Это нужно не мертвым, это нужно живым
О том, что снесено Монтинское кладбище, знают все бакинцы – об этом писали и много говорили даже те, кого это практически не касалось. Для меня же это стало событием огромной важности…
Моя мама скончалась в 1961 году, когда ей едва исполнился 51 год, и похоронили мы ее на этом самом кладбище, рядом с родителями – отцом, умершим в 1944 году, и матерью – в 1945-м. Это было большим горем, и, естественно, мы всей семьей часто посещали могилы дорогих людей.
Установив скромное надгробье с местом для живых цветов, я обнесла могилы близких металлической оградой, посадила там ели и кусты розмарина, установила скамейку. Позже в ограде похоронили старшую сестру мамы, мужа средней сестры, племянницу.
Регулярно бывая здесь, отмечая семейные даты, мы все годы подкрашивали ржавевшее от времени железо ограды, поливали цветы, подрезали разраставшийся куст - наводили порядок и чистоту, а по праздникам и семейным датам приходили просто посидеть « с ними» под сенью постепенно вымахавших метров на десять елок.
Сидели, думая здесь каждый о своем. Подчас физически ощущали ту благодать, которая снисходила в момент концентрации раздумий о былом, о времени, кода рядом с нами жили и те, кто нашел здесь, как говорят, вечный покой.
Как-то получилось, что стали считать это семейное захоронение и местом упокоения моего отца, скончавшегося в одном из лагерей ГУЛАГа в Магадане, где, как известно, персонального погребения никто не удостаивался. Во всяком случае, поминали его именно здесь. И, естественно, никогда не задавались вопросом – зачем мы все это делаем?
Впервые ответить себе на этот вопрос заставили обстоятельства: прошел слух, что Монтинское кладбище сносят, и, испытав страшное волнение, я стала размышлять о том, чего меня хотят лишить. Возможности неизменно ощущать присутствие в нашей жизни дорогих людей? По-своему общаться с ними? Испытывать особую связь со своим прошлым и благодарность за то, что получила от них? Права продлить память о дорогих, родных людях?
Пришлось задуматься и о том, на сколько же личных, интимных, благородных чувств и святых побуждений (и не только моих) посягнули те, кто позволил себе осуществлять столь вандалистскую, бредовую идею об уничтожении кладбища … ради «освобождения» его территории под строительство!
Признаюсь, обуявший нас в последние годы строительный бум я воспринимаю со знаком плюс и подчас даже вступаю в споры с так называемыми радетелями патриархальной старины и «поборниками справедливости». Зная, как часто оставались невыполненными проекты реконструкции центральных районов Баку из-за отсутствия у советских органов власти денег, приветствую и снос прогнивших времянок, и то, что на деньги предпринимателей возводятся современные многоэтажки с комфортабельными квартирами, украшающие уже терявший свою праздничность город.
И гул возмущения объясняю извечной ненавистью обывателей к предприимчивым землякам, прислушиваясь к которым мы могли бы не иметь многого из того, что сегодня греет душу и радует глаз.
Сейчас мало кто помнит, с каким яростным сопротивлением «населения» сталкивались в начале ХХ века разбогатевшие азербайджанские нефтепромышленники, активно преображавшие город Баку с помощью лучших архитекторов. Говорят, что даже место под строительство «Исмаилие» - лучший из архитектурных шедевров, украшающих наш город и сегодня, пришлось отвоевывать, так как на перекрестке бывших Николаевской и Базарной улиц находился базар, которым пользовалась вся округа, в том числе и жители Ичери шехер.
Да, в годы активной реконструкции города Баку тоже сносили дома, отвоевывали занятые дотоле участки, но здравый смысл одерживал верх - аппетиты богобоязненных людей, с пиететом относившихся к законам и знавших меру в том, что касалось чужой собственности, не распространялись на кладбищенскую территорию!
По мне, так то, что в наши дни произошло с кладбищем, могли проделать воспитанники советской власти, приучавшей «массы» к мысли о том, что все у нас общее, при этом позволявшей избранным партийцам жить по принципу «кто успел, тот и съел».
О том, как вести себя в случаях, когда с ростом городов находившиеся на задворках кладбища оказываются в центре мегаполисов, в мире хорошо известно: объявляют закрытыми эти, как правило, давно обнесенные добротными заборами погосты, и – до поры, до времени - обходят стороной. Тем более, что за рубежом люди за плату арендуют участки под захоронения на определенный срок, и то, что произошло у нас, там невозможно.
Иное дело у нас… Кичась своей гуманностью, советское государство в пылу обобществления всей собственности объявило право каждого гражданина на бесплатную могилу (кстати, сделав вид, будто не видит, что кладбищенские работники взимают и кладут в свой карман не малые суммы за эту «услугу»).
Теперь, когда вдруг наша земля обрела стоимость и стала предметом купли-продажи, не приватизированные кладбищенские территории лишили покоя приверженцев той психологии – а почему бы не разжиться? Аппетит ведь, если он не связан с едой, а касается вещизма и не ограничен моральными нормами, часто становится неуемным и распространяется на то, что принадлежит обществу. Особенно, если очень уж хочется хвастаться перед окружающими своей обеспеченностью и состоятельностью...
Честно говоря, я лично уже смирилась с тем, что останки моих родных пришлось перенести на новое место – пустырь, выделенный городской властью в Говсанах, возле поселка Деде-Горкуд. И не собираюсь завидовать тем, кто сравнял бульдозером опустевшие могилы многих достойных бакинцев-старожилов, уничтожил буквально парком разросшиеся деревья.
Хотя мелькает в сознании некая крамольная мысль о том, что на место уничтоженного в годы советской власти кладбища в селе Чемберикенд по воле какого-то рока вернулась аллея шехидов, самых молодых наших соотечественников, отдавших жизнь за родину - может, кощунство, жадность, посягательство на чужое не прощаются?.. Но об этом никто, как видно, не подумал, даже те молодые сотрудники Аппарата исполнительной власти Наримановского района, которым поручили провести акцию переселения «без шума и пыли». Уж как им, бедным, приходилось изворачиваться, но перечить начальникам никто из них не посмел! Почему?
За прошедшие с ноября полгода я лишь дважды побывала на новом кладбище – на позорно унылом пустыре. Хотелось бы приезжать чаще, посидеть тут, но как? Маршрутки туда не ходят, а таксист, которого умоляешь подождать хоть несколько минут (обратно уехать не на чем) берет за свою услугу не меньше 30 манатов – накладно! Да и нет здесь ни деревьев, ни скамеек.
Хочется надеяться, что со временем люди на свои деньги, как всегда бывало, наведут на новом кладбище порядок – установят ограды, посадят деревья, но… если туда проведут воду и откроют автобусный маршрут. Но, судя по обстановке, никто этого делать не собирается. Но почему?
Если отрешиться от предрассудков и традиций, можно даже сказать, что мертвым безразлично, как их похоронят, – пышно или совсем скромно. И не волнует их, воздвигнут на их могиле памятник или посадят скромный кустик цветов, - это характеризует только нас. Именно здесь, на кладбище более всего видно, умеем ли мы чтить память, быть благодарными и тонкими, а главное, личным примером завещать потомкам основы понятий о нравственности, о том, что любовь к предкам – это еще и любовь к родине.
С болью пишу об этом отнюдь не по личным, как говорится, мотивам: о культуре нации судят – извините - по состоянию общественных туалетов и кладбищ. Новое кладбище в Говсаны – уж, коль скоро оно существует в сегодняшнем виде, - плохо говорит о нас и о нашей культуре…
Галина Микеладзе
