Сто дней Дмитрия Медведева
Первые сто дней президента, как правило, определяют основные направления его внутренней и внешней политики, демонстрируют главные черты политического стиля этого лидера. Дмитрий Медведев – не исключение, хотя как раз в его лидерских качествах у многих наблюдателей были и остаются сомнения. Действительно, он не только является преемником Владимира Путина, но и участником необычной для России системы диархии, или соправления, предусматривающей наличие сильного политического премьер-министра.
Разумеется, по своим реальным возможностям третий президент России существенно отличается от своих предшественников. Так, все важные решения в области внутренней и внешней политики принимаются совместно президентом и премьером; это же относится и к основным кадровым назначениям. Однако уже сейчас видно, что Медведев пришел в Кремль с серьезным набором собственных идей, которые он намерен реализовать в ходе своего президентства. При этом идеи Медведева соответствуют пожеланиям общества, которое, признавая высокую ценность политической стабильности, в то же время далеко от признания положения дел в стране идеальным. Россияне востребуют изменения – но эволюционные, способные сделать общество более справедливым, социальную политику – более эффективной, власть – в большей степени учитывающей мнение граждан.
Так, Медведев выдвинул план по борьбе с коррупцией, которая приняла в России системный характер – он, в частности, предусматривает существенное повышение требований к государственным служащим. Есть масштабный план жилищного строительства на землях, изъятых у нерационально использующих их государственных структур. Есть серьезные проекты, направленные на повышение независимости судебной системы (не секрет, что многие значимые решения судов в России выносятся по требованию чиновников из исполнительной власти). Во внешней политике выдвинута идея создания системы европейской безопасности.
Разумеется, реализация всех этих начинаний невозможна без серьезной кадровой поддержки – и Медведев постепенно расширяет свое влияние в государственном аппарате, которое еще недавно было весьма незначительным. Члены его команды постепенно получают высокие посты – среди них министр юстиции Александр Коновалов, начальник контрольного управления Константин Чуйченко. В тесном контакте с Медведевым работают ряд либеральных администраторов – такие, как первый заместитель премьер-министра Игорь Шувалов, помощник президента Аркадий Дворкович и другие. Президентом Карачаево-Черкесии стал судья Конституционного суда Борис Эбзеев – это первый региональный лидер, являющийся протеже Медведева.
Разумеется, в «тандеме» Путин-Медведев ведущим участником на сегодняшний момент является премьер-министр, что неудивительно. За годы пребывания на посту президента Путин установил контроль над силовыми структурами, расставил своих людей на ключевые должности в контролируемых государством компаниях (таких как «Газпром», ЛУКОЙЛ, «Российские железные дороги», «Российские технологии» и др.). Однако Медведев сейчас только начинает свою кадровую экспансию, и есть все основания полагать, что она существенно усилится – так, президент объявил о создании «кадрового резерва», в который будут включаться наиболее перспективные специалисты.
Приход на пост президента бывшего преподавателя юридического факультета, никогда не служившего в «силовых» структурах, породил у многих надежду на политическую либерализацию. Сейчас некоторые наблюдатели говорят об «оттепели», вспоминая о хрущевской либерализации в СССР в 1950-е годы. Разумеется, проведение параллелей в чистом виде было бы неправильно – путинский режим принципиально отличается от сталинской деспотии. Но если понимать под «оттепелью» расширение возможностей для дискуссий, возврат к обсуждению многих, казалось бы, уже решенных в последние годы вопросов – например, о соответствии российской демократии европейским принципам, о взаимоотношениях государства и бизнеса, о возможности возврата в будущем к выборности глав регионов, - то такой феномен действительно существует.
Кроме того, есть заметные признаки того, что власть готова идти на диалог с либеральной частью общества (которая ранее оказалась на глубокой политической периферии) и делает знаковые шаги в этом направлении. Так, президент Медведев отказался поддержать репрессивные поправки к законодательству о средствах массовой информации, а Конституционный суд принял положительное решение по обращению деятельницы медийной сферы Мананы Асламазян, уголовное преследование которой, по мнению многих наблюдателей, носило политизированный характер. Прокремлевские молодежные организации вместо шумных массовых акций в центре Москвы переключились на тихое обучение своих членов основам инновационной деятельности.
Есть серьезные основания полагать, что тут речь идет о согласованной позиции президента и премьера, причем Путин устанавливает «рамки» происходящих изменений с тем, чтобы новые веяния не привели к дестабилизации политической ситуации. Представляется, что эта тенденция – стремление сочетать преемственность и перемены - будет сохраняться и в дальнейшем и затрагивать как политическую, так и экономическую сферы. При этом речь не идет о конфликте между участниками «тандема» - Медведев пользуется полным доверием Путина (иначе он не стал бы его преемником). Кроме того, существует общее понимание того, что любой конфликт между президентом и премьером может дестабилизировать существующий режим, в чем не заинтересованы ни они сами, ни политический класс в целом. Впрочем, со временем степень влияния президента в рамках тандема может вырасти – разумеется, в ходе эволюционного процесса.
Успешность политики Медведева будет во многом зависеть и от того, насколько ему удастся заручиться содействием граждан. На сегодняшний момент поддержка Медведева в обществе носит, преимущественно, «авансовый» характер. Она связана как с его статусом «преемника» (что автоматически привлекает на сторону президента многих сторонников Владимира Путина), так и с надеждами на позитивные перемены в жизни государства и общества. В то же время в обществе силен скептицизм, распространены представления о том, что обещания власти могут так и остаться словами. Преодолеть эти предубеждения можно только с помощью реальных успехов, способности власти не только выдвигать популярные идеи, но и эффективно их реализовывать.
Алексей Макаркин, вице-президент Центра политических технологий
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
