, 26 высших мужских школ, 18 женских школ и 5 колледжей с 16 990 воспитанниками... Общее число протестантов достигало, таким образом, 28667 человек… В будущем развитие протестантской проповеди обещает следовать в усиленной прогрессии».
В периоды обострения идеологических и геостратегических противоречий на Ближнем и Среднем Востоке ведущие державы неоднократно прибегали к опыту и практике для создания структур на этнической и религиозной почве, для того чтобы использовать их в геополитической борьбе. Именно глобальное военно-политическое и идеологическое противостояние, а также борьба противоборствующих сторон за геополитическое превосходство в тех или иных регионах мира предопределили стремление каждого из них привлечь, зачастую не брезгуя никем и ничем, на свою сторону как можно большее число различных движений и организаций.
С этой целью подкупали государственных чиновников, влиятельных представителей, в особенности руководителей этнических группировок или религиозных деятелей, вербовали агентов, сооружали тайные склады оружия, участвовали в торговле оружием и прикрывали контрабанду наркотиков.
За последние сто лет страны Ближнего и Среднего Востока пережили крупные потрясения, сопровождавшиеся переворотами, войнами и реформами. С одной стороны они порождались внутренними обстоятельствами, несущими на себе отпечаток итогов колониального наследия, с другой — провоцировались глобальной борьбой двух идеологических систем, их мировым соперничеством за политическое влияние в регионе.
Необходимо особо остановиться на арабо-израильском конфликте. Начало этого конфликта было заложено с возникновением в конце XIX в. сионистского движения среди еврейского населения Российской и Австро-Венгерской империй, целью которого являлось возвращение евреев на свою историческую родину — в Палестину, считающейся, согласно иудаизму, «землей обетованной» — предназначенной Богом для еврейского народа. Первые еврейские иммигранты, которые прибыли в Палестину в 1882 году, не вызвали у арабского населения тревогу и не привели к какой-либо конфронтации, поскольку численность мигрантов была невелика. С наступлением ХХ в. интенсивность еврейской иммиграции стала возрастать.
Прибытие в Палестину более 250 тыс. евреев-иммигрантов из Европы в 1930-е привели к обострению недовольства палестинских арабов. Эти недовольства переросли в открытые вооруженные столкновения между ними и евреями в 1931 году, ставшим, на наш взгляд, той датой, которую можно считать началом превращения арабо-еврейского конфликта из политического в военно-политический. Как известно, в 1947 г. ГА ООН приняла резолюцию о создании на территории Палестины двух государств — еврейского и арабского.
Несмотря на то, что государство Израиль было образовано 15 мая 1948 года, государство палестинских арабов до сих пор не создано. Арабо-израильский конфликт, сопровождавшийся шестью крупномасштабными войнами и принесший нескончаемые беды для народов региона, являлся одной из центральных проблем второй половины XX века и сегодня остается таковой.
В течение всего этого времени основным элементом данной проблемы остается вопрос о судьбе палестинского народа, о его праве на создание своего независимого государства (хотя Махмуд Аббас выразил уверенность, что до конца этого 2011 года такое государство будет создано – прим. автора).
Социально-политическая обстановка, сложившаяся в 60-е годы XX века в странах Ближнего Востока, была связана с тем обстоятельством, что страны этих регионов, освободившись от колониализма, пытались найти независимые пути развития. С одной стороны, советское руководство, на которое в это время делали ставку часть стран этого региона, пытаясь не упустить инициативу в борьбе за влияние, оказывало им экономическую и военно-техническую помощь.
С другой стороны, Запад в ходе противостояния с Советским Союзом просчитывал возможные варианты развития обстановки и запугивал идеологией марксизма, подчеркивая именно атеистический характер этого учения.
С третьей стороны, экстремистские организации, которые заявляли о намерении любыми способами поддержать справедливую борьбу палестинцев за возвращение захваченной израильтянами территории, стремились активно включиться в эти процессы, с целью использования их в своих интересах. Именно эти факторы обусловили многовекторность, зачастую противоположного характера, развития социально-политических событий в этом регионе.
Реальным отражением обострения до предела глобального идеологического противостояния, перешедшего в плоскость открытого вооруженного столкновения, стала война в Афганистане.
Ввод советских войск в Афганистан мировым сообществом был расценен не иначе как нарушение принципов международного права и агрессия против суверенного государства, а мусульманскими странами, в частности, данное решение Советского Союза было воспринято как акт вооруженного насилия, направленный против исламского государства.
США также расценили указанное решение советского руководства как стремление Москвы взять под свой контроль энергоресурсы Ближнего и Среднего Востока (доктрина Брежнева) — региона, объявленного зоной жизненных интересов США.
