Информационно-коммуникационные составляющие новой глобальной геополитики ХХI века – Newtimes.az
БАКУ, 3 апр – 1NEWS.AZ
Информационно-аналитический портал Newtimes.az опубликовал статью Парвина Дарабади «Информационно-коммуникационные составляющие новой глобальной геополитики ХХI века».
Представляем вниманию читателей данный материал без изменений:
«В современную эпоху особую актуальность и повсеместную практическую значимость приобретают передовые информационно-коммуникационные технологии, играющие все более доминирующую роль в различных сферах новой глобальной геополитики. Причем, мир, в котором интенсивность информации и коммуникации преодолевают некую количественную границу, приобретая совершенно новое качество. Этот эффект, благодаря которому информация и коммуникация в определенном смысле приобретают самостоятельную жизнь и доминантную для социума роль, можно определить как виртуальную революцию. Ее главная особенность заключается в том, что информация и коммуникация уже не только отражают события предметного мира, но и сами создают и оказывают влияние на ход этих событий.
Острые правительственные кризисы, сопровождающиеся социальными потрясениями, военные перевороты, цикл «цветных» революций, охвативших за последнее десятилетие ряд стран Европы, Азии и Африки, оказывают существенное влияние на расклад конкурирующих геополитических сил на планете. Такого рода политические катаклизмы наглядно демонстрируют все возрастающую роль информационно-коммуникационных составляющих современных геополитических процессов.
В наступившем столетии на передний план выходят новые механизмы, оказывающие порой решающее влияние на итоги как на ход внутриполитической борьбы за власть, так и на внешнюю политику государств. Под воздействием информационно-коммуникационных технологий меняется и соотношение компонентов традиционной мощи государств, согласно которой всегда определялась гласная или негласная иерархия стран в системе международно-геополитических отношений. При оценке властеобразующих ресурсов государств в современном мире нельзя не учитывать их возможности в сфере информационно-коммуникационных технологий и позиции в новом информационно-коммуникативном пространстве.
При этом возникает типологически новое международное противоречие, выражающееся в стремлении одного государства доминировать в глобальном информационном пространстве, что в свою очередь порождает сопротивление и противодействие других. Таким образом, объективно формируется оппозиция глобального информационного пространства и национального суверенитета, киберпространства и государственной власти.
Неслучайно многие ведущие политологи и специалисты-международники мира обращают пристальное внимание именно на эти аспекты современных геополитических процессов.
Известный азербайджанский ученый по международным отношениям и геополитике Новруз Мамедов считает, что новые информационные технологии, транспортные магистрали и другие технические достижения значительно сблизили географические рамки, сократили расстояния. Стала зарождаться «новейшая геополитика», основанная на представлениях о многомерных коммуникационных пространствах. На основе концепции многомерного коммуникационного пространства, «новейшая геополитика» позволяет разрабатывать новые подходы к решению глобальных и региональных геополитических, геоэкономических и геоэкологических проблем.
Опираясь на новейшие достижения науки о геополитике, Н.Мамедов считает, что в геополитике особое место занимают статусные коммуникации, то есть стремительно меняющаяся иерархия статусов силового, экономического и цивилизационного могущества ведущих мировых держав. В центре международных отношений стоит негативность коммуникации в традиционной классической геополитике – конфликтность как реакция на изоляцию пространства от внешнего мира. При этом конфликт возникает одновременно и как «возмутитель спокойствия», и как созидательная функция новой коммуникации.
В своем двухтомнике «Введение в геополитику» Н.Мамедов анализирует основные параметры многомерности коммуникационного пространства, отмечая, что в современную эпоху информационное пространство обрело особое значение.
Информационная революция есть глобальная мобильность информации, капитала и специализированных кадров как результат технологического прогресса. Причем зачастую доминирует приоритет духовных технологий над материально-практическими. Каналы связи, информационные базы и информационные источники, ранее определявшиеся в зависимости от статуса индивида, занимаемой им должности и положения в обществе, и контролирующие национальными правительствами и международными корпорациями, теперь стали для неофициальных лиц доступными.
