Писательница Нателла Османлы: «Нет - скандалам, да - чувствам и эмоциям!»

Эксклюзивное интервью 1news.az с молодой талантливой писательницей Нателлой Османлы

- С чего все начиналось? Как вы стали писательницей?

- Если мы начнем с самого начала, то попадем в 80-е годы, когда я только-только научилась писать печатными буквами. Тогда я сказки дописывала, была очень недовольна тем, как они заканчивались. Это были, наверное, мои первые попытки, этакие звоночки к дальнейшей писательской деятельности. В те моменты я вообще не думала о том, что стану писательницей.

Ну а потом в школе выяснилось, что легче всего писать сочинения, в которых, даже не зная сюжета, можно было уйти в такие дебри рассуждений, произвести впечатление, что обеспечивало неизменно отличную оценку в четверти.

Если же говорить о серьезном, то все началось в 2003-м. В тот момент я хотела заниматься режиссурой, показать то, что я себе представляла зрителю, с экрана. На режиссерские курсы в Москве по ряду причин у меня поступить не получилось, не сложилось. Вот я и подумала: да ну ее, эту режиссуру! В этой профессии я была бы зависима от операторов, осветителей. А тут у меня «Word», я предоставлена сама себе и ни от кого не завишу.

- Ваше первое произведение?

- «Девушка на подоконнике». Когда писала «Девушку…», было мне тогда лет семнадцать, я находилась под впечатлением от повести Ибрагимбекова «Кто поедет в Трускавец». «Девушка на подоконнике» - дань классической бакинской прозе. Однако, вещь штампованная. Если в «Девушке…» поменять локальные особенности и имена, то увидите, таких рассказов написано сотни, тысячи.

Чуть позже я попробовала написать что-то юмористическое, это были «Зарисовки о Мамедове». Первая зарисовка была посвящена девочке с яблоком – возможно, тут аллюзии с «Девочкой с персиками», с Набоковской «Лолитой», за которой наблюдает Мамедов.

А потом я попала на сайт proza.ru. В 2003-2004 этот ресурс переживал подъем. У многих из тех, кто публиковался на этом портале в то время, сейчас успешная творческая карьера. Читая публикации на сайте, я стала относиться к творчеству серьезнее. И так втянулась в этот процесс, что теперь у меня просто не получается не писать!

- Как рождаются ваши произведения?

- Изначально я знаю только первые пять строчек того, что напишу. Не знаю, что будет дальше. Предполагаю что-то одно, а получается совсем другое.
У меня много зарисовок - где-то что-то увидела, что-то меня заинтересовало, и я сразу же записываю. Иногда эти зарисовки становятся основой для новых работ или же я использую их в главах того или иного произведения, как полуфабрикаты, заготовки. К примеру, зарисовка к повести «Найти кукольника» ждала своего часа два года, и получилось из нее совсем не то, что планировалось ранее.

Домашние наблюдают с удивлением за тем, как я работаю. Я пишу под музыку разных лет, начиная с 20-х годов и заканчивая самое позднее 80-ми – танго, фокстроты, Элвис Пресли, Далида, Вертинский, «Биттлз» и другие композиции, каждая из которых что-то для меня значит.

Когда я заканчиваю и перечитываю текст, то погружаюсь в него с огромнейшим интересом и удивлением, так как просто не помню сама, как работала и что писала. Когда я пишу, никого не слышу, не вижу, ухожу полностью в себя.

- Какой он, ваш читатель?

- Могу сказать, что он точно не сентиментальный. Это человек, скрывающий ото всех и от себя свою склонность к романтике, немного циник. Но в глубине души он утонченный, ищущий детали. А я пишу детально, в этом и есть одно из отличий женской прозы от мужской. У нас кардинально отличное от мужского видение в литературе. Женщины любят смаковать подробности, так что я совсем не против гендерного разделения в искусстве.

- Кто для вас главный критик?

- Их у меня два – мой супруг и моя мама. Мама к тому же и мой первый читатель. Они критикуют меня жестко и беспощадно. У супруга и мамы совершенно разные вкусы. Мой муж поклонник творчества Пелевина, Сорокина - эпатажной литературы, где стеб переплетается с глубинной философией, он постоянно говорит, что мне в моих произведениях не хватает острых драматургических моментов. Мама же у меня человек тонкий, мягкий, любящий изящную, легкую по стилю, но не по содержанию, прозу. Последняя книга, которая произвела на нее впечатление, это «Похороните меня за плинтусом» Санаева и она скорее за то, чтобы и я писала более легко, воздушно, с юмором и самоиронией. К их мнению я, конечно же, прислушиваюсь, но всегда отвечаю: «Товарищи, пишу у нас я, а вы читайте!»

