В украинском городе Ирпень появилась средняя школа имени академика Зарифы Алиевой

Наверное, мало кто знает, что в украинском городе Ирпень, что близ Киева, есть улица и парк, названные именем Зарифы Алиевой – нашей выдающейся соотечественницы, внесшей весомый вклад в мировую офтальмологию, верного друга и соратника Гейдара Алиева.

А в  общеобразовательной школе І-ІІІ  степеней №12 с изучением иностранных  языков (школа лингвистики), которая находится по улице Зарифы Алиевой, функционирует музей Зарифы ханым. Руководство школы наладило хорошие связи со школой имени академика Зарифы Алиевой в Нахичеване,  в селении Шахтахты. Два года назад коллектив Ирпенской школы побывал в Шахтахты, а затем представители Министерства образования Нахичевана  и школы в Шахтахты посетили  Украину, создав таким образом мост дружбы.  Кстати, на открытии парка имени Зарифы Алиевой был сам Президент Азербайджана Ильхам Алиев.

Три года назад члены межпарламентской группы дружбы Азербайджан – Украина, в составе которой была и автор этой статьи, побывали в Украине, а так как наша поездка совпала с днем рождения Зарифы Азизовны Алиевой, мы посетили город Ирпень, возложили цветы к памятнику в одноименном парке и познакомились с музеем, любовно созданным в школе лингвистики. Тогда же директор школы Валентина Сергеевна Антоненко поведала нам о желании педагогического коллектива присвоить этому учебному заведению официальный статус школы имени Зарифы Алиевой.

Началась переписка по этому поводу. Однако происшедшие год назад события в Украине отодвинули решение вопроса. Этой зимой в Баку на презентацию журнала «Всесвит», целиком посвященного азербайджанской литературе, прилетела группа украинских писателей. В числе делегации находились Сергей Тарута и Мария Матиос, недавно избранные в депутатами Верховной Рады, и мы с руководителем нашей парламентской группы Эльдаром Ибрагимовым рассказали им о школе в Ирпене и о том, что есть обоюдное желание присвоить этому учебному заведению  официальный статус школы имени Зарифы Алиевой. Потому что в Ирпене ее уже давно так называют и воспринимают. И еще мы попросили создать группу дружбы  Украина – Азербайджан в Верховной Раде.

Сергеей Алексеевич Тарута отнесся к нашей просьбе в высшей степени внимательно. Уже в скором времени мы узнали, что в Верховной Раде создана парламентская группа дружбы с Азербайджаном и что возглавил ее вновь избранный депутатом украинского парламента наш соотечественник Роман Насиров. А потом Валентина Сергеевна Антоненко прислала мне письмо, в котором сообщала радостную новость: Сергей Тарута встречался с мэром города Ирпеня, передал ему пожелание азербайджанских депутатов. И вот недавно стало известно: сессия горсовета приняла решение о присвоении школе лингвистики в городе Ирпень Киевской области имени Зарифы Азизовны Алиевой. 28 апреля в день рождения нашей выдающейся соотечественницы в Ирпене состоится в связи с этим торжественная церемония.

Мы очень благодарны украинским депутатам, прежде всего Сергею Таруте, Роману Насирову и другим членам группы дружбы за проявленную инициативу, которая свидетельствует о том, что в Украине весьма ценят отношения дружбы и стратегического партнерства между Азербайджаном и Украиной и намерены развивать эти отношения на новом уровне.

Эльмира Ахундова

депутат Милли Меджлиса, заместитель председателя парламентской группы дружбы «Азербайджан-Украина»

Ниже публикуются отрывки из шеститомника Эльмиры Ахундовой «Гейдар Алиев. Личность и Эпоха», в которых запечатлены уникальные воспоминания людей, близко знавших Зарифу Алиеву и имевших счастье общаться с ней на различных этапах ее жизни.

«Свой белый халат она не запятнала ни единым пятнышком»

О семье Азиза Алиева и той удивительной атмосфере, которая в ней царила, много написано. Достаточно сказать, что в разные годы квартиру на улице Зевина (сейчас улица имени Азиза Алиева) посещали такие корифеи отечественной культуры, как Узеир Гаджибеков и Муслим Магомаев (дед знаменитого певца), Бюль-бюль и Ниязи, Самед Вургун и Кара Караев. Однако лично для меня барометром нравственной состоятельности и интеллигентности тестя Гейдара Алиева стал рассказ об обстоятельствах, спровоцировавших тяжелый инфаркт и, в конечном счете, кончину Азиза Алиева. Азербайджанский писатель-классик Мамед Саид Ордубади как-то высказал парадоксальную мысль: «Только смерть может превратить человеческую жизнь в судьбу». Такой поистине логичной (если в смерти может быть какая-то логика) была кончина Азиза Алиева. Вот как вспоминала об этом профессор Захра Гулиева, которая дружила с Зарифой ханым с института и была вхожа в их дом:

«У них была домработница, Нина, очень преданная женщина. И они были к ней привязаны, все дети выросли у нее на руках.

