К освещению истории АДР в современной российской историографии

В ходе распада социалистической системы в странах СССР начался процесс переосмысления и пересмотра некоторых исторических событий, которые в свое время либо находились под запретом, либо освещались с сильной идеологической предвзятостью.

Доступ к ранее неизвестным документам открыл ученым возможность по-иному подойти и оценить ряд проблем, получивших в советской историографии необъективную интерпретацию. Одной из таких проблем являлся очень сложный и противоречивый период в истории народов бывшей Российской империи, в том числе и азербайджанского – 1917-1920 годы, период от падения царского до формирования советского режима. Свержение монархии в феврале 1917 г. открыло для национальных меньшинств России новую страницу в их истории, предоставив возможность обрести независимость. Азербайджанский народ, восстановив в мае 1918 г. свою государственность, провозгласил первую на мусульманском Востоке демократическую республику.

Они стараются обосновать мысль о том, что современный Азербайджан ведет отсчет своей государственности с 1918 г., что АДР не была независимым государством

Однако монография М.Волхонского и В.Муханова содержит ряд противоречивых и подчас спорных моментов, которые требуют критического подхода. С первых же страниц книги бросается в глаза общий лейтмотив, которым авторы сопровождают все свое исследование. Они стараются обосновать мысль о том, что современный Азербайджан ведет отсчет своей государственности с 1918 г., что АДР не была независимым государством, а тема образования Демократической Республики якобы является в настоящее время объектом «мифотворчества» азербайджанских историков.

По мнению М. Волхонского и В. Муханова, «…грузинские, армянские и азербайджанские историки выстраивают сейчас образ прошлого, с энтузиазмом выполняя политический заказ. Вместо объективного исследования в бывших советских республиках доминирует процесс создания новых исторических мифов. Ведущим предметом мифотворчества является процесс образования независимых государств после распада Российской империи. В книге представлен очерк истории первых попыток сформировать азербайджанскую государственность и связать тюркское самосознание с азербайджанской идентичностью. Опираясь на твердо установленные факты, авторы доказывают, что все эти попытки оказались тщетными в том силовом поле, что было сформировано интересами Турции, Англии, Советской России и идеализмом президента США Вильсона» (стр. 2).

Это не дает основание говорить об отсутствии независимости у Демократической Республики, ибо правительство отстаивало свои интересы

Следующий аргумент М. Волхонского и В. Муханова о первых попытках сформировать азербайджанскую государственность и о том, что современный Азербайджан ведет ее отсчет с момента образования Азербайджанской Демократической Республики в 1918 г. (стр. 3), не только не выдерживает критики, но и вообще является грубейшей научной ошибкой. На современной территории Азербайджанской Республики признаки государства появились в I тысячелетии до н. э., не говоря уже о том, что на исторических землях (нынешний Южный Азербайджан – Северный Иран) они относятся к еще более раннему периоду – III тыс. до н. э. Истории известны названия таких азербайджанских государств, как Манна, Атропатена, Албания, Ширваншахов, Саджидов, Саларидов, Шеддадидов, Раввадидов, Эльденизидов, Гарагоюнлу, Аггоюнлу, Сефевидов. Незнание авторами таких элементарных вещей позволяет усомниться в их объективности, тем более что существование у азербайджанцев древних традиций государственности является доказанным в историографии фактом.

В первой главе книги М. Волхонский и В. Муханов дают обширный анализ общественно-политической ситуации на Южном Кавказе в начале ХХ века. Надо отметить, что ими предпринята заслуживающая одобрения работа по освещению основных направлений общественного движения в Азербайджане, процесса создания первых политических партий, участия азербайджанской элиты в общемусульманском демократическом движении в России после Февральской революции 1917 г. Во второй главе, напротив, авторы часто освещают исторические события и факты в искаженном виде.

Исходя из общего лейтмотива своего труда, сводящегося к обоснованию тезиса о том, что АДР – это результат политических интриг крупных держав, они представляют большинство фактов с субъективной точки зрения. Достаточно упомянуть, что в главе часто цитируется сочинение очевидца событий тех лет, журналиста С.Я.Хейфеца, причем по характеру приводимых цитат и отсутствия критического подхода ощущается согласие авторов с весьма тенденциозными и необоснованными выводами С.Хейфеца. Достаточно привести один пример: М.Волхонский и В.Муханов доказывают приверженность азербайджанской партии «Мусават» идее присоединения Азербайджана к Турции и цитируют при этом С. Хейфеца (стр. 70 и 75). Надо признать, что если даже некоторые члены «Мусават» и были сторонниками присоединения, то это ни в коем случае не может считаться официальной стратегией партии в целом. «Мусават» да конца 1917 г. стоял на позиции автономии Азербайджана в составе России, после прихода большевиков  к власти – федерации народов Южного Кавказа. После мартовского геноцида 1918 г, учиненного большевиками и армянскими дашнаками против азербайджанского населения, как и все национально-демократические силы, «Мусават» являлся сторонником независимости Азербайджана. Другой вопрос – причина тяготения азербайджанских партий, в том числе  «Мусавата», к Османской Турции. В качестве ответа приведу пример очень важного высказывания Насиб-бека Юсифбейли, сделанного им в начале марта 1918 г. Касаясь вопроса о возможной войне Закавказского Сейма с османами, он заявил, что рассчитывать на азербайджанцев в борьбе против Турции невозможно. Но в то же время Н. Юсифбейли не выразил особого стремления к воссоединению с Турцией, т.к. Южный Кавказ, находившийся в течение 100 лет под господством России, был более развит экономически, чем Турция. «Турция, однако, - заявил он, - признает этот факт и уже дала нам понять, что примет во внимание наши устремления». К сожалению, эти факты в книге «По следам Азербайджанской Демократической Республики» обходятся стороной и, наоборот, делается упор на тесные связи азербайджанских депутатов Сейма с османами, причем упор, как правило, с негативным подтекстом. Чего стоят такие формулировки, как: «…представители «Мусавата» способствовали разжиганию межнациональной и религиозной вражды для организации вмешательства Турции под соусом защиты притесняемого мусульманского населения» (стр. 72), «Мусульманская партия явно готовилась объявить о присоединении Азербайджана к Турции» (стр. 75).

