«Судьба мастера». Спектакль по пьесе Эльчина об Араблинском
Как мы уже сообщали, на сцене Азербайджанского драматического театра показан новый спектакль по пьесе народного писателя Эльчина о безвременно ушедшем артисте Гусейне Араблинском.
Это произведение предстает как бы частью активно разрабатываемой драматургом темы истории Баку начала ХХ века, где на фоне глобальных экономических преобразований зарождаются новые общественные явления, среди которых особое место принадлежит театру.
На сей раз Эльчин исследует отдельно взятую примету времени, когда и в Азербайджане под влиянием европейской культуры, хотя и в неоднозначно относившейся к театру общественной среде началось его становление.
Исследует, конечно же, не только потому, что имеет в виду Араблинского - импульсивную личность, какой только и мог быть новатор, ценой неимоверных усилий воли обобщивший известную в нашем народе тягу к лицедейству и некоторый накопившийся к тому времени опыт. Но, думается, и потому, что на этой трагической судьбе особенно выпукло и значимо можно в яркой сценической форме пронзительно показать зрителю-современнику революционность новшества, повлекшего и серьезные жертвы.
Акцентируя внимание на выражении «сценическая форма», начнем с того, что поставить пьесу о талантливом трагике администрация Азербайджанского драматического театра и драматург пригласили режиссера Русского драматического театра Ирану Тагизаде, на плечи которой легла задача зримо, в домысливаемых, конечно же, подробностях показать во всей неординарности неутомимого смельчака и мужественного человека, на примере творческого подвига и практически бессмысленной гибели которого Эльчин восславил знаковую личность и показал многообразную гамму противоречий на пути театра к признанию и выживанию.
Эльчин муаллим после успешной совместной работы над спектаклем «Телескоп» уже успел убедиться в том, что Ирана Тагизаде - режиссер, которому следует довериться. За ее плечами «Что вам угодно?» по Шекспиру, «Трамвай «Желание» по Теннесси Уильямсу, наконец, «Братья Карамазовы» по Достоевскому - великолепные спектакли-долгожители в РДТ. Постановки, где есть все от тонкого юмора, актуальной на века идеи, надрывной ноты, глубокомыслия и профессионализма до зрелищности, обеспечивающей актерские удачи, так ценимые публикой. То есть все, на что режиссера – посредника между драматургом и зрителем – неизменно выводит поиск сценических средств, за которыми база основополагающих знаний, собственных, с годами выработанных методов, а главное – понимание общественной значимости материала, как и самого театра. Тем более, в наши дни, когда кое-кто из нынешних «рецензентов»-невежд позволяет себе… отменять незыблемый тезис о том, что театр, развлекая, воспитывает, когда есть некоторая почва для разговоров об упадке интереса к нему.
Хорошо, что только для досужих разговоров, пресечь которые даже заманчиво… с помощью значимых, талантливых проектов. Такого, скажем, где, как в сегодняшней премьере, одним из зримых героев воспринимается режиссер – подвижник, принявший эстафету от предшественников, чтобы и впредь высоко нести честь редчайшей, тем более для женщины профессии.
В том, что Ирану Тагизаде вдохновляет и окрыляет возможность снова и снова открывать зрителям глаза на самые затаенные озарения лучших, талантливейших авторов, на «подсмотренные» в среде обитания характерные детали и противоречия, убеждаешься всякий раз, встречаясь с ее работами, вовлекающими в раздумья.
Помню наш разговор о разных финалах двух спектаклей по «Телескопу» Эльчина, когда один вышедший из комы герой вроде бы и не рад возвращению к жизни, о которой в бреду узнал много негативного, а другой – повидав все то же самое, ликует, возвратившись на землю…
- Выходит, напрасны встречи с правдой, если открывшиеся знания ничему его не научили? - сказала я. А она:
- Но умирать-то никто не хочет…
Да уж! Поистине масштабное, философское видение жизни и человеческой психологии, без которого спектакль – сумма мало связанных между собой эпизодов и сцен, часто остающихся без впечатляющего, логически оправданного, не легкими поисками найденного финального аккорда, ради которого и выстраивается весь проект. Такой, который не может не поучать.