В целом информационные ресурсы являются плодом интеллектуальной деятельности высокоспециализированных и творческих работников – профессионалов сферы духовного производства. С политической, экономической, социальной, культурной точек зрения, а также в плане обороны современные информационные технологии имеют стратегическое значение. В отличие от трансакций, то есть адресной передачи информации на дальние расстояния, теперь широко распространяется интеракция, то есть интерактивное бытие слова в сети Интернет. Все это наглядно было продемонстрировано в ходе ряда «цветных» революций на арабском Востоке.
Формирующееся мировое информационное, в том числе кибернетическое пространство Интернет, называется цивилизацией мышления. По данным ЮНЕСКО, 65% информационно-коммуникационного потока в мире выпадает на долю США. Таким образом, Соединенные Штаты стоят в центре мирового информационного пространства, и мировое сообщество в значительной степени зависит от американского информационного пространства.
В книге Н.Мамедова отмечается, что в микрокосмосе молодых государств своеобразно проявляются геополитические и социокультурные рубежи многомерного коммуникационного пространства. Они могут стать основой консолидации или дезинтеграции общества.
Что касается практического применения информационно-коммуникационных технологий на международной арене, то наиболее эффективно они были использованы в ходе так называемых «цветных» революций в постсоветском пространстве (Украине, Грузии, Кыргызстане) и ряде арабских стран (Тунисе, Ливии, Египте, Сирии).
Анализируя «арабскую весну» последних двух лет, один из ведущих аналитиков США Дж. С. Най в своей статье «Информационная революция становится политической» подчеркивает, что «за арабской политической революцией стоит более глубокий и длительный процесс радикальных изменений, который иногда называют информационной революцией. Мы еще не можем в полной мере осознать ее последствия, однако она в корне меняет характер власти в двадцать первом веке, где все государства существуют в среде, которую, в отличие от былых времен, не может контролировать полностью даже самая мощная власть». В то же время следует отметить, что политизация информационной войны, превратившись в настоящее время в геополитическую проблему, в перспективе окажет влияние даже на самые могущественные государства, так как существует необходимость в переходе к новому миропорядку не только регионов, охваченных конфликтами, но и всего человечества. Одновременно с этим нужно осознавать тот факт, что все страны вступили в новый уровень взаимозависимости. В этом смысле проблема арабских стран есть в то же время и проблема всего мира.
Дж.Най считает, что эти процессы оказывают серьезное влияние и на межгосударственные отношения. Вместе с тем каждая страна пытается использовать революционные новшества в информационно-коммуникационных средствах в соответствии со своими интересами. Например, Иран, Китай и Саудовская Аравия предприняли серьезные шаги по установлению еще более строго контроля над обществом. Тем самым им удалось в определенной степени нейтрализовать информационные воздействия со стороны. Вместе с тем информационная революция существенно увеличивает возможности масс оказывать влияние на политическую среду. Расширение возможностей быстрой передачи информации и доступа в информационные источники в этом процессе играют особую роль.
В свою очередь, один из известных политических деятелей США Генри Киссинджер утверждает, что «Соединенные Штаты могут и должны оказывать другим странам помощь в создании общества, основанного на гражданской толерантности и правах индивида. Но это невозможно сделать, воспринимая каждый конфликт в чисто идеологических категориях. Необходимо помещать наши усилия в рамки стратегических интересов США, что должно способствовать определению величины и характера нашей роли. Продвижение к мировому порядку, предполагающему демократию участия и международное сотрудничество, требует стойкости, которая поможет пережить промежуточные этапы. Кроме того, оно требует, чтобы различные силы, стремящиеся к новому порядку на Ближнем Востоке, признавали, что наш вклад в их усилия будет измеряться их совместимостью с нашими интересами и ценностями. Именно поэтому следует примирить реализм и идеализм, которые сегодня представляются нам несовместимыми».
