Tеррористы-смертники: убийцы или жертвы?
«Ты прожил 20 лет или даже больше. Теперь тебе предстоит в последний раз в жизни продемонстрировать свою силу. Ты не должен ни на секунду закрывать глаза. Может быть, перед самым концом ты услышишь нечто, подобное хрустальному звону. Потом тебя больше не будет»
– из руководства для пилотов-камикадзе.
Сегодня СМИ создают у каждого гражданина ощущения незащищенности перед опасностью, которая подстерегает его практически повсеместно. Невооруженным глазом видно, как в современном глобальном мире, напичканном атомными боеголовками и АЭС, складами боеприпасов со времен второй, а то и с первой мировых войн с химическим и бактериологическим оружием, накаляется ситуация, становятся все уязвимее урбанизированные страны. При всем этом конфликтующие стороны давно уже не разделены границами. Общество волнуют ни сколько войны на другом конце света, сколько возможность терактов у себя дома.
11 сентября 2001 года - через 56 лет после полетов японских камикадзе в небе появились новые пилоты-самоубийцы – члены «Аль-Каиды» (Al-Qaeda), угнав пассажирские самолеты, направили их на небоскребы Нью-Йорка. Когда-то смертники жертвовали только собственными жизнями. Сегодня – чем больше жертв, тем удачнее теракт. Но что заставляет людей превращаться в живое оружие? Готовность к смерти следует искать, прежде всего, в мотивах, которые движут этими людьми. Современный терроризм - это, прежде всего, психологическая борьба. Смертники всего лишь усиливают психологический эффект акций.
Терроризм имеет древние корни: исходная концептуальная схема террора сформулирована еще в Ветхом Завете, и одним из первых в истории ярким проявлением его было восстание зилотов против римской экспансии в Иудеи. Это восстание проходило под религиозным знаменем, как противостояние иудейского монотеизма римскому государственному язычеству. Вера в Единого Бога делала иудейских повстанцев не только не боящимися смерти, но и ищущими ее на поле боя. Кроме того, многочисленные случаи политических убийств и даже систематического уничтожения людей имели место в Древней Греции и Древнем Риме. Убийство Юлия Цезаря - только один пример, который стал объектом внимания писателей и художников в течение последующих двух тысячелетий. Между тем появлялись небольшие группы, которые систематически занимались терроризмом в течение продолжительных периодов времени. Примером является тайная секта ассасинов (от арабского слова «хашшашин» «haššāšīn» - потребитель гашиша), ответвление движения мусульман-исмаилитов, которая действовала в VIII-XIV вв. на территории современных Ирана и Ирака, убивая губернаторов, местных руководителей, халифов и даже одного из вождей крестоносцев, у которого был титул иерусалимского короля. Они первыми стали применять терроризм с участием смертников - их оружием всегда были кинжалы, и поскольку их жертвы обычно были окружены охраной, шансы на спасение были практически нулевыми. Сохранилось даже слово, которое они использовали, когда называли себя – «фидаи» (fedayeen букв. - человек, жертвующий собой [во имя идеи]), этот термин в ходу и по сей день.
После этого убийцы-смертники встречались крайне редко. Так было до тех пор, пока японцы не приняли решение о создании отрядов камикадзе. Свое название «камикадзе» (kamikaze) отряды пилотов-смертников получили в память об одном историческом событии. В XIII веке монгольский флот пытался завоевать Японию. Военное преимущество было на стороне монголов, но свершилось чудо. Все монгольские корабли были уничтожены ураганом. Японцы до сих пор считают, что справиться с врагом им помогли боги. Спасительный ураган они назвали «камикадзе», что значит «божественный ветер». В кодексе самурая «Хакагурэ» (Hakagure: The Book of the Samurai) говорится: «Истинный путь самурая - это смерть». В 1945 году японцы верили, что новый «божественный ветер» поможет им добиться перелома в войне против США и Великобритании. Поначалу их надежды оправдывались. Американцы и англичане не ожидали атак смертников и не могли защитить свои корабли. «Стоявшая за этим психология была нам совершенно чужда. Американцы сражались для того, чтобы выжить, и они не могли понять, как другие люди могут сражаться для того, чтобы умереть», - говорил американский адмирал Уильям Ф. Холси (Admiral William F. Halsey, commander of the U.S. Third Fleet). Чаще всего пилотами-смертниками становились студенты. Они не были приверженцами самурайских традиций - у большинства из них были вполне современные представления о жизни. Они увлекались философией, многие из них были социалистами и пацифистами. Некоторые попадали в число камикадзе добровольно, но большинство принимало решение совершить самоубийство под давлением обстоятельств.
