Флора Керимова раскрывает семейные тайны /ФОТО/

Мы все знаем народную артистку Азербайджана как прекрасную певицу. Ее песни и голос знает и любит каждый. Но мало кто знает, какая Флора ханум мама, а уж какая она теща, знают единицы. Мы встретились с Флорой ханум, ее дочерью и зятем на прошлой неделе, сейчас Зюмрюд и Назим вернулись в Лондон. В теплой домашней обстановке дружная семья поделилась с 1news.az своими секретами и планами на будущее.

- Зюмрюд, первый вопрос к вам: какая Флора ханум мама?

Флора Керимова: Отвратительная, нудяга, смешная.

Зюмрюд: Моя мама замечательная! Мне очень сложно о ней говорить, в последнее время особенно. С годами, с приобретенным опытом, ты все больше понимаешь мудрость человека, ты проникаешься в его внутренним миром, особенно когда это близкий тебе человек. Это все становится настолько естественно, и настолько близко ты все это познаешь, что анализировать уже не хватает способностей. Ты воспринимаешь уже душой, а не разумом. Я так пропитана мамой, что мне тяжело ее анализировать  но я знаю, что она замечательно воспитала своих детей. Об этом, наверное, нескромно говорить, но в такое сложное время это очевидно. Я всегда говорю маме, что ей нужно было открыть фабрику (школу) по воспитанию детей. Мама, у тебя были бы все дети одинаково хорошо воспитаны и все были бы одинаково достойными людьми в этой жизни.

- Вы когда-нибудь чувствовали себя звездным ребенком?

Зюмрюд: Никогда!

Флора Керимова: Она никогда не воспринимала славу мамы.

Зюмрюд: Я до сих пор не воспринимаю.

Флора Керимова: У нее нет славы мамы – у нее есть просто мама.

- Но ведь вас, Зюмрюд, так часто показывали на телевидении и все о вас говорили.

Зюмрюд: У меня никогда не было чувства того, что все это делается благодаря мне, я всегда понимала, что если бы не мама, то я самый обыкновенный человек, что у меня нет никаких особых способностей, которыми нужно гордиться. Не я заслужила эту славу, вот это чувство никогда не давало мне воспринимать мамин успех. Повзрослев, я многое поняла и приобрела чувство гордости за нее, не за ее славу, а за ее личность. Мне и в голову не приходило купаться в лучах маминой славы, вот если бы это была моя слава, то я даже не знаю, как бы повела себя.

- Ваша мама появляется в скандальной хронике – ваше отношение к этому?

Флора Керимова: Правильно и делаю!

Зюмрюд: Мне не нравится все это…

Назим: Я прихожу домой, показываю Зюме статью, и она говорит «О боже, началось!».

Зюмрюд: Я очень негативно к этому всему отношусь, очень переживаю, не хочу, чтобы имя мамы склонялось в скандальной хронике.

- Вы что-то говорите маме по этому поводу?

Зюмрюд: Конечно, говорю, пытаюсь сказать. В этом вопросе мы с ней очень разные, у нас

разный подход к вещам. Это единственная тема, которая заставляет нас дискутировать друг с другом, пока мы с ней не нашли общего знаменателя в этом вопросе.

Флора Керимова: Наверное, потому что мама боец. Джиночка, тебе легче реагировать на мою судьбу, чем мне на нашу, потому что я несу ответственность и перед обществом за вас, и перед вами за вас, и перед обществом за себя тоже, перед вами за себя тоже. Моя ответственность другой окраски. И даже в этом вопросе есть дитя, а я глава семьи. Я глава истории, я в эпицентре этих событий. Со стороны ты смотришь и знаешь, что мама победит!

- А может, Зюмрюд не хочет, чтобы мама с кем-то воевала?

Флора Керимова: Мама никогда не воюет, мама отвечает. Я никогда не воевала, со мной воюют, я отвечала. Я не остаюсь в долгу. Если мне объявляют войну, если мне бросают перчатку, я ее поднимаю и даю по щеке этой же перчаткой.

- Знаете, есть такая мудрость: из двух воюющих всегда виноват умный.

Флора Керимова: Я не согласна с этим, он виноват тогда, когда не может себя защитить. Чем можно определить ум человека – его действиями, работоспособностью. Зачем тогда ум, если со стороны я буду выглядеть слабой.

- Но ведь молчание золото?

Флора Керимова: Нет, я этого не принимаю. Я не принимаю также слов «не унижайся до ее/его уровня» – это удел слабых так говорить. Никогда никто не унижается ни до какого уровня. Каждый на своем уровне, и каждый на том уровне, которого он достоин  со всеми своими плюсами и минусами. Вы не уважали бы меня, если бы каждый проходимец топтал мое имя, а я молчала.

- Зюмрюд, как жизнь в Лондоне?

Зюмрюд: Хорошо! Там очень хорошо, Англия - спокойная страна, там никто не воюет (смеется). Со мной, во всяком случае. И в шоу-бизнесе тоже нет этих войн.

Флора Керимова: Они уже прошли этот этап.

Назим: Там в шоу-бизнесе не воюют. Там показывают, к примеру, что делала Бритни Спирс вчера в ночном клубе, но войн нет. Между собой никто не выясняет отношения

- Чем занимаетесь в Лондоне?

Зюмрюд: Я занимаюсь учебой, учусь в колледже, изучаю академический уровень английского языка. Планирую продолжить свою профессиональную медицинскую деятельность. Мне нужно будет еще определенное время поучиться, после чего я начну работать над собой как профессионал.

- А как вам сам Лондон?

