Гасан Гасанов: Атешгях в Сураханы, однозначно, не является зороастрийским храмом! Часть вторая.
Предлагаем вниманию читателей вторую часть интервью 1news.az с видным азербайджанским государственным деятелем, дипломатом, ученым, доктором исторических наук Гасаном Азиз оглы Гасановым.
С первой частью можно ознакомиться по ссылке.
- Писалось ли что-либо в прессе 19-го века, когда Атешгях начал формироваться как святилище?
- Некая группа лиц, посетивших Атешгях в начале 19-го века, в Journal asiatique опубликовала свои наблюдения от посещения Сураханского храма. Они описывает виденное следующим образом: «На Ашеронском полуострове, к северу от города Баку, недалеко от Каспийского моря идет знаменитый вечный огонь, находящийся между селами Сураханы и Эмир-Хаджан (Амираджан). Рядом с этим огнем живет колония индусов, поклонников огня».
Их наблюдения дают основание для четкой идентификации религиозной принадлежности индусов. (См. Anonimus, Le feu perpétuel de Bakou, par un voyageur Russe, Journal Аsiatique 11, 1833). Один из исследователей Атешгяха, английский полковник Стюарт (1897), ссылаясь на находившегося в Баку паломника, сообщил, что по установившейся традиции, индусские паломники вначале посещали храм Джавалмухи в Кангра, Химачал-Прадеше, и лишь затем прибывали в Баку. Последовательность определялось тем, что Джавалмуки признавался Малым Пламенем, а Сураханский - Большим Джаваалмуки (Большое Пламя). Известный зороастрийский исследователь Дж.Дж. Моди (1926) также писал: «Говоря с индуистами, в Кангре они называют это Малым Джвааладжи, а Сураханский - Большой Джвааладжи».
- Что говорят о происхождении Атешгяха очевидцы 19-го века?
- Ответ на этот вопрос я заимствую из работы Abraham Valentine Williams Jackson под названием «From Constantinople to the home of Omar Khayyam; Chapter IV The McMillan Company, 1911». Автор подчеркивает, что распространенная традиция долгое время связывала Атешгях с почитанием так называемых зороастрийских огнепоклонников, хотя справедливо ли это, надо было выяснить. Но автор (Abraham Valentine Williams Jackson), свою работу начинает оговоркой, что некоторые из широких заявлений, сделанных по этому вопросу современными авторами, в том числе им, должны быть изменены, поскольку Атешгях, по-видимому, североиндийского, а не персидско-зороастрийского происхождения.
Имеющаяся надпись на индийском диалекте марвар утверждает, что святилище было построено для Джваладжи (или «Огнеликая богиня Джвала-мукхи» из Кангры в Пенджабе), (S.Stewart: Тhe Hindu Fire Temple at Baku, in Journаl Roy. As. Soc. 1897, p. 311-318.). и при этом цитирует санскритское двустишие о достоинствах паломничества и благочестивых дел. (1816 г.)
Автор (Jackson) ранее придерживался общепринятого мнения, что святилище было парсийско-зороастрийского происхождения. Дальнейшее изучение проблемы заставило его отказаться от этой точки зрения. (See Jackson, Notes Journey to Persia, I, in JAOS. 25. p.176-178)
Из описания Jonas Hanway ясно, что, если настоящие габры (не мусульмане, т. е. зороастрийцы) были среди числа молящихся в святилище, они должны были держаться на заднем плане, вытесненные индусами, потому что типичные черты, которые упоминает Ханвэй, являются явно индийскими, а не зороастрийскими. Намек на знак тилака на лбу, почитание красной коровы, диета из трав и фруктов, скудность одежды и поза йоги аскетов урдхва-баху с иссохшими руками — все это индийско-брахманское. (Jonas Hanway, Caspian Sea, bk. 3, ch. 67, 1. 379-384 = 3 ed. 1. 261-266. )
С. Г. Гмелин (1771) описывает различные йогические практики молящихся, особенно одного аскета, который держал руку поднятой в течение семи лет, пока она не закостенела — вид самобичевания, который является только индуистским и никогда не был одобрен зороастризмом. (The reference to S. G. Gmelin, Reise, 3. 46, is taken from Eichwald, Reise auf dem Caspischen Meere, 1. 178-179, n., Stuttgart, 1834)
Якоб Рейнеггс, путешествовавший по Кавказу до 1796 года, описывая «Атешгях», говорит о паломниках как об «индусах», и он упоминает их йогические действия, отмечая также, что они сжигали своих мертвецов — факт сам по себе достаточный, чтобы доказать, что они не могли быть истинными зороастрийцами. (See Reineggs, Allgemeine Beschreibung des Kaukasus, ed. F. E. Schroder, 1.169, Gotha, 1796).