Для противодействия Советскому Союзу в Афганистане, помимо национально-освободительной борьбы против агрессора и его марионеточного режима, была создана неформальная коалиция, в которую вошли США, КНР, Пакистан и Саудовская Аравия.
Важно отметить, что истинная причина организации вооруженной борьбы против СССР заключалась в самой сущности глобального противостояния двух сверхдержав, в котором обе стороны в своих политических целях использовали религиозный — исламский фактор.
В этой связи необходимо отметить, что формирование экстремистской доктрины под прикрытием ислама в период «холодной войны» было регулируемым процессом, и в этой войне ислам как одна из мировых религий был использован в качестве инструмента геополитических устремлений противоборствующих сторон, во главе которых стояли СССР и США. В результате ислам, искусственно отделенный от религиозного, философского и духовного содержания, стал оружием политической борьбы различных сил.
Длительное идеологическое и стратегическое противостояние СССР со странами Запада, ввод войск Советским Союзом в Афганистан привели к еще более печальным результатам — Усама бен Ладен создал транснациональную террористическую сеть «Аль-Каида», боевиками которой стали многие ветераны афганской войны. За годы афганской войны он наладил обширные связи с международными исламистскими экстремистами.
Власть в Афганистане насильственным путем была захвачена движением «Талибан», и эта территория стала пристанищем для многих международных террористических организаций. После террористических нападений на США 11 сентября 2001 года была объявлена глобальная война против международного терроризма и сформирована антитеррористическая коалиция государств во главе с США.
Антитеррористическая коалиция 7 октября 2001 г. начала военные операции в Афганистане против «Аль-Каиды», члены которой совершили эти дерзкие по замыслу и катастрофические по массовости жертв и масштабности разрушений нападения.
Почти половина наиболее известных членов «Аль-Каиды» была нейтрализована — одни были уничтожены, другие — арестованы. За всеми террористами велась охота, были нарушены коммуникационные связи между террористическими организациями.
У них возникли финансовые проблемы и были снижены возможности осуществления террористических актов, поскольку основную часть своих сил они вынуждены были тратить на обеспечение собственной безопасности.
Однако проведенная в Афганистане после трагических событий 11 сентября 2001 г. антитеррористическая операция стала, на наш взгляд, в определенной степени неиспользованной возможностью или, возможно, неудачей. В результате военной операции сторонники «Аль-Каиды» и «Талибан» были рассеяны, но не были полностью уничтожены.
Первоначальное преимущество, которое давала непредвиденно быстрая победа, было упущено, так как оно не было использовано для эффективного многостороннего восстановления Афганистана и успешного формирования легитимной государственной власти, которая могла бы контролировать всю территорию страны.
Как известно, 21 марта 2003 г. США и входящие в антииракскую коалицию государства начали широкомасштабные военные операции в Ираке с целью свержения режима Саддама Хусейна. Военная операция в Ираке, с одной стороны, существенно ограничила возможность по урегулированию ситуации в Афганистане после свержения режима «Талибан», а с другой — ввергла в пучину противостояния всю территорию Ирака.
Так, вскоре после вторжения в Ирак ситуация в Афганистане резко ухудшилась, все более сильно стали проявлять себя сторонники «Аль-Каиды» и «Талибан», что свидетельствовало о сохранении этими организациями своей силы.
Это, всю очередь, указывало на то, что в Афганистане не были созданы условия необратимости отстранения от власти движения «Талибан». В общей сложности, концентрация интересов администрации США вокруг Ирака привели к ослаблению усилия по борьбе с терроризмом.
Сама война способствовала объединению радикальных группировок из различных стран региона, включая членов «Аль-Каиды», которые перебрались в Ирак, где осуществление многочисленных террористических актов, взятие в заложники ни в чем невинных людей из различных стран стали частью повседневной жизни.
Как нам представляется, в действительности вторжение войск в Ирак для свержения режима Саддама Хусейна, послужили основой для реализации давно вынашиваемого плана — реорганизации Ближнего Востока, и Ирак стал первым звеном в этом процессе.
Необходимо отметить, что военная операция в Ираке была осуществлена без санкции СБ ООН, а также вопреки мнению ведущих государств мира. Если во время антитеррористической операции в Афганистане США пользовалась широкой международной поддержкой, то после вторжения в Ирак ситуация на международной арене резко изменилась — ведущие государства, члены антитеррористической коалиции, такие как Франция, Германия, Россия, Турция, Китай и др., выступили против односторонней военной операции в Ираке.
