Агиль М. Гулиев и Нура Сури о любви, светских играх и не только… - ФОТО
БАКУ, 20 окт - 1NEWS.AZ
На страницах своего блога популярная певица Нура Сури дала старт новому оригинальному проекту, в рамках которого Нура предстанет в образе журналиста.
Отныне Нура будет интервьюировать звезд азербайджанского шоу-бизнеса. Первым гостем Нуры стал популярный режиссер Агиль М. Гулиев.
1news.az представляет данное интервью без изменений.
Нура: Агиль, как тебе удается влюблять в себя такое огромное количество женщин?
Агиль: Интересный вопрос! Ну, примерно также как это удается гламурным леди, таким как ты! Главное - уметь держать дистанцию, правильную дистанцию. Влюблять в себя женщин я научился у вас – у женщин! Благодаря вам я познал столько уловок! Но я никогда не ставлю цели влюбить в себя. Моя цель всегда быть актуальным, быть на виду, быть интересным, все остальное же домысливает публика.
Нура: Ты ушел от ответа. Ты же сам знаешь, что женщины влюбляются в тебя безумно, а когда расстаются, начинают многое понимать и задают себе вопрос – а как мы могли любить его, ведь у него же такой невыносимый характер. Все кто были рядом, любили тебя безумно. Когда меня спрашивают про тебя – я говорю, что влюблена в твои мозги! Ты знаешь все!
Агиль: Ну, не все…
Нура: Пусть так, не все, но очень многое. Находясь рядом с тобой я «питалась» твоими мозгами. Одно дело, когда читаешь книгу и «перевариваешь» ее и совсем другое, когда я получала уже «переваренную» информацию, как в случае с тобой. По сей день мне с тобой интересно общаться. Твой магнетизм необъясним. Давно хочу спросить – почему ты до сих пор не женишься?
Агиль: Магнетизм, о котором ты говоришь, складывается из нескольких компонентов – самый главный – интеллект. Без него красивые люди через 2 дня общения превращается в ничто. Это страшно, когда с человеком не о чем говорить. Для меня главное - удивлять и быть интересным каждый день. А для этого нужно очень мало. Помните фразу из «Крестного отца» - «Никто не должен знать, что ты думаешь на самом деле». Это мой первый секрет! И только в этом случае мужчина непредсказуем и интересен женщине.
Если женщина понимает алгоритм твоего поведения, то ты в одночасье становишься ей не интересен, становишься для нее очередной покоренной вершиной. Но это только в том случае, если общаешься с породой хищниц.
Нура: Ну, рядом с тобой всегда хищницы…(улыбается).
Агиль: Практически всегда это именно так. Не бывает рядом со мной просто хороших девочек. Но, хороших легко обратить! (смеется). Спрашиваешь у меня, почему я не женился – а что такое хорошее жена? Это – жена, друг и любовница. Хороший муж тоже совмещает аналогичные три компонента. В моем случае в хорошем муже не достает именно компонента «муж»! Я не тот человек, с которым можно быть рядом до конца жизни.
Нура: А какой ты сын?
Агиль: Буду честен – никакой…
Нура: Какой ты брат?
Агиль: Лучше, чем сын…
Нура: А отец?
Агиль: Плохой…
Нура: Ты хороший человек и это самое главное!
Агиль: Не соглашусь, что это самое главное! Я не понимаю людей, которые всегда во всем обвиняют других. Я сам во всем виноват. Ведь именно я сам допустил все это. Мама, брат, личная жизнь… Долгая история. Но я всегда отдаю отчет тому, что я делаю. Все что происходит, происходит по моей воле. Естественно и рядом со мной и вокруг люди выкидывают определенные фокусы, которые воспринимаются мной, когда как – адекватно либо наоборот. Но по любому во всем всегда человек виноват сам.
Нура: Для меня ты всегда был дервишем настоящего времени…
Агиль: Наверное, Нура, наверное…
Феликс: Думаю, что ты до сих пор не женился лишь по одной причине – не встретил пока ту, которая сочетает в себе все три основных компонента, перечисленных тобой.
Агиль: Полтора года я в постоянных отношениях с девушкой, которая терпит все!
Феликс: Что все?