- Какое ваше произведение наиболее эмоционально прочувствованно?

- Каждое произведение прочувствованно эмоционально, без этого никак. Но наиболее прочувствованна повесть «Лоллипоп». В ней нет никакой конкретной сюжетной линии, четко очерченной фабулы. В ней я обратилась к достаточно сложным вещам, к теории солипсизма. «Лоллипоп» далека от религии, но близка к пониманию нашей жизни, к тому, где и как мы существуем, что есть, а что нам только кажется.

Главное, по-настоящему раствориться в написании книги. Это единственная возможность достучаться до читателя. Не нужно делать себе имя за счет скандала, главное - уметь передать свои чувства и эмоции, погрузить читателя в водоворот, менять его настроение.

- Какая книга может изменить ваше настроение?

- Я восхищена писательским мастерством Набокова, но это скорее поклонение мастерству, умению владеть языком, ритмом. Если же говорить об эмоциональном воздействии, то, безусловно, на меня оказывает колоссальное воздействие «Три товарища» Ремарка. Перечитывая книгу из раза в раз, зная, что Пат умрет, я все равно снова и снова плачу, хотя вряд ли могу отнести себя к сентиментальным экзальтированным читательницам.

А сейчас я до сих пор нахожусь под впечатлением от «Доктора Живаго». Впервые я взялась за эту книгу лет в 14 и забросила ее, мне казалось, что в романе очень много и не по делу говорят. Сейчас же, перечитав, я буквально глотала каждое слово, каждый эпизод, понимая и осознавая их ценность.

- На российский рынок выйти не пытались?

- Я печаталась в России. В сборнике «Женские взгляды», выпущенном в серии «Имена любви» при содействии секретаря Союза писателей Москвы Станислава Фурты, была собрана женская проза со всего мира. Азербайджан в этом сборнике представляла я.

Я старюсь не делать в своем творчестве локального акцента, дабы оно было интересно всем читателям, рассылала свои вещи и по крупным российским издательствам. Я получила интересное предложение от издательства «Центрполиграф». Но, несмотря на заманчивость, предложение было жестким, загоняло в определенные рамки. За короткий срок я должна была выдать огромный объем работы. Не могла я в тот момент по ряду причин писать 2 романа в год, вот и проворонила контракт. (улыбается)

-Не жалеете?

- Жалею. Но то, что бы я бы понаписала тогда, в корне, качественно отличалось бы от того, что я создала позже. Это было в период «Шпанки», которую я, кстати, написала на спор. В «Шпанку» я вложила мысли о любви, впрочем, уходя от собственных ощущений, перевоплощаясь в главную героиню, с которой мы кардинально разные люди.

То, что я пишу сейчас, значительно отличается от того, что было ранее. Если бы я тогда продолжила писать о любви, о 30-40-х годах, то не было бы сейчас того, что я получается в данный момент. Одним словом, все, что ни делается – к лучшему.

- Что из того, что вы написали, вам не нравится?

- Однажды мне предложили написать коммерческую повесть. Задача была рассказать о трех подругах, судьбы которых переплелись. Я, как приправами сдобрила эту вещь чем-то своим, как аксессуарами увесила любимой музыкой, метафорами. Но сюжет-то все равно не мой. И получилось откровенно плохо. Я против того чтобы это было напечатано, хотя не раз слышала положительные отзывы об этой моей работе.

Набоков ненавидел свою «Машеньку» лютой ненавистью. Может, через много лет потомки оценят это мое творение (смеется). Но я считаю, что это было для меня просто потерянным временем.

- Что скажете о современном азербайджанском писательском рынке?

- Остановите читающего человека и спросите, кого из современных азербайджанских писателей он знает, ответы будут одинаковые - Анар и Ибрагимбеков. Ну, может кто-то назовет еще парочку имен. Новое поколение писателей мало кто знает.

Но, слава богу, все меняется к лучшему! Нигяр Кочарли выпустила альманах «Баку и его окрестности» и тем самым сделала первый серьезный шаг в этом направлении. Теперь сборник современной азербайджанской прозы появился на книжных полках.

Кроме того, есть Интернет, где мои произведения выставлены на сайте proza.ru http://proza.ru/avtor/svyu.

Феликс Вишневецкий