Россия хочет вернуть ДОВСЕ к жизни
Возникает естественный вопрос – чего добивается Москва, введя с 13 декабря свой мораторий на участие в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ)?
Если бы Россия хотела, чтобы договор прекратил свое существование, то она просто вышла бы из него в соответствии с одной из статей, которая допускает такой шаг, с предварительным уведомлением прочих участников. То, что Москва не делает этого, а предпочитает мораторий, без всякого сомнения, свидетельствует, что цель ее политики в спасении Договора через стимулирование НАТО к скорейшей ратификации адаптированного ДОВСЕ.
В этом случае Россия прекратит действие своего моратория и вернется к выполнению адаптированного договора, который, напомним, она ратифицировала в 2004 году.
Реакция наших партнеров по договору на происходящее Москву не удовлетворяет. Запад продолжает цепляться за Стамбульские договоренности 1999 года. Россия вывела, раньше срока, свои военные базы из Грузии – это произошло буквально на днях, но у нее остаются миротворцы в Абхазии и Южной Осетии, а также небольшой контингент, охраняющий склады боеприпасов в Приднестровье, и находящиеся там же миротворцы. На все это продолжает указывать НАТО как на предмет озабоченности, ссылаясь, повторим, на Стамбульские договоренности. Россия в ответ напоминает, что Стамбульские договоренности не предполагали вывода военнослужащих к определенной дате, а лишь заключение соглашения об этом, например, с Грузией, где сейчас остаются уже не базы, а миротворческий контингент, что коренным образом меняет картину. Вывод миротворцев связан не с ДОВСЕ, а с урегулированием соответствующих конфликтов.
В целом Россия не считает, что у НАТО есть серьезные основания не ратифицировать ДОВСЕ, и расценивает упорство этой организации как свидетельство ее незаинтересованности в Договоре и как попытку вести политику с позиции силы. Тем более что НАТО расширяется на восток, ее превосходство в обычных силах продолжает расти как в количественном, так и в геостратегическом плане (приближение к границам России).
Заметим, что адаптированный ДОВСЕ образца 1999 года Россию устраивает не вполне, Москва считает его лишь промежуточной стадией к установлению более стабильной и равноправной системы доверия и безопасности в Европе. И все же Россия, как уже сказано, ратифицировала этот документ в 2004 году, рассчитывая затем дополнить его рядом условий, которые считает важными и которые она выдвинула на специальной сессии по ДОВСЕ летом 2007 г. Впрочем, если бы страны НАТО ратифицировали ДОВСЕ в нынешнем виде, дополнительные условия можно было бы обсуждать позже.
Возникает вопрос, что будет, если наши европейские партнеры и далее продолжат игнорировать сигналы из Москвы. Очевидно, что тогда мы перестанем передавать информацию о размещении обычных вооруженных сил и не будем принимать у себя инспекции из НАТО. Перестанем соблюдать и фланговые ограничения, и если сочтем нужным разместить дополнительные контингенты на Кавказе или – исключительно для примера – в Армении, то сделаем это. Но мы не будем наращивать свои обычные вооружения сверх лимитов, обозначенных в ДОВСЕ. Таких планов нет, да и темпы закупок вооруженными силами обычных вооружений не позволят нам эти лимиты существенно превзойти.
Коренная причина всего происходящего лежит в расширении НАТО на восток. Неверные сигналы время от времени делаются, конечно, и с российской стороны, что обостряет ситуацию – но главная проблема все же в НАТО. Из-за ее политики и базовый ДОВСЕ 1990 г., и адаптированный ДОВСЕ 1999 г. перестают отвечать первоначальным задачам. Если бы, например, в НАТО хотя бы заявили, что по мере расширения альянса не будут превышать суммарные потолки вооружений, которые были обозначены изначально в 1990 г. для организации из 16 членов, то такой шаг ослабил бы беспокойство Москвы. Но пока НАТО, расширяясь на восток, просто кладет в свой карман квоты на вооружения, которые были изначально выделены странам – членам Варшавского договора и СССР. Это и есть корень всех проблем с ДОВСЕ. Для выхода из Договора у России гораздо больше оснований, чем было у США для выхода из Договора по ПРО в 2002 г., но пока Москва не спешит «сжечь мосты» и надеется на благоразумие Запада.
Алексей Арбатов, член Научного совета Московского центра Карнеги
Публикуется в рамках сотрудничества РИА Новости