Во второй половине ХХ века ритуальные самоубийства в Японии были запрещены. Последний раз японские смертники привлекли к себе внимание всего мира в 1972 году. Тогда три члена так называемой Японской красной армии (Japanese Red Army) открыли стрельбу в Тель-авивском аэропорту Бен-Гурион (Ben Gurion International Airport). Во время этой бойни погибли 25 туристов и 2 террориста. Некоторые эксперты считают, что именно этот случай заставил исламские террористические организации задуматься о возможностях «живого оружия».
В семидесятые годы ХХ века некоторые высшие мусульманские духовные лидеры, в первую очередь связанные с экстремистскими организациями, опираясь на те положения Корана, которые можно интерпретировать как призыв к беспощадной войне с неверными (джихад), объявили террористов-смертников «шехидами» - людьми, которые жертвуют ради веры самым дорогим, что есть у человека, - своей жизнью, определив смерть террориста как необходимый шаг к уничтожению врагов. Это стало главным моральным стимулом и идейной платформой деятельности множества новых террористических организаций. Одна из них, «Хезболла» «партия Бога» (Hizbullah - Party of God), провела свою первую масштабную операцию 23 октября 1983 года, когда террорист-смертник врезался на грузовике с пятью тоннами динамита в казармы морских пехотинцев США в Бейруте. При взрыве погибли 240 человек, огромное количество солдат были ранены. Месяцем позже подобная диверсия была совершена у французской казармы: погибли около 60 солдат, и опять за рулем был смертник-шехид. С тех пор террористические акты с участием самоубийц стали происходить все чаще.
Долгое время Западу было трудно понять, как самоубийство может стать оружием террора. Ни баскским сепаратистам, ни членам Ирландской республиканской армии такое никогда не приходило в голову. Почему же это делали японцы, арабы, чеченцы, тамилы, курды? Интересный факт – у всех этих наций есть несколько общих черт: вера в загробную жизнь, существование культа мучеников, жесткое патриархальное общество и кодекс чести. И хотя изучение феномена террористов-смертников может стать увлекательным академическим занятием, тем не менее, бороться со смертниками легче, если понять их modus operandi – характерный образ действий. Как правило, смертники - это не просто фанатики, а инструмент в руках лидеров группировок для получения ощутимой пользы. В любом случае точно определить причину, заставившую человека пойти на осуществление подобного преступления, не представляется возможным, поскольку в большинстве случаев самоубийца погибает и не способен рассказать о мотиве своих действий.
Профессор А. Мерари из университета Тель-Авива (Dr. Ariel Merari, head of the Center for Political Violence at Tel Aviv University), исследовавший террористов-смертников, пишет, что их нельзя подвести под единый демографический или психологический профиль. Он утверждает, что организация не из каждого человека может сделать смертника. Задача рекрутеров обнаружить тех, кто склонен к самопожертвованию, а затем усилить эту склонность. При этом могут быть использованы религиозные, патриотические мотивы. Мерари считает, что смертник - это почти всегда последнее звено в длинной организационной ячейке. Когда принято решение о совершении теракта, требуется совершить несколько операций: выбрать цель, собрать информацию, найти кандидата на теракт, обеспечить его физическую и «духовную» подготовку, создать взрывное устройство. Это притом, что количество людей, профессионально задействованных в терроре, во всем мире увеличилось многократно. Как и прежде, террористы — это преимущественно люди, по тем или иным причинам выпавшие из традиционного социума, не сумевшие органично адаптироваться в цивилизационно чуждой среде, объединившиеся в тесные дружеские союзы в противостоянии враждебному окружению.
Основное внимание мировых СМИ привлекали и привлекают исламистские преступные группировки и их метод суицидальных террористических атак. Хотя смертников использовали и совершенно иные структуры - к примеру, наибольшее количество терактов, совершенных с участием смертников, на счету марксистско-националистической группировки «Тигры освобождения Тамил Илама» (Liberation Tigers of Tamil Eelam). Наряду с этим, эксперты считают, что это начало новой террористической «эпидемии», грозящей распространением подобной тактики. По подсчетам корпорации RAND (крупнейший think tank, одна из самых продвинутых интеллектуальных корпораций США), за период с 1982 по 2002 год в мире было совершено около 300 подобных атак, в результате которых погибло более 3 тыс. человек. Их организовывали 11 различных организаций, считающих подобные атаки частью своей стратегии. Лишь единичные суицидальные террористические атаки были совершены одиночками спонтанно по каким-то личным причинам.
Атаки самоубийц, как правило, более эффективны и технологически примитивны, чем обычные нападения. Компоненты, необходимые для взрывного устройства, дешевы и легкодоступны – взрывные устройства смертников содержат мало электроники и стоимость подобного теракта также значительно снижается. Спецслужбам очень сложно сорвать атаку смертника, так как опасность начинает исходить от него тогда, когда он уже находится в пути к цели. Даже если удастся его вычислить, он может взорвать себя, не достигнув объекта, но среди людей. Поэтому предотвратить жертвы можно только на стадии подготовки теракта, что сложно. Таким образом, значительно уменьшается возможность предупреждения теракта спецслужбами. По данным корпорации RAND, среднестатистическая террористическая атака, совершенная террористом-самоубийцей, уносит в четыре раза больше жизней, раненых и контуженных в 26 раз больше, чем «традиционный» теракт. В силу относительной новизны подобных нападений они привлекают к себе большее внимание средств массовой информации и вызывают большую панику.