Подумалось, каким же эрудированным, добросовестным и высоко ответственным должен быть режиссер, чтобы серьезный, маститый писатель и драматург доверил ему материал, требующий глубинного прочтения средствами привлекательного для аудитории с всегда по-новому конкретными, личностными приемами, чтобы оставлять полное ощущение судьбоносности происходящего - для персонажа, спектакля, театра.
Приглашение Ираны Тагизаде поставить спектакль в Азербайджанском драматическом театре не только сопровождалось полным правом на собственный кастинг и выбор концепции, но и знаменовало поддержку нарастающей в республике традиции творческого обмена между актерами и театральными коллективами страны, когда задача возрождать зрительский интерес к театру и выходить из известного застоя решается не столько благодаря привлечению молодых - подчас мало обученных, неопытных и зеленых, сколько введением «в оборот» внутренних резервов. То есть активизации участия подчас подолгу не реализующих свои возможности талантливых режиссеров, обаятельных актеров, профессионализм и опыт которых практически гарантируют фундаментальный, а не внешний, конъюнктурный успех новым постановкам.
Приглашение к участию в спектакле об Араблинском, работа в «своем» театре с Ираной Тагизаде доставили большое творческое удовлетворение старожилам - актерам Шукюфе Юсуповой, Джафару Намик Кямалу, Эльшану Джабраилову, Айшаду Мамедову и другим. Но и для коллег по РДТ встреча с ней в условиях новой для всех них сценической площадки обернулась теми сладкими творческими муками, которые, прибавили и ответственности, и естественных волнений Натаван Гаджиевой при подготовке роли Майи, а Инне Имрановой - роли камеристки, завороживших публику обаянием чистоты, естественности, силой переданного трагизма.
Пожалуй, особым творческим счастьем обернулось приглашение на главную роль героя, трагической, неоднозначной исторической личности актера Гусейна Араблинского для Фирдоуси Атакишиева, в которой все далеко от его актерской сущности. Которому режиссер доверяет роль камертона не только сложного, подвижного по сути и многотрудного по внешнему рисунку спектакля, естественно, эмоционально более яркого, чем – как и должно быть – словесный материал пьесы. И дело не только в том, что ему предписаны бесконечные перевоплощения при подлинном цитировании сцен из ведущего мирового репертуара. Попеременно Отелло и Гамлет, Яго и Скапен, Фирдоуси Атакишиев – подчас без пауз – становится участником театральных будней, решающим на правах самого ответственного человека организаторские задачи. Вынужденный жестко включаться в конфликты с недоброжелателями он тут же, терзаемый проблемами, « выдает» пронзительные сцены из личной жизни. И повсюду такой выплеск энергии, такая углубленность в собственную душевную боль и ту, что испепеляет при желании верно служить делу жизни – театру, которая на сцене может состояться только в случае ощущения четкой осмысленной и выверенной режиссерской линии и обеспеченного постановщиком чувства ансамбля каждым участником.
Верными соратниками в решении такой задачи для Ираны Тагизаде, наряду с замыслом драматурга, стали коллега по РДТ Владимир Неверов, обеспечивший музыкальную тональность спектакля, выступившая в тандеме с ней самой художник по костюмам Татьяна Мельникова из Санкт-Петербурга. И, конечно же, скрупулезная работа с актерами, индивидуальность, профессионализм и дисциплина каждого из которых буквально восхитили ее. А еще стали предметом гордости, определившим желаемый, высокий результат.
По многочисленным отзывам встретивших спектакль с особым восторгом и почтением зрителей и высоко оценивших его маститых профессионалов «Судьба мастера» Эльчина в постановке Ираны Тагизаде на сцене Азербайджанского драматического театра стала весомым вкладом в рождение новаторского спектакля, знаменующего синтез культур, стилей и театральных «методик».
В данном случае это ювелирная работа по созданию совершенного спектакля, делающего честь азербайджанскому искусству, азербайджанской культуре. И еще это событие, которое так и хочется хоть бегло проанализировать.
