«Соль, перец по вкусу» Теймура Гаджиева: от страданий до участия в Роттердамском кинофестивале – ФОТО – ВИДЕО
На днях стало известно, что фильм режиссера Теймура Гаджиева «Соль, перец по вкусу» («Duz, istiot zövqə görə») был отобран в официальную программу Международного Роттердамского кинофестиваля, являющегося одной из самых продвинутых площадок для демонстрации достижений мирового независимого кинематографа.
Напомним, что в феврале этого года режиссер и продюсер Т.Гаджиев в беседе с 1news.az уже упоминал о работе над этим фильмом, но подробнее рассказать об этом пообещал лишь по завершении монтажно-тонировочного периода.
Читайте по теме:
Теймур Гаджиев: «Низкопробная местная продукция заполонила наши кинотеатры»
И вот сейчас появился повод вновь встретиться с Теймуром и побеседовать уже не только о самом фильме, но и о его очередной победе. Тем более, что победа эта весьма значимая: впервые в истории азербайджанский фильм был отобран в официальную программу Роттердамского кинофестиваля.
— Теймур, вот и пришло время рассказать о фильме с весьма интригующим названием.
— Название это подсказала моя жена, за что я ей очень благодарен. Впрочем, я ей благодарен не только за это (улыбается). Могу сказать со всей ответственностью: если бы не Рагима, фильма бы не было. Впрочем, это можно сказать о каждом из нашей маленькой, но очень сплоченной команды. И, прежде всего, о наших друзьях из Москвы: операторе-постановщике Евгении Родине и его первом ассистенте Алисе Тареличевой. Если бы не их стойкость и желание доделать этот фильм во что бы то ни стало, не думаю, что возник бы столь приятный повод для нашей с вами беседы. Также хочу отметить Теймура Гамбарова — второго режиссера, который был с нами с первого дня и до самого конца.
Нас было очень мало, а работы было очень много, и постоянно возникающие проблемы и непредвиденные обстоятельства сильно тормозили процесс и выбивали из сил.
— Поясните, пожалуйста, о каких обстоятельствах речь?
— О весьма болезненных (смеется). Вот смотрите: фильм мы начали снимать в конце января 2017 года. Так вот, несмотря на то, что у нас была достаточно неплохая подготовка, и мы считали, что все аспекты производства продуманы, реальность оказалась гораздо суровее.
Сначала мы лишились локации — то есть, дома, где была запланирована львиная доля съемок. Дома, который был нам обещан довольно близкими людьми. И это — уже после того, как мы сделали покадровые рисунки сцен, перетащили туда все оборудование и даже провели один полный съемочный день! И после всего этого нас оттуда «попросили»…
И, как будто этого было мало, я понял, что мальчик, который был отобран на одну из основных ролей, мягко говоря, не годится для выполнения самых простых задач. Я-то сделал свой выбор под впечатлением его умения (надо признать, весьма эффектного) плакать по команде, оказалось же, что его единственный «актерский трюк»…
В общем, после первого же дня наш фильм оказался на грани катастрофы и если бы не люди, которые верили в него, пришлось бы сворачиваться.
Ценой больших усилий мы продолжили снимать. А Жене с Алисой, которые приезжали на две недели, пришлось задержаться, причем, надолго: почти полтора месяца они жили… у моей мамы. Мама, кстати, тоже немало «настрадалась» с нами во время всего этого (смеется), так что ей отдельная благодарность!
В итоге работа над 21-минутным коротким фильмом затянулась на полтора года! Здесь было все: и досъемы, и пересъемы, и поиски оптимального монтажа…
Это очень долгий срок для производства короткометражного фильма, но мы решили его «добить» уже просто из принципа.
В общем, к финалу всего этого процесса я оказался выжат морально и физически. Даже, в очередной раз поклялся, что вообще больше ничего снимать не буду (смеется).
— Ну как же так? А Роттердам? Все же только начинается...
— Да, это понятно. Но я не шучу, говоря, что это не совсем тот фильм, который я хотел снять. За то время, что мы над ним работали, все настолько изменилось, включая меня самого. Поэтому уже на финальных стадиях проекта я уже ясно видел, что мог бы сделать все гораздо лучше...
