Политика диверсификации газовых транспортных путей Туркменистаном: насколько она эффективна?
Знаменательное событие, касающееся экспорта природного газа, а следовательно и обеспечения энергетической безопасности стран, производящих и потребляющих данный углеводород, произошло по ту сторону Каспийского моря.
Если быть точнее, в отношениях между Туркменистаном, имеющим огромные запасы природного газа, и Китаем, страной с быстро развивающейся экономикой, а следовательно и потребностью в природном газе. В конце ноября 2011 года президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов совершил визит в Китай, в ходе которого было подписано 14 договоров. Один из договоров касался экспорта туркменского газа в Китай, согласно которому Туркменистан обязуется в ближайшее время начать поставки природного газа в Поднебесную в объеме 25 млрд. куб. м. В перспективе ожидается, что данные поставки к 2015 году достигнут 65 млрд. куб. м. природного газа в год. С этой целью был построен газопровод протяженностью 8700 километров и стоимостью 22 млрд. долларов. По нему природный газ будет поставляться в китайский город Гуанчжоу, являющийся административным центром провинции Гуандун. При этом поставки газа будут осуществляться не только из Туркменистана, но и из Казахстана и Узбекистана, по территориям которых также проходит данный газопровод. Как следствие, ежегодно 10 млрд. куб. м. газа будет поставлять Узбекистан и еще 12–15 млрд. куб. м намерен экспортировать Казахстан.
Подписание данного договора в первую очередь носит характер обеспечения диверсификации экспортных путей для туркменского газа. Не секрет, что основным покупателем газа из Туркменистана являлась Россия, которая затем в лице своего газового монополиста – «Газпрома», перепродавала его на европейские рынки. Отношения между партнерами складывались довольно напряженно. Туркменистан не устраивал тот формат отношений, при котором «Газпром» приобретал туркменский газ за довольно низкую цену, а затем перепродавал его на европейские рынки. В среднем, «Газпром» закупал у Туркменистана порядка 40 млрд. куб. м природного газа в год или фактически весь объем, который Туркменистан был готов экспортировать на тот момент. В данном случае «Газпром» превращался в монополиста по импорту природного газа из этой страны, и в полной мере пользовался представившейся ему ситуацией. Туркменистан не соглашался с таким положением, однако на большие действия, из-за отсутствия возможности маневрирования, его не хватало. Были попытки прямого выхода на конечного европейского потребителя газа, однако данная формула не имела успеха, поскольку в любом случае туркменский газ должен был экспортироваться через территорию России, а, следовательно, необходимо было договариваться с «Газпромом».
Ситуация осложнилась в апреле 2009 года, когда на газопроводе Средняя Азия – Центр-4, через который природный газ транспортировался в Россию, произошел взрыв. Причиной этому послужило сокращение отбора природного газа из трубопровода «Газпромом». Сокращение объемов импорта газа из Туркменистана связано с начавшимся в 2008 году мировым финансовым кризисом, негативно повлиявшим на европейские страны, что привело к сокращению в потреблении газа, а, следовательно, и падению цены на него. Стоит отметить, что, начиная с 2009 года, «Газпром» приобретал туркменский газ по цене, близкой к рыночной, предлагая более чем 300 долларов за тысячу куб. м. Столь щедрое предложение «Газпрома» было связано с попыткой предотвращения приобретение Украиной природного газа по более низкой цене непосредственно из Туркменистана. В данном случае возможность приобретения дешевого газа из этой страны сошла бы на нет. Однако, по причине кризиса в Европе, цены на газ упали, и «Газпрому» стало накладно приобретать его за предложенную цену. «Газпром» предложил Туркменистану пересмотреть цены в сторону понижения, на что страна ответила отказом. В результате «Газпром» сократил импорт газа из Туркменистана, что стало причиной аварии на газопроводе. В настоящий момент «Газпром» приобретает порядка 10 млрд. куб. м, что намного ниже экспортного потенциала Туркменистана.
Для страны, обладающей крупными залежами природного газа, основной доход которой поступает от его экспорта, данная ситуация ни в коей мере не может считаться приемлемой.
Туркменистан ясно понимает, что для снижения непредвиденных рисков, связанных с экспортом газа в единственном направлении через Россию, необходимо диверсифицировать транспортные экспортные коридоры для газа.
Такими альтернативами для Туркменистана являются Иран, а также проект Транс-Афганского газопровода, который через территорию Афганистана должен поставлять природный газ в Пакистан и далее в Индию. Однако у обоих направлений есть свои слабые стороны. Уже сегодня Туркменистан экспортирует свой природный газ в Иран по двум существующим газопроводам. Однако Туркменистан не устраивают ни условия продажи, ни объемы поставляемого в эту страну газа. Туркменистан желал бы использовать иранскую территорию для транзита собственного газа в третьи страны, прежде всего в Турцию. Однако Иран не поддерживает этого стремления Туркменистана и предпочитает перепродавать туркменский газ за более высокую цену. Кроме того, не стоит забывать о санкциях мирового сообщества против Ирана по причине подозрений в разработке ядерного оружия этой страной. Данные санкции могут ограничить возможности экспорта Туркменистаном своего газа в Иран.
