Алан Касаев: «Революции в виде нынешних «цветных» только немного подновляют фасад власти»
Эксклюзивное интервью 1news.az с директором Главной дирекции «РИА Новости» по странам СНГ и Балтии Аланом Касаевым
- Информация в современный период играет решающую роль. К сожалению, постсоветское пространство пока является объектом поглощения информации из-за рубежа. Могли бы ли вы, как «человек информации», сказать, что следует сделать для того, чтобы стать субъектом, экспортирующим информацию?
- Недавно прошло сообщение о том, что информационное агентство Reuters рассматривает предложение о продаже своего контрольного пакета за 15 миллиардов долларов. Таким образом, весь бизнес агентства может оцениваться в 30 – 40 млрд. Это больше, чем стоят все СМИ Российской Федерации вместе взятые. Стало быть, когда какой-либо российский медиа-ресурс информационного характера деятельности (информагентство или телеканал) как бизнес будет оцениваться в миллиарды долларов, тогда и произойдет процесс реальной рыночной капитализации информации из России. Примерно то же самое можно сказать и об Азербайджане, но с одной «маленькой» поправкой. Скорее всего, такие страны как Азербайджан, Грузия, ряд других смогут реально экспортировать информацию сегментарно, но в целом всегда будут импортерами. Это не хорошо и не плохо, просто потребителя интересует только та часть информационного продукта из Азербайджана, которая имеет отношение к мировой конъюнктуре. К таковой относится «нефтянка», а также та часть политико-социальной информации, которая имеет к этому отношение. Например, информация о перспективах политической стабильности в стране, о перспективах урегулирования конфликта с соседней страной и т.п.
- Сегодня в мире, особенно в развитых странах, можно заметить уменьшение интереса к политике и политическим процессам. Все больший интерес вызывают другие профессии. С другой стороны, политическая карьера сейчас формируется не на площадях и движениях. Политические коллизии являются своего рода катализатором появления новых лидеров. Как сегодня, в условиях относительной стабильности, молодому человеку занять свою нишу на политическом поприще?
- Заниматься политикой можно двумя способами: изучать политические процессы и явления в качестве исследователя (политолога, социолога, историка, психолога и т.д.) либо стремиться занять свое место в политической иерархии общества. Второе, на мой взгляд, невозможно без первого, но случается. И в постсоветских странах довольно часто, что плохо для политики. Прийти в политику можно через участие в партийном строительстве либо через бюрократическое рекрутирование. При первом пути неизбежен острый выбор – между провластными и оппозиционными силами. Между консервативной и либеральной идеологиями. Между традиционализмом и новаторством. И зачастую молодость стремится к радикализму и чистота выбора страдает от избытка эмоций. Но, боюсь, здесь ничего поделать нельзя: если есть стремление заниматься проблемами общественными в ущерб частным, невозможно идти в политику. Молодому конформисту в реальной политике мало что светит, его место – среди тех, кто политику обслуживает. Это чиновничество, СМИ, политтехнологические конторы и пр. При этом любой выбор, если он осознанный, оправдан, и это самое главное.
- Термин «постсоветский» становится неким архаизмом, так как нити, связывающие народы бывшего СССР распадаются, а мировая интеграция делает ближе людей разных континентов. Вы занимаетесь отделом СНГ и Балтии, а «РИА НОВОСТИ» было одним из организаторов Форума молодых лидеров СНГ и Балтии. Какие основные моменты вы могли бы привести в качестве компонентов, которые связывают и наоборот - разобщают молодежь «постсоветского» пространства?
- Молодежь наших стран связывают в принципе те же самые ценности, что и всюду в мире. Это молодежные идеалы (справедливость, любовь, дружба) и молодежные идолы (музыка, кумиры, идейные лейблы и пр.), но есть и нечто специфически постсоветское. Это русский язык, который приоритетен для постсоветского общения на многие годы и десятилетия вперед, если наши страны и дальше будут продолжать строить открытые государства и открытые общественные системы (а иного я себе представить не могу при всей сложности этого пути). Есть еще нечто неуловимое между нами в разных странах бывшего СССР, то, что я называю ненаучным, но, по-моему, точным словом «этнофизиологическая общность» - то есть сходное отношение представителей наших государств, наших обществ к сходным проблемам. Скажем, совершенно не интересующиеся политикой молодые россияне и молодые азербайджанцы на генетическом уровне не поддерживают войну в Ираке, нет практически ни одного, кто был бы «за». Я в этом уверен.
Разобщает нас политика – если кто-то хочет дружить против третьего за счет второго. Это если кратко. А в философском смысле разобщает всегда разность мировоззрений, если при этом нет желания и площадки для обсуждения этой разности. СМИ – это и есть одновременно и возможность для реализации желания «все обсудить», и само это желание. СМИ – это не пропаганда и не политика. СМИ – это дискуссия в первую очередь!
- Как вы прокомментируете события, происходящие на почве национализма, в целом тенденцию нетерпимости среди молодежи в современный период? Было ли это всегда и только сейчас про это начали говорить, или же это новое явление?