Идеи, выдвинутые Г.Киссинджером, служат достижению этой цели. Новым геополитическим фактором является то, что Америка уже не опирается, как прежде, только на свою военную силу. Вместе с тем Вашингтон ни на шаг не намерен отступить от своих стратегических намерений. Из всего сказанного становится очевидным, что в геополитических концепциях США начался этап определенных трансформаций. Для того, чтобы Америка гибко могла реагировать на новую глобальную геополитическую ситуацию и сохранить свое лидерство, идут интенсивные идейные поиски.
Достижению данной геополитической цели и призвано служить мощнейшее информационно-коммуникационное оружие, которым обладают Соединенные Штаты.
Известный американский политолог Збигнев Бжезинский в интервью журналу «The National Interest» одного из мозговых центров в Вашингтоне – «Центра Национальных интересов», освещающему актуальные вопросы международных отношений, отмечает две стратегические ошибки, допущенные США в 90-е гг. XX века: во-первых, неумение Соединенными Штатами видеть новые глобальные геополитические реалии; во-вторых, военное вмешательство в Ирак.
Первая ошибка связана с недостатками западного политического мышления вообще. После распада социалистического лагеря Запад впал в эйфорию от успехов, вместо того, чтобы отнестись к сложившейся ситуации творчески. США остались в своем прежнем геополитическом амплуа, а Европа решила стать еще сильнее.
З.Бжезинский неоднозначно оценивает получившие в настоящее время широкий размах на Ближнем Востоке акции протеста против диктатуры. Это движение, получившее название «арабская весна», по содержанию отличается от процессов, протекавших в Восточной Европе в конце прошлого века. Так, в отличие от Европы, где в XIX веке завершился этап становления наций, на Ближнем Востоке такие явления, как популизм, нетерпимость, племенные структуры, еще сохраняются. В этом смысле трудно точно предсказать, каким будет конец «весны» в этом регионе. Этот процесс может и не вести к демократии. Здесь скорее могут усилиться такие факторы, как нетерпимость, фанатизм, видимость демократического управления, формальность правовой системы. Поэтому «арабская весна» более похожа на «сломанное крыло демократии». В целом, по мнению З.Бжезинского, должно произойти обновление способа мышления. Американское политическое сознание должно строиться на стратегии выхода из сложных ситуаций.
По мнению российского специалиста-международника Ирины Василенко, «если раньше стратегическое значение имела военная разведка и контрразведка, то в настоящее время – анализ информационных потоков, среди которых важно своевременно выявлять и разоблачать агрессивные разрушительные информационные фантомы». В современном информационном обществе борьба за пространство разворачивается в информационном поле, и именно здесь располагается передовой край геополитики. И.Василенко не без оснований считает, что новая информационная парадигма геополитики означает, что в наступившем ХХI столетии судьба пространственных отношений между конкурирующими на мировой арене государствами определяется в первую очередь их информационным превосходством в виртуальном пространстве. В современных условиях разработка геополитической стратегии заключается в создании оперативной концепции, базирующейся на информационном превосходстве и позволяющей достичь роста боевой мощи государства с помощью активизации информационных технологий.
В современную эпоху интенсивных изменений, как на международной арене, так и в социально-политических структурах, внутри государств наблюдается технологический прорыв практически во всех сферах информационно-коммуникационных систем. Все это придает новое содержание социально-политическим отношениям, формируются новые отношения между индивидом и коллективом, гражданином и властью. Государство как субъект международного права не может, как прежде, строго контролировать распространение информации. Появляется проблема резкого увеличения активности всех социально-политических слоев общества. В итоге все это неизбежно отражается и на глобальной геополитической среде. В целом в современную эпоху достижение большими государствами своих геостратегических целей зависит от умелого использования новейших информационно-коммуникационных технологий».
Newtimes.az