Агиль: Да хотя бы то огромное количество женщин - друзей у меня на страничке в социальной сети facebook или же бесконечное количество звонков и смс. Нура все помнит сама…
Нура: Да…
Агиль: Рядом со мной женщине трудно быть спокойной, ну разве что только в том случае, если она хищница. Которая все воспринимает как часть игры. Это светские игры (улыбается).
Феликс: Самые длительные отношения в твоей жизни?
Агиль: Чтобы обо мне не думали люди, все отношения в моей жизни были достаточно длительными, и таковых отношений было около 5. Остальное – всего лишь флирт, беспорядочные связи и шапочные знакомства. Отношения длились по 3,5 – 4 года.
Феликс: И все эти годы тебя по твоим словам терпели?
Агиль: Наверное. Есть нюанс – когда ты хочешь уйти, глупо сажать женщину и говорить нам не по пути, я считаю себя, тебя не достойным тебя – такое возможно только в кино. У женщин в таких случаях появляется мысль, что этот сукин сын кого-то нашел. Женщины по-другому воспринимают реальность. Отношения заканчивались так – я умудрялся падать в глазах женщин, чтобы они сами принимали решение об уходе. И только потом девушки понимали, что к чему.
Нура: Ты просто никогда в жизни не любил, ты не знаешь, что такое любовь. Она для тебя игра, которая заключается в покорении сильной женщины. Тебе нравится влюблять в себя, но любить ты не умел никогда. Я двоим его девушкам доказала, что он не умеет любить, и что все это лишь игра с его стороны. Думаю, что ты не исправишься.
Агиль: Так может мыслить только человек, который сам также относится к жизни! (улыбается). С институтских времен у меня остались конспекты и дневники, которые недавно случайно нашла и прочитала моя девушка. После чего она сказала:«Ты даже в дневнике неискренен. Для тебя жить со мной в одном доме и не ходить налево и направо просто героический поступок». Одни выражают свои чувства, усыпая машину любимой цветами, я не такой – я дикий. Сосуществовать с кем-то даже одни сутки для меня огромная психологическая проблема.
Нура: Знаю, что ограничивать твою свободу нельзя никому…
Агиль: Это так. С детства я такой, с четырех лет. В детском саду я проводил все свое время с утра до вечера. Обособленный я по жизни. Родителей видел только по вечерам, мог часами разговаривать и не общаться, замыкался в себе. Родители очнулись поздно, поняв какой я – уже в 10 лет у меня был свой мир. Мне нравилось одиночество, от которого я получал и получаю моральное удовлетворение; также я погружался в мир книг, без которых просто не мог жить. Что касается того, что я никогда не любил и любовь для меня чужда – я не согласен. Пытался понять, что такое любовь, пытался убедить себя в том, что я люблю. Порой мне это удавалось, и я верил в то, что люблю и даже ревновал. Но хищницу на абордаж взять просто невозможно.
Нура: Нереально! (улыбается).
Феликс: Все твои отношения заканчивались уходом от одной девушки к другой?
Агиль: Такого не было никогда. Это глупо, клин клином не вышибают. Кто-то может не поверить, но я застенчивый. Никогда в жизни ни с кем не познакомлюсь на улице, никогда! И это не потому, что я не смогу – смогу! Просто мне могут отказать, а вот этого я себе никогда не прощу.
Феликс: Думаешь, откажут?
Агиль: Почему бы и нет?! Все возможно. Я же отказываю, и очень часто, причем довольно серьезным девушкам.
Феликс: Каков твой главный секрет соблазнения?
Агиль: Мой прием соблазна часто используют женщины, у которых можно многому поучиться. Бывает, сидишь в кафе и чувствуешь энергетический контакт с понравившейся тебе девушкой. Но она не смотрит в твою сторону, как бы ей самой этого не хотелось. Играет в игнор. Я поступаю также – это даже не секрет соблазнения, а маленькая хитрость. Нельзя показывать женщине, что она тебе нравится. Слово «здравствуйте!», поворот и уход. Это пощечина в ее адрес, ты становишься ей интересен, все остальное дело техники.
Нура: Ты просто не нуждаешься в любви. А все уходить далеко в детство. Родители уделяли больше внимания и любви твоему брату, нежели тебе. Это было толчком к саморазвитию, которое привело тебя к успеху во многом. Ты по натуре революционер, который легко живет без любви.
