Переформатирование Южного Кавказа
В ходе Совета глав правительств ШОС в Астане Владимир Путин очень точно поставил диагноз – в мире складывается качественно новая геополитическая ситуация. Но как будет выглядеть международная система отношений через семь-десять лет, пока неизвестно.
Россия уже приступила к активному поиску новых правил глобального взаимодействия, в которых были бы заново определены балансы между основными державами и выданы надежные гарантии средним и малым странам.
Парадокс России в том, что она, при мировом дефиците ресурсов, обязана играть «на вершине мира» как традиционная глобальная держава, но одновременно учитывать сложные реалии, которые возникают благодаря активной политике соседей и партнеров. Условно говоря, российской дипломатии необходимо успевать и в далекой Венесуэле и в своем «подбрюшье», расширяя поле союзников и партнеров. Можно уверенно утверждать, что в будущей системе мировых отношений позиции России в большой степени будут зависеть от того, как именно сложатся ее отношения с приграничными союзниками и конкурентами.
Интересно, что на Кавказе сближаются национальные интересы России и Турции. Для обеих стран сейчас одинаково необходимо «перезагрузить» свою кавказскую политику. И Россия, и Турция обладают сетью двусторонних отношений со странами региона, но не могут похвастать наличием комплексной системы или хотя бы сугубо региональной организации, на площадке которой могла бы проходить дискуссия поверх идеологических границ и навязанных извне геополитических конструкций.
К примеру, сложение потенциалов российско-азербайджанских и российско-армянских отношений равно нулю из-за того, что две кавказские страны находятся в состоянии конфликта, и, соответственно, российские проекты в Азербайджане с напряжением воспринимаются в Ереване, и наоборот.
Отсюда и трудности переговоров по карабахскому урегулированию, которые предстоят Дмитрию Медведеву 2 ноября. Очевидно, что Россия пытается создать комбинацию, при которой Ильхам Алиев и Серж Саргсян увидят возможность сблизить позиции, но при этом сближение конфликтующих Москва будет проводить таким образом, чтобы не потерять свои военно-стратегические позиции в Армении и не снизить накопленный потенциал в отношениях с Азербайджаном.
Карабахский конфликт «прожег дыру» и фрагментировал общее социально-экономическое пространство всего Кавказа. Получателями выгоды от конфликтогенности региона оказались внерегиональные игроки.
Как ни странно, Турция, которая на сегодняшний день является «замком» для ключевых транзитных проектов Кавказа, оказалась в похожей кризисной ситуации. Ведь безопасность кавказского транзита из региона Каспия в юго-восточную часть Европы невозможно обеспечить, игнорируя интересы России. При этом даже в период войны в Грузии Москва не подвергала сомнению суверенитет нефтегазового и транспортного коридора, не пыталась его блокировать. Турция и Азербайджан отметили этот факт.
Учитывая почву тесных экономических отношений в треугольнике Анкара – Москва – Баку (товарооборот только между РФ и Турцией достигает 28 млрд. долларов), озвученная в августе инициатива турецкой дипломатии по созданию Платформы стабильности и развития для Кавказа абсолютно закономерна. Россия и Турция живут в реалиях 21 века. Кавказ для них не является стратегической площадкой военно-политической игры, это, скорее, «внутренний двор», на котором должен быть мир, а интересы стран – взаимодополняться.
Предложение Анкары хорошо и тем, что не диктует монополию автора проекта, как, например, в случае с американскими инициативами на постсоветском пространстве, где очевидно заложен бонус долгосрочной политической выгоды для Вашингтона, только во второй степени учитывающей интересы партнеров - местных субъектов. Иными словами, для Москвы это хорошая возможность перезагрузить свои дипломатические линии на Кавказе. Учитывая турецкие инициативы, это может дать большой простор. К примеру, дискуссия о развитии Абхазии может проходить как раз на такой площадке, где возможно соединение диаметральных линий: турецкий бизнес имеет с Сухуми экономические связи и готов налаживать дальнейший диалог; в то же время этот диалог может выстраиваться и без признания Абхазии в качестве суверенного государства (схожим образом, Турция продвигает в мире интересы Северного Кипра).
Региональная организация, как правило, приносит выгоду для всех участников. Такая организация на Кавказе наверняка будет создана. Опыт других регионов показывает, что начинаться может как раз с уровня дискуссионной площадки без юридических обязательств. Из похожих «необязательных» инициатив миротворческого сближения в 1969 году выстроилась Организация Исламской Конференции (ОИК). Позже в рамках нее появились такие мощные структуры как Исламский банк развития плюс различные ассоциации и форум, поддерживающие гуманитарные связи.
Можно вспомнить другой пример – диалог «Северное измерение». Авторитетный региональный европейский форум, ныне включающий Россию, начинался в 1952 году как орган межпарламентского сотрудничества стран Северной Европы (Норвегия, Дания, Швеция, Исландия, Финляндия) плюс три автономные территории (Фарерские острова, Гренландия и Аландские острова). Теперь эта структура - наиболее эффективная площадка многостороннего диалога между РФ и странами ЕС.
Очевидно, в начале ноября, после серии встреч в Москве (спустя несколько дней после Алиева и Саргсяна планируется визит в российскую столицу Абдуллы Гюля), мы увидим, смогут ли кавказские страны приступить к строительству новой системы отношений: преобразовать двусторонние линии в многосторонний диалог.
Александр Караваев, руководитель службы политического прогнозирования Информационно-аналитического центра МГУ
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