Ученый Эйхвальд (1825-1826) дает четкое описание храма и некоторых церемоний, упоминая имена индуистских божеств, призываемых в ритуале к поклонению - Рама ('Rahma'), Кришна ('Krisehni'), Хунуман ('Hanuma') и Агни ('Aghan'), бог огня - все они являются брахманическими, как и дуновение в раковину ('Tritonmuschel') в ритуале.
Эйхвальд изобразил храм с обнаженными верующими, его ссылка на храм Кангра в Индии и, прежде всего, его упоминание о месте в монастыре, где верующие сжигают тела из своих, не оставляют сомнений относительно индуистского, а не зороастрийского характера святилища. Он также справедливо подчеркивает, что индийские огнепоклонники в храме были ошибочно названы габрами (‘Gueber’). (See Eichwald, Reise auf den Caspischen Meere und in den Caucasus, 1. 176-183, 189, 216-217, Stuttgart, 1834.)
В ноябре 1858 года известный французский писатель Александр Дюма, посетив храм ошибочно предположил, что святилище было храмом «зороастрийских огнепоклонников», и одновременно, описывая ритуал, отмечал частое повторение божественного в песнопениях имени «Брахма», использование цимбал, и было ясно, что поклонение было исключительно индуистским (Dumas (pere), Impressions de voyage: le Caucase, 2. 25-30, Paris, 1880).
Петцхольдт (1863-1864) дает почти подробное описание святилища и церемоний, которые там проводились, но не говорит ничего, что могло бы показать, что в их природе было что-то зороастрийское (Petzholdt, Der Kaukasus. Studien in den Jahren 1863 und 1846,1. 207-210, Leipzig, 1866).
Еще более весомым в пользу индуистского, а не зороастрийского характера святилища является содержание надписей. Первым, кто обратил мое (Jackson) внимание на этот факт, был парсийский (зороастрийский) священник Шамс Ул-Улама Дживанджи Джамшеджи Моди из Бомбея. В письме, написанном мне в 1904 году, он выразил свои сомнения с точки зрения принадлежности Атешгяха зороастризму. Эти сомнения (которые были предвосхищены Эйхвальдом задолго до этого) были еще больше усилены прочтением доктором Эбботом трех индийских надписей. Все надписи индийские, за исключением одной, написанной на персидском языке, которая датирована тем же годом, что и индусская табличка над ней. Персоязычная табличка представляет собой четверостишие на не очень хорошем персидском языке, ошибки в котором могли быть допущены индусом, не совсем знакомым с этим языком.
Версия индийского происхождения святилища в Баку были предвосхищены полковником Стюартом в интересной статье под названием «Colonel C. E. Stewart in JRAS. 1897, pp. 311-318/Рассказ об индуистском храме огня в Баку». Ранее Стюарт (Stewart), посетил это место в 1866 году и снова в 1881 году, и в последней публикации он добавляет убедительные доказательства, показывающие, что святилище имеет сугубо североиндийское происхождение, но не зороастрийское. Стюарт несколько раз говорит обо всем святилище как о 'Дхарамсале' и замечает, что оно не похоже на остатки какого-либо настоящего зороастрийского храма, который он видел в Персии. Он говорит об «индуистских посетителях, которые приезжали сюда по традиции после посещения храма Джавалы Мукхи в округе Кангра в Пенджабе. Полковник Стюарт пишет, что, когда он вернулся в Баку в 1881 году и снова посетил храм, он обнаружил, что огонь потух, а священника не было. Он также утверждает, что недалеко от афганской границы он встретил двух индуистских факиров, которые объявили себя «совершающими паломничество к этому бакинскому Джавала Джи» и что в 1882 году, когда он возвращался в Англию, некоторые из индуистских торговцев умоляли разрешить им сопровождать его до Баку с целью посещения святыни.
Он дополняет это, говоря: «я никогда не слышал, чтобы кто-либо из зороастрийцев в Персии, хотя я встречал многих, выражал желание посетить его или имел какие-либо знания о его существовании». Его вывод по этому поводу таков: «не может быть никаких сомнений, что этот храм не является или никогда не мог быть зороастрийским храмом». Строение в середине священного ограждения он считает, что было «посвящено богу Шиве, как показано железным трезубцем Шивы, который был закреплен на крыше». Однако оно было посвящено какой-то форме индуистского божества огня, как мы видели.