Что касается Транс-Афганского трубопровода, то его реализация в ближайшее время кажется весьма проблематичной. Дело в том, что строительство данного трубопровода ожидается через весьма нестабильные регионы Афганистана и Пакистана. Если ко всему этому прибавить и затяжные отношения между Пакистаном и Индией, становится ясной туманная перспектива реализации данного проекта в ближайшее время.
Одним из привлекательных проектов для Туркменистана является также возможность продажи собственного газа на европейские рынки посредством Транскаспийского трубопровода, далее по территории Азербайджана и Грузии – по «Набукко» в Европу. Стоит отметить, что данный проект является конкурирующим с российским транспортным коридором и предоставляет Туркменистану возможность воспользоваться альтернативными маршрутами для экспорта своего газа в Европу. Европейский рынок является стратегическим, поскольку он надежен, устойчив, и цены на газ в Европе на порядок выше, чем на азиатских рынках.
Несмотря на положительные аспекты данного направления, реализация этого проекта в ближайшее время маловероятна. Прежде всего, краеугольным камнем стоит вопрос реализации строительства Транскаспийского трубопровода. Ни Азербайджан, ни Туркменистан не собираются начинать строительство данного трубопровода самостоятельно и без политических гарантий.
Обе страны отчетливо понимают, что реализация газопровода напрямую связана с геополитическими интересами России и Ирана в регионе, и поэтому не пойдут на конфронтацию с могучими соседями. Проводя самостоятельную политику в данном направлении, Туркменистан уже заявил, что готов продавать газ на границе всем желающим. Тем самым Туркменистан старается отмежеваться от рисков, которые могут сопровождать его участие в реализации транспортного коридора через Каспий.
Учитывая данные реалии, Туркменистан вынужден был искать возможности диверсификации не в западном, а в восточном направлении - на китайский рынок. Тем самым Туркменистан получил возможность размещения объемов газа, от которых несколько лет назад отказался «Газпром». Кроме того, у Туркменистана появилась некоторая возможность для отстаивания собственных интересов в вопросе реализации своего газа в Россию. Россия, которая вновь может почувствовать потребность в увеличении импорта туркменского газа, будет вынуждена «бороться» за те объемы, которые Ашгабат намеревается реализовать Китаю. Таким образом, Ашгабат, с одной стороны, увеличив поставки газа в Поднебесную, снизил свою зависимость от российского рынка, и одновременно стал конкурентом «Газпрома» в китайском направлении. Россия также рассматривает данное направление для экспорта собственного газа.
Однако, как же обстоят дела в реальности, является ли китайское направление для Туркменистана действенной составляющей политики диверсификации? Конечно же, экспорт в Китай улучшит положение Туркменистана и предоставит возможность для экспорта газа, а, следовательно, и получения дохода. Однако существует ряд положений, которые не дают однозначно оценивать развитие событий в пользу Туркменистана. В первую очередь, это касается цен на газ в Азиатском регионе, - они в несколько раз ниже, чем цена, которую готовы платить европейцы. Доходы Туркменистана не будут на том уровне, на который эта страна могла надеяться, если бы газ шел в Европу. Также не стоит забывать о том, что проект трубопровода реализовывался под китайские кредиты и их также придется возвращать за счет дохода.
Другим «камнем преткновения» для Туркменистана является то, то газопровод проходит по территориям сопредельных государств - Узбекистана и Казахстана. Обе страны в дальнейшем могут пожелать увеличить объемы продажи своего газа в Китай, что может негативно сказаться на позиции Туркменистана. Кроме того, газопровод может быть использован этими странами как рычаг давления на Туркменистан во имя достижения собственных национальных интересов. Стоит отметить, что использование подобного превосходящего положения между странами региона довольно частое явление.
В целом, можно заметить, что выбор китайского направления экспорта туркменского газа предоставил этой стране временную передышку, но ни в коем случае не решил ее проблем. Туркменистан и в дальнейшем будет рассматривать возможности еще большей диверсификации транспортных путей для экспорта своего природного газа. Однако уже сегодня можно смело утверждать, что без активного вмешательства западных региональных игроков Туркменистану будет весьма сложно самостоятельно решить эту задачу. Ведь вопрос не ограничивается лишь экспортом газа из этой страны, задача состоит в изменении геополитической ситуации в регионе. Количество же способных на это игроков весьма ограничено. К тому же они не торопятся участвовать в данной игре.
А пока газ из Туркменистана стал поступать на кухни китайских хозяек.
Доктор Ровшан ИБРАГИМОВ
заведующий отделом анализа внешней политики Центра стратегических исследований при Президенте Азербайджанской Республики, доцент