Агиль: Есть такой момент. Я не понимаю и не принимаю, к примеру, никакие ухаживания за столом – «положить тебе этот кусочек?» - аппетит пропадает мгновенно. Принципиально отказываюсь от ласки и нежности, которые не выношу.
Нура: Именно поэтому тебе и нужны хищницы! Не будем больше о личном, переедем к творчеству. Бог создал мир, а каждый режиссер, воплощая ту или иную идею, имеет претензию на создание новых миров, которые и создают в своих работах. Откуда такая тяга к созданию?
Агиль: Все началось с чтения – я безумно любил читать. В моей голове словно включался монитор, я как будто все смотрел. По сто страниц в день читал. Это отрывало меня от реальности, которая меня никогда, в прочем и сейчас не прикалывает. Уходил в другие миры. В нашем мире нет справедливости. Иначе конченый негодяй не был бы миллиардером, а совершенно идеальный человек не погрязал бы в нищете. Этот мир несправедлив однозначно.
Нура: Я считаю тебя гениальным и это не лесть. Уверена, живя и работая за рубежом, ты бы многого достиг. Но ты до сих пор не смог снять свой фильм…
Агиль: Ну, я же говорю, что мир несправедлив.
Нура: Бог дал тебе талант. Думаю, проблема в людях, которые не могут его оценить.
Агиль: Мир создают люди. Насчет того, что здесь себя полностью не реализовал, это мое упущение. Нужно было поступать во ВГИК, а я не поехал поступать. Нужно было вовремя уезжать из Баку, а я не уехал, языки не учил. Все, чем я занимаюсь, во всем есть божий промысел. Значит, так суждено было быть. То, что я наловчился из ничего делать конфетку, мне очень помогает. А фильм я снимаю, производство запущено. Дай бог, он выйдет к февралю.
Нура: Когда меня снимешь в фильме?
Агиль: Сложный вопрос! Говоря о том, что здесь я не полностью реализовался, хочу сказать, что в этом виноват я сам. Просто в какой-то момент я переоценил себя. Никто никому нечего не обязан и не должен…
Нура: Ты увлекся алкоголем и наркотиками и отошел от творчества…
Агиль: Да. Наркомания - это личной выбор каждого. Есть мнение, что это неизлечимо, но это не так. Любая попытка излечить извне – провальная. Человек сам должен решить завязать с наркотиками. Они уничтожают личность, делают из человека врунишку и вора. Человеку перестают доверять и уважать. Гребенщиков, признавшийся когда-то в том, что употребляет наркотики, заявил: «Когда ты начинаешь пробовать, ты начинаешь понимать, что ты тоже прав, но когда увлекаешься, перестаешь замечать, что остальные тоже иногда правы». Этот путь всегда ведет к гибели, старых наркоманов просто нет.
Это был экзамен, пройдя который, понял, что хорошо, а что нет. Я смог преодолеть многое – алкогольную и наркозависимость. Попробовал, понял, что плохо и отошел.
Нура: Пройдя столько сложностей, ты, наверное, нашел самого себя?
Агиль: Нашел. Мне 38 лет и что я хочу от жизни, знаю только я один! Я ни о чем не жалею. Ну разве что о материальных потерях, которые повлекло то мое состояние. Но ни о чем более. Главное, что из той ситуации извлечен правильный урок! К примеру, если завтра мой фильм станет успешным на каком-либо фестивале и завоюет награду, голова у меня не закружится от успеха, я трезво смотрю и оцениваю любую ситуацию. Успех будет не только моим, а моей команды и людей, которые подпитывали меня энергетически и верили в меня.
У меня большие планы – 40-летие, дай бог, встречу не в Азербайджане. Лучше быть 14-м по списку в каком-нибудь мировом мегаполисе, чем быть Агилем М.Гулиевым здесь. У нас не будет кинематографа в том понимании, в котором его вижу я.
Феликс: Не страшно бросить тут все и начать с нуля за рубежом?