Генрих Бругш, который провел часть дня в святилище около 1884 года, заметил, что здание было построено в индийском стиле ('in seinem indischen Baustyl'), и оно производит впечатление, похожее на индуистскую Дхармасалу, или религиозное здание, основанное как акт благочестия или благотворительности. Brugsch, Im der Sonne, 2 ed. p. 66, Berlin, 1886.
Из всего этого автор (Jackson) полагает, что мы должны прийти к выводу, что бакинский огненный храм, каким мы его сейчас имеем, не является зороастрийским и является индуистским произведением, и что он, в частности, североиндийского происхождения, где огнепоклонничество культивировалось с древних времен.
Мы можем легко объяснить присутствие этого храма в Баку тем фактом, что «раньше здесь жило много торговцев, особенно индийцев», как утверждает Ханвэй в 1747 году; и Эйхвальд (1825-826) утверждает, что в его время особым покровителем храма был богатый индус по имени «Отумдшен» (возможно, санскр. Атмаджанма). (Hanway, Caspian Sea, 1. 377 = 3 ed. 1. 260 Eichwald, ; Reise, 1 . 183, 217).
Таким образом, исчезает легенда о «зороастрийском» Атешгяхе в Баку, по крайней мере, в том виде, в котором мы ее имеем. Священное пламя, которое было его источником, также исчезло, поскольку в 1879 году храм перешел в руки русских по концессии правительства, когда последний священник продал свои интересы Бакинской нефтяной компании около старого Кокоревского нефтеперерабатывающего завода, и огонь был потушен навсегда. (See Cust in the article by Stewart, JRAS. 1879, p. 316, and compare Henry, Baku, 26. P).
Когда Стюарт в последний раз посетил святилище, оно было под замком, как и сейчас, и инженер, отвечавший за русский нефтеперерабатывающий завод, «снова зажег» огонь, только чтобы потушить его, когда он покинул здание, потому что, как он сказал, «ему нужен был весь природный нефтяной газ для обогрева печей его заводов». Sic transit gloria ignis! — пламя угасло, став жертвой коммерческой ценности драгоценной субстанции, которая его породила.
- Есть ли разница в бытовом отношении к огню у индусов и зороастрийцев?
- Когда индус умирает, он укладывает свое тело в хранилище, сбрызгивает его маслом, а другой помещает горящее вещество в подземное пространство, чтобы зажечь газ, который его наполняет. Когда тело полностью сгорело, пепел, упавший через междоузлия камней, тщательно собирается в хранилище и выбрасывается на ветру; вот чем заканчивается церемония; Они готовят свои блюда под тем же углом, их камера, где они молятся, и на том же огне; Он не зажигает себя и не приближается к горящему углю, когда он был сильно взорван раньше; это обязательно есть пламя, чтобы сжечь его; обычно индусы берут тряпку из старого белья и поскольку они не знают другого света, кроме их огня, они зажигают его, держа его над расщелиной известняковой почвы, и газ сразу же горит; Поэтому осторожно открывают колодец, и индус бросает горсть из зажженной соломы.
Важное сообщение мы обнаружили в письме врача царской армии, Джеймса Маунси члену Королевского общества Генри Бейкеру относительно вечного огня на Каспийском побережье. В письме говорится: «Здесь находится караван/сарай, вокруг которого Земля непрерывно горит, В этом караван/сарае живут индусы которые поклоняются огню, который, согласно их традициям, горел много тысяч лет. Это сводчатое здание, и в его стенах много щелей, куда, если поднести свечу, огонь мгновенно вспыхивает и быстро бежит везде, где соединяются щели; но его можно легко потушить: у них есть полые места в доме, приспособленные для их горшков, которые они кипятят без какого-либо другого топлива; Вместо свечей они бросают тростник в землю; если поднести к ним огонь, немедленно вырывается белое пламя и продолжает гореть, не сжигая тростник, пока его не подумают потушить, накрыв его для этой цели небольшими крышками. (James Mounsey. The Extract of a Letter from Dr. James Mounsey, Physician of the Czarina's Army, to Henry Baker F. R. S. concerning the Everlasting Fire in Persia Source: Philosophical Transactions (1683-1775), Vol. 45 (1748), pp. 296-300 Published by: Royal Society). Особый интерес вызывает сообщение о том, что индийские паломники на огне, который они признают священным, используют в бытовых целях. Это категорически противоречит зороастрийским традициям.