Для драматурга важно было обозначить историческую реальность – рассказать о выдающемся актере, одержимом магией лицедейства человеке, стоявшем у истоков зарождения профессионального театра в Азербайджане, прошедшем поистине муки ада, прежде чем войти в анналы национальной культуры смелым новатором, в расцвете сил павшим жертвой мракобесия.
Режиссеру же предстояло все это в зримых деталях профессионально показать, что далеко не одно и то же!
Ирана Тагизаде вслед за драматургом с самого начала выбрала ту современную тональность, где даже в насыщенных нешуточными эмоциями действиях царит присущее истинно интеллигентным людям благородство и нет места пафосу, с которым и по сей день кое-кто связывает стиль прошлого театра. Кстати, предстающего в данном случае на сегодняшней сцене одним из символически обобщенных героев нового спектакля.
Только исподволь, опираясь на внутренний нерв участников созданного для данной постановки ансамбля, Ирана Тагизаде обозначает акценты, завершающие один за другим ключевые эпизоды сюжетной линии – виртуозно сделанные сцены смерти многострадальной возлюбленной Араблинского, трагического дарования актрисы Майи, гибели самого героя от руки завистливого ненавистника… И те режиссерские решения и «придумки», что – встречаемые зрителями с неослабевающим напряжением – органично ведут актеров и мало-помалу приближают спектакль к по театральному мастерски сделанному удивительно эффектному финалу.
Можно только догадываться, ценой каких усилий достигаются эффекты и результаты, но есть ведь и другая возможность проникнуть в секреты успеха – побеседовать с режиссером…
- Трудоемкий это процесс поставить спектакль, заслуживший столь высокую оценку – ведь Эльчин муаллим на публике назвал его лучшим из поставленным по его пьесам, - приглашаю к беседе Ирану Тагизаде.
- Такая оценка дорогого стоит… Спасибо ему…
- А еще он сказал, что, кроме Фирдоуси Атакишиева, не видит другого исполнителя роли Араблинского…
- И за это огромное спасибо. Актер и в самом деле здесь предстает необыкновенно обаятельным интеллектуалом, энергия которого заряжает окружающих своим величием и трагизмом. Это звездная роль в актерской биографии Фирдоуси, в которой он несказанно органичен.
- Органика присутствует во всех сценах, хотя вам пришлось работать с прежде незнакомыми актерами Азербайджанского драматического театра…
- Не знакомыми я бы никого здесь не назвала – все мы дети одной школы, пересекаемся в разных проектах. Дело тут, по-моему, в том, что, ознакомившись с пьесой и поняв, о чем будет спектакль, уже при первой, «застольной» читке актерами своих отрывков я приглядываюсь к каждому. От того, каким они увидели своего персонажа, в известной степени зависит и мой вариант. Зачем все ломать на свой лад, когда есть личностные достоинства готовых верой и правдой служить данному проекту профессионалов?
- Но говорят, что вы режиссер-тиран…
- Разве? Да, в дни подготовки нового спектакля я по 12 часов нахожусь в театре – кропотливо репетирую, слежу за ходом оформительских работ, пошивом костюмов и требую дисциплины… но назвать это тиранией… Поверьте, на сей раз после пятой репетиции воцарилась такая творческая обстановка, что ни о какой тирании никто и помыслить не мог. Все с явным удовольствием репетировали, искали интонации, ракурсы… да мало ли что …
- Так что успех общий?
- За все, что получилось, за часы творческих мук, за ту самую органику и все, что окружающие посчитали удачей, благодарна коллегам, соратникам.
- И последний вопрос, Ирана ханум, касающийся главного в вашей концепции спектакля. Официально герой – выдающийся актер Араблинский – почти век назад пал жертвой невежественных представителей тогдашнего общества, но вы акцентируете еще одну версию драматургического материала…
- Там, несомненно, присутствовала дремучая зависть, которая подвигла на дьявольскую выходку обывателя, не задумывавшегося над тем, «на что он руку поднимал», как сказал Лермонтов об убийце Пушкина.
- Какая актуальная тема! Спасибо, Ирана ханум. Успехов вам в новых и новых проектах.
Галина МИКЕЛАДЗЕ
Фото: Тофик Бабаев