Агиль: Начну я не с нуля. У меня есть что показать. В отличие от нас, где снимают исключительно свадьбу, рекламу, клипы и фильмы по заказу Министерства культуры, в мегаполисах работают различные направления, такие как сериалы, документальное кино, социальные проекты и множество других. Там талантливый человек востребован в 15-20 сегментах. Мир большой – намного больше, чем нам кажется. Быть главной жабой на болоте и не видеть океан, не для меня. В Азербайджане в любом кругу у меня почет и уважение. А что дальше?! Познакомился недавно с Егором Кончаловским, поделился идеями. Он заинтересовался мной, пригласил к себе на съемочную площадку. Когда я начинаю общаться с такими людьми, во мне пробуждается волчонок, который когда-то стоял на балконе в 22 года, смотрел на Баку и говорил, что когда-нибудь вы все будете знать меня лично и называть по имени отчеству и фамилии. На маленьких рынках есть потолок развития. Дружеское похлопывание по плечу, ничего за собой не влекущее, как раз и порождает пессимизм, депрессивное состояние, тягу к наркотикам и алкоголю среди молодых и талантливых ребят. А дальше ничего нет…
Нура: Дальше пошел Рустам Ибрагимбеков…
Агиль: Потому что уехал. Мириться со всем меня не устраивает. Раздражает, когда обо мне говорят «хороший режиссер» люди, не видевшие ни одной моей работы. Это неадекватная оценка. И что же дальше? Нужно развиваться и идти вперед, а не идти преподавать или снимать фильмы на деньги из государственного бюджета про учителей. Этого я не хочу, хочу снимать свое кино! Вспоминается эпизод из «Полета над гнездом кукушки». Герой вцепился в мраморную мойку, только ей можно вышибить решетку, но не может мойку вырвать, и падает в изнеможении, понимая, что это нереально вырвать мойку, но с мыслью, что он попробовал это сделать. Главное попробовать, и я попробую. Попробую даже если сгину в небытие. Главное, чтобы об этом знали, знали, что был такой человек, у которого хватило смелости перешагнуть баладжарскую линию. Может, я и исчезну, главное попробовать. Но найдутся другие, у которых что-то получится. Может, на мне лежит какая-то жертвенность и первым должен быть именно я. Знаете, у меня своеобразная сделка с богом, если я сниму то, что хочу, получу приз и подниму азербайджанский флаг, то он может меня забрать…
Нура: Дай бог, у тебя все получится. Ты очень неординарный в творчестве, сочетаешь документальность и художественность. Знаешь, я бы сравнила тебя с Ларсом Фон Триером, у вас много общего. Но твое творчество я увидела задолго до того, как познакомилась с фильмами Триера. Вы похожи, у вас одно видение кинокадров.
Агиль: Для меня камера не просто фиксатор событий. Моя камера эмоциональный индикатор событий. Ну а документальность всегда придает убедительность фильму. Яркий тому пример фильм «Район 9».
Нура: Убедительность порой пугает, ведь мысли материализуются. Александр Маккуин выпускает коллекцию с черепами – умирает…Мистика. Снимают фильмы о конце света, такое ощущение, что только об этом и снимают сейчас. Страшно. Просьба, где бы ты ни был и чтобы не снимал, хотелось бы видеть в твоих работах позитив.
Агиль: Мистика, конечно, присутствует везде. Кинематограф не исключение. Все, что я сыграл как актер, произошло со мной в жизни. В 20 лет в фильме «Посторонние» сыграл человека, который остался между религиями и не мог прийти к согласию с самим собой. Это было в моей жизни. Потом роль художника садомазохиста. И это было.
Нура: Ты сыграл Меджнуна – его жизненных перипетий в твоей судьбе, уверена, не было.
Агиль: Напрасно ты так уверена. Была в моей жизни женщина, достаточно известная, к которой были платонические чувства. Исключительно платонические. Из-за них я ушел в себя, бросил курить, погрузился в себя. Полгода жил один в квартире без ТВ и радио, лишь читал и писал. В тот момент на меня еще и давило всеобщее узнавание. После роли в фильме «Beyaz heyyat» работника уголовного розыска в моей жизни много чего произошло. Появлялись люди, которых я не видел ни до, ни после, люди с зон и тюрем…Ситуации из фильма повторились и в жизни.
Мой фильм, который снимается по тюркским мифам, тоже покрыт мистикой. Сняли пилотный эпизод – скончался актер, что будет дальше, не знаю… Кинематограф - это отдельный мир.
Феликс: Каков твой идеальный мир?
Агиль: Это тогда, когда я полностью реализован. Люди, совершающие молитву, меня поймут. Во мне должно жить ощущение исполненного долга. Когда завершаю съемку и снимаю, то, что хочу, мои ощущения сродни с ощущением исполненного долга. С этим ощущением я хочу жить. Я же живу с ощущением неисполненного долга.