Конечно, при более благоприятном стечении обстоятельств и больших ресурсах у нас, скорее всего, получилось бы задуманное. Но все случилось, как случилось. Этот фильм выстрадан в прямом смысле этого слова, но при этом не принес мне того удовлетворения, которое, по идее, должен был. Поэтому, если я слышу критику в его адрес, я не спорю, более того, могу и от себя добавить многое…
То есть, что-то доделывая, меняя в уже отснятом материале, я понимал, что можно и надо было сделать совсем по-другому!
— В общем, это такие терзания художника.
— Именно (смеется). Вот после «Шанхай, Баку» я буквально летал, у меня как будто крылья выросли! Потому что у меня было ощущение того, что я воплотил то, что хотел. А теперь, видимо, взрослею…
Читайте по теме:
Фильм режиссера Теймура Гаджиева «Шанхай, Баку» презентован в сети
— Но зато теперь Вы будете в будущем учитывать те «подводные камни», которые не принимали во внимание раньше.
— Безусловно. Как минимум, буду стараться допускать новые ошибки, уже чисто для разнообразия (смеется). А если серьезно, то я, конечно, отдаю себе отчет в том, сколько позитивной отдачи я получил. В первую очередь, это новые друзья, и даже более того — единомышленники. Те люди, с которыми мы смотрим в одном направлении, мыслим на одной волне.
— О чем этот фильм?
— О семье, состоящей из матери и двоих ее детей: сына и дочери, которая собирается замуж. Рассказывать сюжет я не буду. Расскажу только, что актерский состав у нас собрался очень достойный. Кроме того, пользуясь случаем, хочу поблагодарить моих друзей: Балаша Касумова (сопродюсера фильма), Парвиза Мамедова и Кямрана Айдынова (техническая поддержка), которые поверили в мой фильм и позволили мне сделать его на уровень выше.
— Кстати, когда ожидается показ у нас в Баку?
— Думаю, в декабре. Но сначала это будет закрытый показ, для друзей и близких. Заодно мы увидим, как фильм смотрится и слышится на большом экране. А уже потом, после Роттердама, наверняка, покажем широкой публике, скорее всего, по традиции, в Пространстве современного искусства YARAT.
— В начале нашей беседы Вы сказали, что после завершения этого фильма поклялись ничего больше не снимать. Но, наверняка, это не так.
— Ну, пока я ничего не снял (улыбается) Хотя, конечно, есть идеи, причем, не только короткого метра. Тут, кроме креативных единомышленников, нужны уже и финансовые.
— Неужели их нет?
— Их очень мало. Понимаете, ведь речь не только о совпадении взглядов или вкусов. Важно, чтобы человек точно так же хотел посвятить себя кино, чтобы было одинаковое видение образов, а в случае с инвесторами — желание создавать визуальную культуру своей страны.
Мы ни от кого не зависели, над нами не висел дамоклов меч контрактов или госзаказа. Со всеми сопутствующими «прелестями» цензуры, сроков и иного маразма. Сами себе мы были самыми строгими судьями, переснимали уже снятые (и весьма затратные) сцены, выкинули на монтаже немало очень удачных кадров, и так далее (эти кадры можно увидеть на страничке фильма в «Фейсбуке»)
Почему? Потому что мы вместе стремились к результату, который «видели» и который хотели получить.
Важно иметь креативную свободу, потому что только в этом случае можно сделать что-то стоящее. Да, абсолютная свобода — это утопия, сказка, потому что человек все равно ограничивает себя обстоятельствами, погодой, семьей и так далее. Но хотя бы в своей голове человек, считающий себя творческим, не должен себя ограничивать в креативе. А с местными кадрами в этом смысле беда…
— А что с кадрами? Чего не хватает? Профессионального образования?
— Нет, скорее – искреннего желания чего-то добиться, создать то, чего не было раньше. Все хотят быстрого результата…
— Желания уехать у Вас не возникало?
— Нет. Я не хочу быть российским, американским или иным режиссером. Я хочу быть азербайджанским режиссером, который смог сказать свое слово.
— Судя по Роттердаму, Вы им уже стали.
— Я не могу сам себя оценивать. Но буду продолжать работать.
— Спасибо за беседу! Удачи в Роттердаме!
— Спасибо и вам!
Трейлер фильма:
Натали Александрова
Фото предоставлены Теймуром Гаджиевым