Зюмрюд: Мне понравился Лондон не эстетически, это не особо красивый город, Баку намного красивее. Но есть определенные исторические места, заслуживающие уважения. Город по большому счету не произвел впечатления, а вот люди, атмосфера в городе - это совсем другая тема. Все вежливые, культурные, отзывчивые, толерантные друг к другу, что мне особенно понравилось. Там такое скопление различных национальностей, такая пестрота наций со всего мира, все внешне такие разные, но все сохраняют традиции, культуру.

- Кто выбрал имя Зюмрюд?

Зюмрюд: Мама.

Флора Керимова: Я назвала ее в честь мамы, которой не суждено было увидеть свою внучку. Я не собиралась становиться матерью. Я к этому очень ответственно относилась, не хотела ребенка, но когда ушла мама из жизни я почти потеряла разум, мне было очень тяжело. Вот только тогда я подумала о ребенке. Настоял на этом и мой супруг. Но когда Джиночке было 4 месяца, я хотела от нее избавиться. Я уже договорилась с врачом, отец Зюмрюд был в командировке. Об этом услышала Ягут. Она запаслась продуктами, хлебом, закрыла двери, выбросила ключи в окно, позвонила к соседке, чтобы та забрала ключи. Я кричала, просила меня выпустить, а она сказала: «Я не допущу этого, пока дядя Фаик не приедет, ты ничего делать не будешь!» Он приехал, устроил скандал: «Ты хочешь убить моего ребенка! Ты убийца!» Вот так она скандально родилась.

- Сейчас вы благодарите бога за нее?

Флора Керимова: Да! Расскажу вам интересную историю. Эмин Сабитоглу пришел к мужу моему, в тот момент я должна была вот-вот родить, с просьбой отпустить меня в Москву на запись песни к фильму. Я поехала в Москву. Я совсем не хотела петь в студии, я же не люблю петь. И вдруг она постучалась мне в животик, мне так стало тепло. Я сказала: «Доченька, я хочу петь, я буду петь!» Когда записывали песню «Багышла», я сидела на стуле, ноги вытянули на другой стул. Когда я пела, я держала животик, она стучалась, ей было в тот момент тяжело, ведь я дыхание останавливала, когда пела. Песня «Багышла» посвящена моей дочери.

- Почему вы называете Зюмрюд Джиночкой?

Флора Керимова: Я уже говорила, что не хотела ее, не хотела быть матерью. Я назвала ее в честь мамы, но произносить это имя не могла, я плакала, переживала, не спала ночами. Мама ушла за год до ее рождения. Через несколько дней после рождения дочери я поехала с ней на могилу к маме и сказала: «Я пришла с твоей внучкой. Мамочка, благослови ее». Но я так и не смогла называть ее именем мамы…

Зюмрюд: Братик придумал мне альтернативное имя.

Флора Керимова: Вместе с папой. Вначале она была Джинджи.

Зюмрюд: Брат назвал меня Джинджи, чтобы она не реагировала на имя Зюмрюд. Джинджи, Джика, Джина, в итоге меня стали называть и называют до сих пор Джиночка.

- Какая вы теща?

Флора Керимова: Теща я отвратительная, требовательная!

Назим: Нет, я бы так не сказал, если честно, первое время было очень сложно ее понять, но потом все стало на свои места. Мы друг друга не знали. Я Флору ханум знал только как известную певицу. У нее сложный характер, но со временем мы подружились. Особенно в этом году сблизились, больше узнали друг друга. Сложности в том, что я не привык, чтобы у меня что-то требовали. Я хожу сутулясь. Флора ханум мне говорит: «Сына, ровно стой!» Пока я не позавтракаю, она не разрешает, чтобы я закурил.

Флора Керимова: Я сына приучила к этому, и он до сих пор так делает, а мой зять мне дорог, как сын. Я его очень люблю, не хочу, чтобы у него было что-то не так, он так сроднился с образом моей дочери, для меня они единое целое.

- Какое у вас было первое впечатление о Назиме?

Флора Керимова: Первое впечатление отрицательное. Его мама, почему-то решила, что я какая то архинафталиновая, а он ведь современный парень. Она заставила его сменить стиль. Потому что была уверена, что не восприму его серьезно в молодежной одежде.

Назим знал, с кем знакомится, а Зюмрюд нет. Они познакомились в день моего рождения. Я когда его увидела, была в шоке - широкие брюки, широкая рубашка желтого цвета.

Назим: Белая рубашка 50-го размера.

Флора Керимова: 52-го, сынок, мама сказала - 52-го. Это ему мама посоветовала так одеться, думала, что я буду против него, если он будет одет по моде.

Назим: Серые брюки, белая рубашка, коричневые туфли…

Флора Керимова: Он нервничал, я только заметила его красивые зеленые глаза. В них я почувствовала ответственность. На дне рождения Зюмрюд вдруг расплакалась и сказала «Мама, ты очень хочешь этого?», я сказала: «Да, доченька, хочу.» «Ты уверена, что все будет хорошо?». «Да» - ответила я. «Тогда будет, как ты хочешь», - сказала мне Джиночка. Это был мой выбор, я сама выбрала супруга для дочери.

- Не хотите переехать в Англию к дочери и зятю?

Флора Керимова: Нет, я об этом даже не думаю.

- Вы счастливы?

Флора Керимова: Очень! Я счастлива тому, что увидела своих детей со стороны. Я очень беспокоилась, но моя Джиночка большая умница.

- В ней очень много качеств, которые я бы хотел увидеть в вас!

Зюмрюд: Такого комплимента я еще не слышала за свою жизнь, а мама такого оскорбления! (смеется)

Флора Керимова: Она умнее меня, да!

Зюмрюд: Странно говорить о счастье, когда ты счастлив. Для меня это обычное состояние, я счастлива!

Назим: Я хочу сказать только одно – мне очень повезло в жизни!

Текст: С.Закаряев и Ф.Вишневецкий

Фото: Ирада Асадова