Террористы-самоубийцы появились не в ХХ веке. Однако современный терроризм такого рода в корне отличается от своих исторических предшественников. Американский исследователь терроризма Брайан Дженкинс (Brian Jenkins, Senior Advisor to the president of the RAND Corporation,) считает, что главное различие заключается, прежде всего, в том, что «новые самоубийцы» стараются не уничтожить конкретного человека, а провести акцию устрашения. Поэтому их мишенями, в подавляющем большинстве случаев, становятся мирные жители.
Уолтер Лаке, автор книги «Левые, правые и далее: Меняющееся лицо террора» (Walter Laqueur «Left, Right, and Beyond: The Changing Face of Terror»), называет террористов-смертников «управляемой бомбой». В подавляющем большинстве случаев их долгое время готовят к проведению самоубийственной атаки. Крайне редко люди идут на такого рода шаги под воздействием личных убеждений и без «помощи» со стороны. Другими словами, подготовка смертника – сложный процесс изменения сознания, конечным результатом которого является приведение его в состояние, когда он воспринимает окружающий мир как нечто враждебное, заслуживающее не только презрения, но и уничтожения. На руку этому играет насильственная модернизация таких исламских стран, как Ирак или Афганистан, что порождает экстремизм отчужденного от светских властей населения.
На протяжении 1980-х - 1990-х годов считалось, что большинство террористов-самоубийц - это неудачники, малообразованные и безработные, в подавляющем большинстве случаев молодые мужчины и подростки. Таких, конечно, легко рекрутировать, особенно в Палестине или на Северном Кавказе, где наблюдается страшная безработица. Там действительно от безысходности многие молодые люди идут в «шехиды». Если же взять терроризм в целом, то это не от бедности. Это только фон, на котором действуют террористы, когда, в подавляющем большинстве случаев семьи самоубийц получают материальную помощь из фондов, связанных с террористическими организациями. На Ближнем Востоке эти фонды формируются из средств, поступавших из Саудовской Аравии, Ирана, Египта, а до недавних пор также из Ирака и Ливии. Это финансирование оказывается под видом гуманитарной и благотворительной помощи, осуществляемой через созданные и активно функционирующие организации. Бывший глава Ирака Саддам Хусейн был единственным государственным деятелем, который официально объявил о том, что будет выплачивать значительную финансовую компенсацию членам террористических организаций, проводящих самоубийственные террористические атаки против Израиля и США (сумма порядка 25 тысяч долларов).
По мере накопления соответствующей статистики стало понятно, что террористами-самоубийцами становятся представители абсолютно всех слоев общества (к примеру, большинство из 19-ти террористов, совершивших теракты 11 сентября 2001 года, происходили из весьма состоятельных семей и получили отличное образование, в том числе и в западных университетах), обоих полов (в том числе, и женщины с грудными детьми) и возрастов (самому молодому из известных террористов-самоубийц 6 лет, самому старому - 52 года). Во всех случаях террористические структуры, используя самоубийц для большей эффективности терактов, старались достичь трех главных целей: во-первых, заставить власти изменить политику, во-вторых, привлечь дополнительных рекрутов, и, в-третьих, получить финансовую поддержку.
Так возможно ли выиграть войну с терроризмом? Выиграть ее нельзя, но ситуацию улучшить можно. Война с терроризмом похожа на войны, которые мир вел и ведет против наркоторговли и преступности. Никто не надеется полностью искоренить преступность, однако, тратя на борьбу с ней деньги и разработав верную стратегию, ее уровень можно уменьшить. То же самое относится и к терроризму. Терроризм нельзя уничтожить, так как это просто тактика борьбы, оружие слабых. В эпоху, когда широкомасштабные войны становятся слишком опасными и дорогостоящими, терроризм предстаёт как доминирующая форма насильственных акций. Любая группа, не имеющая возможности сражаться со своими оппонентами обычным оружием, может и захочет её использовать. В то же время использование этой тактики можно значительно затруднить. После 11 сентября мировое сообщество объявило борьбу с терроризмом приоритетом, что сделало жизнь террористов сложнее: с меньшим количеством баз, ресурсов, ограниченными возможностями для организации. Нет оснований ожидать, что терроризм исчезнет: пока в мире существуют конфликты, будет и терроризм, и теракты. Но они были бы более частыми и смертоносными, если бы эта борьба не велась.
Решад Азиз, военный аналитик, Вашингтон, США