Как-то летом Нина собралась поехать к своим родным в Россию. Азиз муаллим решил проводить ее на вокзал. Он был таким деликатным человеком, что водителю даже чемодан не позволял поднять. Они опаздывали, а ведь он был в возрасте. Чемодан тяжелый, его надо поднять по лестнице, затем долго идти на жаре по открытой платформе. Там же, на станции, с ним случился тяжелый инфаркт, от которого он скончался».

Столь же простой и естественной была его любимая дочь Зарифа. Ни собственные научные регалии (доктор наук, профессор, наконец, действительный член Академии наук, лауреат самой престижной в офтальмологии премии имени Авербаха Академии медицинских наук СССР), ни высокое положение мужа ни на йоту не изменили ее характера. Всем людям, которые знали Зарифу ханым, я задавала один и тот же вопрос: «Какая она была?» В ответ, как правило, звучало: «Очень простая». Эта была та самая простота высшей пробы, которая отличает подлинно интеллигентного человека. В подтверждение своих слов я бы могла привести огромное множество примеров. Ограничусь, однако, несколькими свидетельствами самых близких Зарифе ханым людей – ее подруги Захры Гулиевой и дочери Севиль.

«Все «сливки» Азербайджана посещали дом Азиза Алиева. Крупные писатели, композиторы, артисты, ученые, профессора. Это все откладывалось в сознании детей. Семья не кичилась тем, что Азиз Алиев - секретарь ЦК или первое лицо в Махачкале. Ни дети, ни родители. Этого мещанства у Зарифы не было. Никогда не помню, чтобы она надела что-то экстравагантное. Одевалась очень скромно. Она старалась ничем не выделяться среди остальных.

Любого человека в этой семье встречали как желанного гостя. Я помню, им по хозяйству помогала одна женщина. Муж у нее работал дворником, жили они бедно. Когда муж этой женщины заболел, Зарифа таскала туда сетки с едой, лекарствами. «Я должна его вылечить», - говорила она. Вот такая простота, такое отношение к людям. Они всегда готовы были немедленно броситься на помощь людям. Такими были Азиз Алиев и его жена Лейли ханум, и такое воспитание они дали детям.

Когда мы работали вместе, у нас была довольно однообразная жизнь: работа – дом, дом - работа. И вот Зарифа придумала развлечение: раз в месяц мы устраивали у кого-нибудь дома девичник. А чтобы определить, у кого именно, проводили жеребьевку. Кто что мог, то и  делал. Кто сладкий стол, кто закуски. Еда была не главной, главное - собраться. Зарифа и пела, и танцевала. Пела и по-татарски, и по-русски, и по-маштагински. Очень «заводная» была.

А сколько в ней было добра! Как-то во время этих девичников настала моя очередь. Пришли ко мне домой. Она увидела мою квартиру и ужаснулась. Написала от моего имени заявление в местком мединститута. Ко мне пришли, осмотрели квартиру, когда меня дома не было.

- У вас второй этаж, принять на учет не можем, потому что сейчас мы даем квартиры тем, кто живет в подвалах.

У нас работала старшая медсестра по фамилии Белоусова, тоже жила в тяжелейших условиях. Зарифа писала о ней во все инстанции и добилась своего. Мы даже на новоселье к этой медсестре ездили.

Зарифа ханым в Баку заведовала кафедрой, читала в Институте усовершенствования врачей лекции слушателям. А туда врачи съезжались со всех концов СССР.

- Зара, ты знаешь, мне становится иногда неудобно. Я прочитаю лекцию, выйду, а они меня благодарят, - говорила она.

- Ты заслуживаешь этого, - отвечала я.

Я была председателем Общества офтальмологов, когда Зарифа ханым, получив премию Авербаха, приехала в Баку.

- Это для азербайджанских офтальмологов высшая награда, - сказала я ей, - ты заслужила это. На заседании общества мы тебя поздравим.

Она испугалась.

- А что вы будете делать?

- Ну, цветы подарим.

- Ни в коем случае! Чтобы никто и рубля не потратил.

Она у больных даже цветка, коробки конфет не брала. Она свой белый халат не запятнала ни единым пятнышком.