- Но ведь очевидцы сообщают о том, что в Атешгях молились зороастрийцы.
- Буквально термином зороастрийцы или «парсы», паломников называли ограниченное количество раз. В основном к числу зороастрийцев исследователи, относят тех, кого очевидцы называют гебры. Некоторые лица, интересующиеся храмом Атешгях, понятие «гебры» воспринимают в значении огнепоклонники и автоматически относят к зороастрийцам. Это ошибка. Слово гебр имеет арабское происхождение от слова «кафир, гяур» и, по существу, означают «немусльманин». В случае с пилигримами Атешгяха под понятием гебр также имеются ввиду любой «немусульманин», но если даже воспринимать это слово в значении огнепоклонник, то никаких оснований считать их именно зороастрийцами нету. Потому, что огнепоклонниками были не зороастрийцы, а индийские пилигримы. Из истории известны факты, когда католики молились в православных храмах, сунниты - в шиитских, и наоборот. Э.Эйхвельд сообщает о живущих в кельях в 1819 г. и мусульманских дервишах, но это не дает оснований для каких-либо особых выводов. Э.Эйхвельд сообщает и о парсах, молящихся в Атешгях. Но факт наличия среди молящихся зороастрийцев вовсе не означает, что Атешгях был зороастрийским храмом. Вполне возможно, что зороастрийцы, скрывая в местах своего проживания в Иране свою религиозную приверженность, прибывали в Сураханы для реализации своих религиозных нужд. Но если принять во внимание сообщение И.Березина, «Персидские гебры (в данном случае зороастрийцы-Г.Г.), с которыми я познакомился в Тегеране и Ширазе, не имеют ничего общего с абшеронскими ни в религии, ни в языке, ни в физиономии. Даже последние не знают, существуют ли Атешгях в Баку». Согласно автору, "все мудрецы пришли из Индии, говорят они по индустани, а о зендском (Авестийский язык-Г.Г.) и парси (Персидский язык-Г.Г.) не слыхали", "они не знают ни по-персидски, ни по-турецки. Они индусы, а не гебры (в данном случае зороастрийцы-Г.Г.)". Он также отмечает, что все культовые предметы, имеющиеся в Атешгях, относятся к брахманской религии и отсутствуют у гебров (в данном случае зороастрийцев-Г.Г.).
- Говорят, что в Атешгях имеется зороастрийский текст.
- Точнее сказать, на стене храма Атешгях имеется надпись, которую пытаются отнести к зороастризму лишь потому, что она написана на персидском языке. Дело в том, что в четырехстрочном персоязычном тексте, написанном в стихотворной форме, ни слова нет ни о Зороастре, ни о зороастризме, ни о каких-либо зороастрийских религиозных ритуалах, ни о молящихся здесь зороастрийцах. Первые две строчки сообщают о том, что в кельях вокруг храма горит Огонь и некий Исфаганец посетил этот храм. В двух последних строчках «благословляется наступающий Новый год» и сообщается, что текст записан в месяце Сомбол 1158г. (1745г.) Две последние строчки дают основание утверждать, что упомянутый в персоязычном тексте, Новый год приходился на явно незороастрийский т.н. месяц Сомбол, который некоторыми исследователями относится к периоду с 22 августа по 22 сентября. Остается утверждать, что содержание текста не дает оснований признать его зороастрийским, а использованный в данном случае персидский язык не может служить основой для подобных утверждений. Подобное сообщение никаким-образом не делает храм зороастрийским и приоритет сохраняется за индийскими традициями. Таким образом, в обустройстве келий для проживания, во-внешнем виде, архитектурном решении, текстах и символах, изображённых на стенах храма, ничего не говорится о причастности храма к зороастризму.
- Неужели в Сураханском Атешгях нет ничего зороастрийского?
- Наиболее надежным источником являются индийские религиозные атрибуты, ритуалы и религиозные тексты, которыми насыщен Атешгях. В первую очередь, они не дают оснований признать его зороастрийским. Более того, эти атрибуты противоречат зороастрийской традиции. Наряду с этим, в Атешгях изображены индийский трезубец и свастика, но вовсе отсутствует главный символ зороастризма, изображающий Фраваши и называемый Фараваха́р, нет также традиционной зороастрийской дахмы.
Читайте по теме:
Политический отдел 1news.az