- Национализм был всегда и всегда будет. Его, как и вообще любое общественное явление, заглушает, притушивает только одно – это отсутствие времени на этот самый национализм. В условиях полноценного рыночного хозяйствования у подавляющего большинства населения нет времени на размышления как о чем-то плохом, так, к сожалению, и о чем-то хорошем. Поэтому либеральный современный капитализм не знает, как правило, массовых политических партий – есть группы высококвалифицированных политменеджеров и группы поддержки их идей, которые активизируются только при общественной необходимости (во время выборов, как правило). Если в том или ином обществе переходного периода начинается рост национализма, это обычно связано с социальным расслоением и с желанием это расслоение сохранить любой ценой. А на национализм спрос в обществе всегда актуален, поскольку сохраняется наличие наций как таковых. Люди разные и не всегда могут друг друга правильно понять без посредников. И когда основной посредник в лице власти не желает, чтобы взаимопонимание увеличивалось. У него всегда есть возможность обострять противоречия. При советском строе власть насаждала иных врагов – главным был мировой империализм. И в борьбе с ним какой-то отдельный национализм всегда мешал. Поэтому был избран вариант декларирования единства т.н. советского народа перед лицом общего врага. В какие-то отдельные исторические моменты это срабатывало (например, во время Второй мировой войны), но в целом такая тоталитарная по сути идеологическая конструкция может базироваться только на требующих больших ресурсных затрат тоталитарных технологиях позапрошлого века. А они отжили свое.
- Российская Федерация - самая большая страна в мире. За последние годы Россия смогла укрепить свою экономику, армию, общество. В России сложились специфические демократические традиции. Наряду с этим Россия не хочет отказываться от роли одного из двух полюсов в мировой политике. Регионы, которые когда то входили в орбиту влияния СССР, не совсем хотят находиться в стратегических отношениях с Россией. Появляются постоянные очаги напряженности, как, например, с Беларусью. Как вы прокомментируете положение с внешнеполитическим курсом России и экономическим компонентом в ней?
- Внешняя политика России сейчас находится в процессе трансформации – от политики интеграционистского толка страна переходит к прагматичным взаимоотношениям, основанным на экономическом факторе с соблюдением должного внимания к проблемам безопасности. Надо признать, что этот процесс идет не без проблем (скажем, далеко не всех устраивает ценовая политика при поставках российских энергоресурсов), но в общем и целом идея прагматизма, построенного на двустороннем уровне, претворяется в жизнь. Конечно, на этом пути неизбежен отход некоторых союзников прошлых лет и обретение союзников новых. Скажем, вместо достаточно затратной и малоэффективной поддержки правительства Лукашенко в Белоруссии Москва перешла на сворачивание политических связей с Минском и переход на полноценные рыночные отношения. Это вызвало ответную реакцию – Александр Лукашенко хотел бы сохранять прежнюю позицию, не чувствуя себя должником России, проводить вполне независимую от настроений в Кремле внутреннюю и внешнюю политику. Что вряд ли возможно теперь. И наоборот: выстроив более или менее грамотную и современную экономическую политику между РФ и Украиной, Москва удовлетворилась этим и практически никак не влияла на внутриукраинские политические коллизии нынешней весны, показывая, что ей важна предсказуемость партнеров в Киеве в первую очередь, а идеологический знак этих партнеров – в третью. Само собой разумеется, это не означает пренебрежения проблемами безопасности. Скажем, отношения с Грузией давно бы были урегулированы, если бы в Тбилиси поняли, что безопасность РФ пострадает при вступлении Грузии в НАТО. Да и безопасность самой Грузии от этого вступления как минимум не увеличится.
- Недавно один из американских экспертов отметил, что элиты стран СНГ еще не сформировались, а люди у власти являются последователями советского партократического строя. Как вы относитесь к такой оценке элит стран СНГ? Говоря элиты, мы подразумеваем широкую прослойку населения.
- Когда собственность в постсоветских странах стала приобретать реальную цену, возникла необходимость ее приватизировать, а приватизировав, сохранить. Этот этап Россией был в основном пройден при Ельцине. Теперь страна переживает следующий этап, который можно условно именовать аудитом имеющегося в стране имущества (естественно, с элементами перераспределения в пользу постоянно обновляющихся элит). Этот этап сопровождается первичной легитимизацией, что внешне выражается в ускоренном и даже хаотичном принятии все новых и новых законов в интересах все тех же обновленных элит. При этом частично обновленные элиты хотели бы законсервироваться в уже неизменном виде, что вряд ли возможно, и, соответственно, вряд ли удастся сделать. В этом – глубинное противоречие современной постсоветской ситуации.
- Сразу же после этого замечания многие эксперты начинают приводить примеры с прокатившимися революциями в странах СНГ и намекать на тот факт, что революции начисто меняют лицо власти. Согласны ли вы с мнением, что революции являются как бы регенератором политических элит?
- Я бы с этим согласился, но реальность несколько иная. Революции в виде нынешних цветных только немного подновляют фасад власти, не решая при этом вопросов коренных, то есть не пересматривая отношений по поводу собственности. Поэтому никаких реальных проблем постсоветских государств революции решить не смогут. Нет социального слоя, в интересах которого можно было бы поменять не просто элиту, а весь правящий строй.
Перваз Атакишизаде, 1news.az
Публикуется в рамках сотрудничества с РИА Новости