Иными словами, вторжение в Ирак в значительной степени свело на нет признаки консолидации мирового сообщества после событий 11 сентября 2001 года. Как отмечает генерал Уэсли Кларк, командовавший Объединенными силами НАТО в Европе в 1997-2000 гг., подход администрации США к борьбе с международным терроризмом почти с первых минут после событий 11 сентября 2001 г. оказался связанным с желанием покончить с Саддамом Хусейном.
Такого же мнения придерживается и известный американский политолог Бжезинский, согласно которому после 11 сентября 2001 года «…подход президента Буша имел, помимо политически-мобилизующего эффекта, дополнительное тактическое преимущество, позволив объединить в одной простой формуле несколько источников угрозы, независимо от того, связаны они друг с другом или нет.
Произнеся в начале 2002 года свои знаменитые слова об «оси зла», президент риторически смешал воедино самостоятельные проблемы, создаваемые Северной Кореей для стабильности в Северо-Восточной Азии, Ираном с его еще более широкомасштабными амбициями в районе Персидского залива, а также наследием незавершенной кампании 1991 года против иракского правителя Саддама Хусейна».
Соединенные Штаты, быстро разгромив вооруженные силы Ирака и свергнув Саддама Хусейна, не смогли реализовать более важную и трудную задачу — cформировать новый государственный порядок на месте старого режима. В Ираке возникла сложная внутриполитическая, экономическая и социальная, являющаяся, по сути, хаосом, обстановка, которая в настоящее время продолжает оставаться напряженной. Развитие ситуации в Ираке показывает, что силовые меры, принимаемые американским командованием при участии иракского правительства, пока что не в состоянии остановить насилие и полностью стабилизировать обстановку в этой стране.
Противоправные насильственные действия, включая террористическую деятельность, стимулируется усилением продолжающегося внутриполитического кризиса, вызванного серьезными противоречиями между ведущими партиями и движениями, представляющими интересы различных этнических и конфессиональных групп Ирака, региональных политических сил.
В результате Ирак превратился в полигон для выступающих под прикрытием ислама террористических группировок, в том числе прибывших в эту страну членов различных террористических организаций, включая многочисленных членов «Аль-Каиды», для которых Ирак стал несравненно более важной ареной, чем Афганистан.
Сегодня в Ираке по существу идет несколько войн, одна из которых направлена против коалиционных войск, вторая — ведется между суннитскими и шиитскими группировками, а другая — разворачивается за обладание нефтепромыслами на северных территориях Ирака, находящихся под контролем курдских группировок. Развитие событий позволяет предположить, что основное-главное противостояние между курдскими, различными суннитскими и шиитскими группировками, а также общественно-политическими движениями еще впереди и, следовательно, достижение военно-политической стабильности в Ираке в обозримом будущем выглядит маловероятным.
В заключении отметим, что вышеуказанные реалии международной политики сочетались с ожесточенными схватками крупнейших потребителей за источники природных, в основном, энергетических ресурсов, тесно сплетаясь с различными внутренними перипетиями, что оказывало мощное комплексное воздействие на всю систему международных отношений на Ближнем и Среднем Востоке, определяло их остроту, общую направленность и особую специфику.
В результате в большинстве государствах от Северной Африки до Пакистана формировались консервативные режимы и нелиберальные, зачастую радикальные общества. Терроризм и экстремизм оказались неразлучными спутниками государств Ближнего и Среднего Востока и существенно расширили рамки конфликтного потенциала региона, силовым полем которого в прошлом в массовом сознании были главным образом арабо-израильский конфликт и противостояние двух мировых систем.
Сегодня на Ближнем и Среднем Востоке продолжается ожесточенная борьба мнений на региональном и международном уровнях по поводу будущего устройства государств, отработки подходов по возрождению и социального прогресса региона.
Все это усугубляется периодически обостряющимися традиционными противоречиями на региональном уровне, начиная от пограничных конфликтов и оспаривания принадлежности национальных территорий и кончая расхождениями в существующих подходах о государственных устройствах и к доступу к природным богатствам.
Кроме того, в последние годы между ведущими игроками международных отношений наметились серьезные противоречия по вопросам безопасности в отдельных регионах мира, растет конкуренция за доступ к источникам природных энергоресурсов, усиливается противоборство за сферы влияния в транзитных регионах, которые способствуют росту напряженности.
Следовательно, значимость Ближнего и Среднего Востока не только как одного из основных источников энергоресурсов, но и как наиважнейшего геостратегического транзитного узла глобального масштаба с большой плотностью населения неуклонно будет расти.
Это, в свою очередь, позволяет утверждать, что этот регион еще долгое время будет оставаться в центре военно-политических столкновений международного и регионального характера, и основные события в регионе развернутся в ближайшем будущем, что и подтверждается недавними событиями, начавшимися в ряде арабских стран.
Рамиз Севдималиев,
доктор политических наук
