Социолог Али Алиев: «Transparency International производит сомнительные индексы, выстроенные из мешанины сомнительных данных»

Интервью 1news.az с социологом Али Алиевым.

На днях известная международная организация Transparency International опубликовала очередной отчет об отношении к коррупции в Европе и Центральной Азии - «Барометр мировой коррупции» (Global Corruption Barometer). Как оказалось, среди европейцев коррупцию считают самой острой проблемой жители Словении (59%), Косово (65%), Испании (66%) и Молдовы (67%). При этом в Молдове, Боснии и Герцеговине и Испании не видят прогресса в борьбе с коррупцией: более 80% жителей считают, что власти толком ничего не делают для искоренения этого зла.

С вопросами о том, какие выводы можно сделать из данного ренкинга, а также, о чем свидетельствуют данные по нашей стране, мы обратились к известному социологу Али Алиеву, который из года в год отслеживает работу Transparency International (TI).

- Итак, что показывает Барометр мировой коррупции?

- Начнем с того, что отчеты Transparency International (TI) основаны на опросах обществен­ного мнения, посвященных вовлеченности граждан в коррупционных действиях и их оценку деятельности органов власти в борьбе с этим злом.

Исследование, о котором мы говорим, проводилось с 15 апреля по 8 июня 2016 года компанией TNS с использованием т.н. автоматизированного персонального собеседования (CAPI). В опросе face-to-face приняли участие 1510 наших граждан 18-ти лет и старше. Статистическая погрешность – 2,6%.

Напомню, что Барометр мировой коррупции появился на свет в 2004 году. До того времени составлялся (и продолжает составляться) т.н. Индекс восприятия коррупции (ИВК), точность и надежность которого давно вызывала вопросы.

Еще в 2002 году в статье "Методологичес­кая ошибка или вычислительный расизм" (http://lebed.com/2002/art2987.htm) российские аналитики В.Баранов и Д.Горбатов выразили серьезные сомнения в качестве информации TI.

Но, увы, с совершенствованием методики эти сомнения лишь увеличились. (Автор этих строк не раз писал о «странных особенностях» работы Transparency International». См., например, http://haqqin.az/news/46152). Так что, не следует торопиться и принимать все за «чистую монету»…

- А какова, собственно, преамбула появления «Барометра мировой коррупции»?

- Начиная с 1995 года, когда дебютировал ИВК, Transparency International неизменно подчеркивала, что использует "безупречные данные, не содержащие искажений и проанализированные самыми надежными методами", стараясь добиться максима­ль­ной точности (за минувшие годы инструментарий совершенствовался минимум трижды). Собственно, в этом можно было бы увидеть похвальное стремление к идеалу, если бы не несколько существенных "но". Впрочем, не будем забегать вперед.

Поначалу, и это очень важно, Transparency International широко использовала зондажи общественного мнения, хотя это вызывало возражения. Авторство методики замеров коррупции принадлежит экспертам известной службы Гэллапа, и там, да и в Transparency International не могли не знать, что "человек с улицы" может судить только о «низовой», бытовой коррупции. Ему недоступна информация о том, что происходит в высших эшелонах. Это азбука социологии, хорошо известная экспертам Гэллапа и Transparency International, и они прекрасно понимают, где заканчиваются границы компетенции общественного мнения.

"Прозрение" пришло через десять лет. В 2004 году в Transparency International решили сфокусировать ИВК только на экспертных оценках, поскольку, цитирую пресс-релиз, "представители бизнеса гораздо больше, чем простые граждане, осведомлены о верхушечной коррупции. Большинство граждан имеют представление лишь о низовой коррупции".

Означает ли это, что в Transparency International сузили поле применения опросов, ограничив их рамками компетенции общественного мнения, что было бы верно?

Увы, ответ отрицательный. Там создали еще один "прибор" - Барометр мировой коррупции (БМК), основанный на опросах населения и касающихся восприятия и столкновений с коррупцией. То есть, вместо «кечал Гасан» теперь «Гасан кечал»...

Интересно, что в пресс-релизе Transparency International подчеркивает: Барометр мировой коррупции "направлен на оценку отношения граждан к коррупции и случаев столкновения с ней в повседневной жизни". Но «между нами, девочками, говоря», TI беззастенчиво и откровенно лукавит. Гражданам задаются вопросы о коррупции в сферах, где они абсолютно не компетентны: в партиях, кабинете министров, парламенте и НПО. Так что, Transparency International действует по принципу "если нельзя, но очень хочется - то можно".