Вот и тогда еле уговорили ее отметить этот праздник в жизни офтальмологов. С трудом уговорили ее, чтобы она пришла. Такой она была скромной женщиной

Когда дети были еще маленькими, Зарифа как-то поделилась со мной:

- Зара, мы вчера с Гейдаром Алиевичем всю ночь проговорили, как вырастим наших детей. Как мы будем их воспитывать. Это ведь такая ответственность!

Я засмеялась:

- Да ты что, Зарифа, и ты, и он - люди с высшим образованием, интеллигентные, чуткие. Уверена: у вас не будет никаких проблем с детьми.

И вот когда я их вижу сейчас, в особенности Ильхама, я думаю, как она была бы горда своими детьми».

(Из воспоминаний профессора Захры Гулиевой)

«Вы знаете, она была необыкновенно скромным человеком по своей природе. Даже во время каких-то официальных мероприятий во Дворце имени Ленина мама или приходила в почти пустой зал и садилась раньше всех, или, если зал был уже полон, мы поднимались наверх и с верхних рядов спускались к своим местам. Не то что, скажем, жены некоторых министров, которые порой специально опаздывали и шли снизу вверх, чтобы все на них смотрели. Мама  не любила привлекать к себе внимание. Она всегда просила охрану: предупредите телевизионщиков, чтобы нас не снимали. А то, что отец на все мероприятия ходил с мамой, то это оттого, что он был к ней очень привязан. Он не мог жить без нее».

(Из рассказа Севиль Алиевой)

И еще одна черта, которой я не могу в этой женщине не восхищаться: это ее негромкий патриотизм, молчаливая, но деятельная любовь к своему народу.  Эта любовь выражалась не в пышных фразах и не в красивых декламациях, а живом, конкретном деле, которому служила Зарифа Алиева.

Вместо того, чтобы вести спокойную, размеренную жизнь супруги первого лица республики, Зарифа ханым, как будто из принципа, ставила перед собой задачи, одну сложнее другой. То, не боясь заразиться, встанет в ряды врачей-добровольцев, которые в послевоенные годы боролись с эпидемией трахомы. То, уже в 70-е годы, организует на базе вредного производства (на Бакинском шинном заводе, Гянджинском глиноземном комбинате и др.) лаборатории по лечению и изучению профессиональных патологий глаза, то займется научными изысканиями в совершенно новой для того времени отрасли офтальмологии – иридодиагностике и станет одним из соавторов уникальной книги «Основы иридодиагностики».

Из рассказа начальника охраны Г.Алиева – Александра Иванова:

«Она была фанатиком своей работы. На даче в «Гянджлике» она кроликов разводила,  какие-то офтальмологические опыты на них ставила... Ей это надо было? Муж - кандидат в члены Политбюро, а она кроликов разводит. Или ее эти поездки на шинный завод! У нее там кабинет был, где она принимала людей. Они прямо в робах приходили. Иногда так и подмывало сказать директору: оборудуйте перед ее кабинетом какой-то бокс, чтобы проводить санобработку, чтобы рабочие не в этой грязной одежде приходили. И она с ними целыми днями возилась».

Я, конечно, не врач, но могу предположить, что именно длительное пребывание этой хрупкой женщины на вредных химических производствах спровоцировало тяжкую болезнь, из-за которой Зарифа Алиева ушла из жизни так рано.

При этом она старалась, чтобы профессиональная сторона жизни ни в коем случае не мешала ее главной ипостаси – жены и матери. Порой Зарифа ханым словно чувствовала себя виноватой в том, что наука, исследования отнимают те драгоценные часы, которые она могла бы посвятить своей семье. Дочь Зарифы ханым – Севиль – рассказывала мне:

«Она была очень привязана к детям, к семье, и это стало для нее главнее всего. Семья была для нее на первом месте. Папа знал, какой у мамы большой научный потенциал, какая она талантливая и потому развивал в ней желание идти дальше. Я помню: ночью, когда мы все ложились спать, она сидела и писала свои работы - статьи, книги. Когда мы ездили в Москву, у нее постоянно были контакты с коллегами-офтальмологами. Но у нее не было честолюбия, стремления прославиться, выделиться. То, чего она достигла, - результат ее научного труда, большого трудолюбия. И папа, зная ее потенциал, не мог смириться с тем, чтобы это пропало. Вот вы спрашивали о разногласиях, о спорах. Именно на этой почве у них порой происходили споры: он ей говорил, чтобы она не теряла темп, продолжала свои научные исследования. Он ее все время на это настраивал и вдохновлял».