Мой идеальный мир – мир, в котором я снимаю кино, провожу дни на съемочных площадках и фестивалях. У меня есть 5 сценариев, с которыми я живу уже много лет и которые я, дай бог, рано или поздно сниму. Мне от этих сценариев нужно избавиться, вот тогда я со спокойной совестью лягу и уйду.
Феликс: А в твоем идеальном мире только творчество и нет личной жизни?
Агиль: Иногда пробивает на сантименты, хочется маленьких карапузов. Бывают такие моменты, не скрою. Но внутренний голос внутри меня подсказывает, что это не мое.
Смотрю, как моя девушка, жертвуя собой, относится ко мне. Я ору, кричу, а она глотает. Я невыносимый человек. Бывает, я могу ни с кем не разговаривать, смотреть 3 фильма подряд и возмущаться малейшему шороху. Есть фильмы, которые я могу смотреть множество раз, например, «Однажды в Америке», «Особое мнение», «Искусственный интеллект». Пересматриваю и «Хроники Риддика 2», и мультфильм «Валли». С каждым разом смотря фильмы, я открываю для себя что-то новое, раскладываю их по кадрам, обращаю внимание на каждую мелочь. Мне главное - понять компоненты фильма. Тоже и в музыке. Люблю джаз, уважаю творчество Азизы Мустафазаде, все раскладываю по нотам, изучаю мелодию. Для меня главное - понять состав и компоненты.
Нура:
Ну, Азиза Мустафазаде - это отдельная история… Главная идеология всех голливудских фильмов такова - мир спасают исключительно американцы, их всегда и во всем показывают первыми и лучшими. В то время как террористы либо русские, либо арабы. Показывая себя спасителями вселенной, других они всячески в своих фильмах унижают и оскорбляют. Нашему кинематографу также нужна своя идеология, правильная идеология. Идеология многих голливудских фильмов направлена, к примеру, против ислама. Не буду говорить о травле, которой подвергся покойный Майкл Джексон, приняв ислам…А Мухаммед Али и Майк Тайсон? Что стало с ними? Один заболел неизвестной болезнью, другой не выиграл ни одного боя. И все это неспроста, они, будучи популярными лицами, могли повести за собой массы. Какой будет идеология твоего фильма?
Агиль: Благодаря идеологии в кино американцы даже подготовили фактор чернокожего президента. А что касается идеологии моего фильма, то это будет идеология правды.
Нура: У каждого своя правда. Недавно смотрела фильм о Дали – «Отголоски прошлого», о его личной жизни. Не досмотрела…Очень толерантно отношусь к геям, но фильм смотреть не стала, так как эта правда для меня не интересна, для меня важно его творчество, а не личная жизнь. Мне бы хотелось, чтобы многие придерживались именно такой позиции, и не обсуждали и не осуждали геев. Каждый человек имеет право на свою личную жизнь.
Агиль: А что среди наших деятелей культуры в прошлом и настоящем мало геев? Но попробуй, сними у нас такого рода фильм – режиссера растерзают и сделают врагом народа. Не готово наше общество к такой правде…
Мне вспомнилась одна история из прошлого – она как раз в тему об обществе. Как то я с девушкой, у которой была понижена социальная ответственность, отдыхали в одном из загородных отелей. Там собралось много довольно таки известных людей, которые разбрелись по комнатам и заперлись в них со своими любовницами. Я же с девушкой выпил, наверное, бутылок 5 шампанского. Мы были с ней в бассейне – я, будучи пьяным, начал громко разговаривать и немного буянить. На мое поведение девушка заявила «Тихо! Нельзя так себя вести! Ты что такой бескультурный?! Веди себя прилично!». Вы поняли, да, кто мне делал замечания и говорил о приличиях?! Я так вскипел, столько всего помню, наговорил в адрес тех, кто был в комнатах. Мне никто не ответил, все сидели как мышки в номерах и не высовывали носа, зная про свои скелеты в шкафу. Но самое интересное то, что эти люди не живут своей жизнью, живя жизнями других, перемывая друг другу косточки, не видя при этом себя и свои поступки. Вот в чем одна из главных проблем нашего общества.
Ф.В.