Как известно, и Индекс восприятия коррупции, и Барометр мировой коррупции базируются не на реальной ситуации, а на представлениях людей. Но прямая связь между этими двумя параметрами совсем не обязательна. Это подтвердил и Latinobarometro - обследование 17 стран Латинской Америки. Как подчеркивала на заседании т.н. Антикоррупционной сети в Стамбуле глава Transparency International-Россия Е.Панфилова, мексиканцы посчитали коррупцию "очень серьезной" проблемой. Но такого же мнения придерживаются и в Чили, хотя там уровень коррупции намного ниже. То есть, коррупция может быть малой, а восприниматься как большая, и наоборот. Аналогичная картина зафиксирована и на другом континенте. Как показал "Афробарометр", личный опыт коррупции в африканских странах ниже уровней ее восприятия, и коррупция неодинаково оценивается респондентами среди наиболее важных проблем. Иными словами, в Transparency International знают, что этнокультурные факторы влияют на представления о коррупции, но реагируют обтекаемо: отчет "основывается на комплексе представлений, не искаженных культурными предубеждениями". То есть, точность и надежность инструментария исследований остаются скрытой "дымовой завесой" малопонятных объяснений и отговорок.

Когда я попросил профессора Университета Пассау Йохана Ламбсдорфа, отвечающего за качество и точность исследований Transparency International, разъяснить эти «странности», то получил в ответ формулу исчисления погрешности, компоненты которой … оказались недоступны.

А когда попросил свести ее к процентам (как этот делает служба Гэллапа, чьи эксперты разработали методику Transparency International), то на этом наша переписка … окончательно заглохла. Вторую попытку я совершил через 10 лет.

Результат все тот же: Transparency International молчит, как белорусский партизан на допросе. Несмотря на все мои письма, ни в азербайджанском, ни в российском, ни в казахстанском, ни в украинском отделениях, ни в берлинском офисе организации не захотели обсуждать эту болезненную тему. Ни на один из моих 17 (!) мейлов я не получил внятного ответа.

Этот принципиальный и тотальный отказ говорить о погрешности и точности исследований на фоне конкретных фактов недобросовестной работы приводит к неутешительному выводу. Transparency International сознательно производит сомнительные индексы, выстроенные из мешанины сомнительных данных.

Собственно говоря, уже с десяток лет я регулярно фиксирую вопиющие факты необъективности и сервильности Transparency International (см., например, “Вскрытие показало, что пациент умер от вскрытия”, "Наш ВЕК", 24.06.2005, “В доме повешенного не говорят о веревке”, http://www.regionplus.az/ru/articles/view/2006), но, как говорится, «а воз и ныне»…

Словом, ключ к «расшифровке» ее отчетов - это знаменитый афоризм польского сатирика Е. Леца: «В действительности все обстоит совсем не так, как на самом деле».

Кстати, в начале нашего разговора я упоминал цифру 2,6%, помните? Так вот, это так называемая статистическая погрешность исследования. Иначе говоря, данные опроса могут колебаться в диапазоне плюс-минус 2,6%, при условии, что все остальное выполнено корректно. То есть, правильно поставленный вопрос адекватно понят респондентом, и он отвечает искренне. А как обстоит дело в Барометре мировой коррупции-2016? Откровенно говоря, плохо. Посмотрите на таблицу: на два вопроса азербайджанские респонденты не ответили вообще. И это при том, что на обследование потрачен почти месяц, хотя общенациональный зондаж общественного мнения обычно занимает не больше недели.

О чем это говорит? О том, что интервьюеры не смогли завоевать доверие респондентов, и те отвечали не искренне, и данные ответов по двум вопросам сочтены недостоверными и не включили в отчет. Что ставит под сомнение данные Барометра мировой коррупции.

- В БМК Украина выделена отдельно. Там зафиксирован самый высокий градус недоверия к властям, а 86% населения страны считают, что антикоррупционные действия ведутся плохо…

- По данным Transparency International, более 60% госслужащих имеют непосредственное отношение к коррупции имеют, а коррумпированность президента и премьер-министра признали 60% опрошенных. Но, согласитесь, что достоверность этой информации, по меньшей мере, сомнительна. Это всего-навсего слухи и сплетни, ведь общественное мнение в этих вопросах абсолютно (подчеркиваю, абсолютно) не компетентно.

Не знаю, как на Украине, но в России, например, давно уже разобрались, что всевозможные индексы коррупции являются не инструментами объективного замера ситуации, а завуалированной попыткой оказать давление на страну. И далеко не случайно Transparency International внесена там в список т.н. «иностранных агентов» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Что же касается Азербайджана, то вопрос не в том, есть ли у нас коррупция или нет. На мой взгляд, она есть. Но это мое мнение, реальных цифр, говорящих об истинных масштабах этой «раковой опухоли» нет. И Transparency International здесь нам не помощник. Откровенно говоря, я не верю в чистоту намерений подобных организаций, выдающих «на гора» всевозможные некорректные данные, которые в итоге оказываются инструментом давления, а не анализа. Так может, не стоит обращать внимание на подобные «рейтинги», а осознанно, целеустремленно и последовательно по-настоящему бороться с коррупцией? В конце концов, все, что мы делаем в этом плане (вспомним хотя бы про ASAN – этот образец для подражания для многих стран Европы), мы делаем для себя, а не для того, чтобы кому-то понравиться, не так ли?