Об удивительно трепетных отношениях Гейдара и Зарифы Алиевых написаны поэмы, сняты фильмы. И все же многое еще недосказано. Как отобразить силу той жертвенной любви, с которой относилась к Гейдару Алиеву его супруга. Рискну предположить, что никто и никогда на свете (быть может, за исключением Изззет ханум) не любил Гейдара так, как его Зарифа. Она буквально окутывала его своей заботой, поистине материнским вниманием, растворялась в его личности и была готова положить на алтарь своей любви самое драгоценное, чем обладала – свою жизнь.

Покойная Лидия Расулова в беседе со мной вспомнила потрясающий эпизод, рассказанный ей самой Зарифой ханум. Все члены Бюро во главе с первым секретарем ЦК отправились в Театр музыкальной комедии, на премьеру оперетты Рауфа Гаджиева  «Перекресток». В перерыве спектакля Лидия ханум разговорилась с Зарифой Азизовной, которая всегда сопровождала супруга. И та ей рассказывает, что навещала детей в Москве, а когда возвращалась, Цвигун предложил ей полететь на своем самолете. Только взлетели, как  обнаружилась техническая неполадка: шасси не закрылось. Командир корабля подает команду, что, мол, у него проблема. И сесть они не могут, пока все топливо не израсходуют, чтобы самолет при посадке не взорвался. Вначале сидящим в салоне ничего не сообщили, но они ведь смотрят в окно и видят, что кружат одном месте. И вот Зарифа ханум рассказывает:

- Видим, на взлетную полосу подъехали пожарные, машины «скорой помощи». Понимаю, что каждую минуту может случиться непоправимое, а у меня одна только мысль - как сообщат об этом Гейдару Алиевичу и что будет с ним после этого.

«Я была поражена трепетностью этого чувства, - вспоминает Лидия Расулова. - Человек в тяжелейшей ситуации думает не о себе, а о том, как муж перенесет ее потерю».

О великой силе любви Зарифы Азизовны к Гейдару Алиеву вспоминает и депутат Милли Меджлиса Михаил Забелин, в советские годы некоторое время работавший референтом 1-го секретаря ЦК КП Азербайджана:

«Зарифа Азизовна была удивительным человеком, я очень часто связывался с ней по телефону, может быть, по пять-шесть раз в день. Гейдар Алиев редко просил соединить его с домом, в основном, звонила она. «Гейдар Алиевич приехал?» - «Да, - говорю, - Зарифа Азизовна, приехал». - «Все у него нормально?» - «Все нормально». - «Не забудь, в одиннадцать часов дай ему лекарство и морковный сок». - «Зарифа Азизовна, не забуду». Он выпивал стакан морковного сока, часов в одиннадцать принимал лекарство. Через некоторое время она опять звонит: «Пусть он там не обедает. Я приготовила и послала ему паровые котлеты. Пусть он это поест». Через некоторое время еще что-то. То есть она постоянно беспокоилась о нем, заботилась. Многих мужей, особенно такого ранга это может раздражать. Его же такая забота никогда не раздражала, может, ему это даже было приятно. Потому что он ее очень любил.

- В чем проявлялась эта любовь? В разговоре? В интонациях?

- Я не часто присутствовал при их разговорах, но как-то раз застал. Видимо, Гейдар Алиевич был в комнате отдыха. Я вошел к нему в кабинет, потому что Зарифа Азизовна позвонила и сказала, что Гейдар Алиевич не поднимает трубку. Она просила меня проверить, все ли в порядке. Я зашел, вижу, действительно, его нет, уже хотел выйти, а тут он входит, вытирая руки, и спрашивает: «Что там?» Я говорю: «Зарифа Азизовна не могла дозвониться и просила, чтобы я зашел». Он попросил меня закрыть окно, а сам снял трубку и стал говорить с ней. Он не говорил каких-то ласковых слов, но по интонации я почувствовал, что он питает огромную любовь и теплоту к этой женщине и благодарен за ее заботу. Она понимала, что это великий человек, и как можно иначе к нему относиться, как еще можно беречь, хранить его, если не этой своей помощью, поддержкой.

Зарифа Азизовна вообще была очень внимательной женщиной. Она прекрасно помнила дни рождения моих дочек. Звонит мне как-то: «Мишенька, я послала на день рождения твоей доченьки платьице. По-моему, это ее размер. Анатолий тебе передаст». Или перед Новым годом она часто звонила: «Я вам кое-что послала, и Гейдар Алиевич от себя сделает вам подарочки на Новый год. Водитель привезет, ты раздай». Нам постоянно от имени Гейдара Алиевича делали подарки на Новый год, от Зарифы Азизовны отдельные подарки. Это было страшно приятно. Мы чувствовали, что о нас думают, что мы не просто какие-то винтики в механизме, а – люди, которые тоже чем-то полезны».