Авторы умалчивают о том, какие факторы подталкивали Азербайджан к союзу с Турцией. Случайно или сознательно это делается сказать трудно, но именно раскрытие этих факторов во многом и объясняет причину открытой симпатии политической элиты Азербайджана к османам. Учиненный большевиками и армянами в Баку в марте 1918 г. геноцид, открытые заявления большевистских лидеров о том, что они не допустят объявления Баку центром азербайджанской автономии и что они вообще рассматривают его не как часть Азербайджана, а как часть Советской России, ставили азербайджанскую фракцию в Закавказском Сейме в весьма затруднительное положение. Прибавив сюда постоянную конфронтацию трех южнокавказских фракций в Сейме и призрачность их единства и согласия, у азербайджанских лидеров не оставалось выбора в вопросе о том, с кем быть союзником для обеспечения национальных интересов и освобождения Баку от большевиков и дашнаков. Единственным государством, которое реально могло помочь Азербайджану, была Турция. В корне ошибочным является и следующий довод авторов: «Азербайджанские тюрки, потеряв надежду на национальную автономию в составе Российской Федеративной Республики, желали войти в состав этнически и конфессионально близкого им государства, каким, бесспорно, была Турция» (стр. 81). Если бы это было так, то уже сразу после образования Азербайджанской Демократической Республики ее правительство начало бы предпринимать практические меры для воссоединения. Однако такие меры не только не планировались, они отвергались даже накануне провозглашения независимости. В частности, еще во время переговоров Закавказского Сейма с Османской империей в Трабзоне весной 1918 г., Энвер паша рекомендовал азербайджанским представителям согласиться на государственный союз Азербайджана с Турцией наподобие Австро-Венгрии. Но данное предложение было отвергнуто азербайджанской стороной, поскольку фактически означало аннексию Азербайджана Турцией. Одним словом, в  планы официальных кругов Азербайджанской Демократической Республики не входило воссоединение двух государств.

Документальные источники полностью опровергают высказанные М. Волхонским и В. Мухановым мысли о беспомощности и безучастности АДР к судьбе своей территориальной целостности и, более того, показывают твердую позицию ее правительства в этом вопросе. Весьма характерным в этом плане является заявление одного из лидеров АДР М. Э. Расулзаде, высказанное им журналу Journal d’Orient: «Мы хотим очистить Баку от грабителей большевиков и от англичан, захвативших город. Мы будем продолжать войну против всякой силы и всякого влияния, которые вздумают заменить наших теперешних врагов. Если допустить даже невозможное, а именно: что этими врагами явятся Германия или наша естественная покровительница Турция, то и тогда, уверяю вас, мы не откажемся ни за что от Баку». В ноте М. Э. Расулзаде германскому послу в Стамбуле говорилось: «…азербайджанский народ… не может отказаться от своего желания получить обратно Баку. Этот вопрос является для Азербайджана вопросом не только территориального увеличения, но и условием жизнеспособности; наоборот, для России и других народов, утверждающих, что Баку им необходим, этот город является важным лишь чисто экономически».  

На переговорах с Германией и Советской Россией летом 1918 г. Турция выступала именно во имя обеспечения интересов независимости Азербайджана. Она даже согласилась на отвод своих войск с Кавказа, но отказалась принять условие о передаче территории Азербайджана Советской России. Вопреки любым утверждениям, можно с полной уверенностью констатировать, что в ходе военно-дипломатического противостояния крупных держав правительство АДР продемонстрировало твердую решимость защитить Баку от любых посягательств. Международная обстановка, союз с Османской империей оказали благоприятное воздействие на его политику. Союз с османами был единственным спасением для АДР, которая находилась в окружении империалистических замыслов северного соседа – большевистской России и Германии.

В книге «По следам Азербайджанской Демократической Республики» прослеживается определенная предвзятость и односторонность в освещении некоторых событий. Так, на страницах 78-79, при описании мартовского геноцида, сопоставляя цифры, авторы утверждают, что общее число убитых и раненых в ходе бакинских столкновений явно не превышает 10 тысяч человек. И сразу, в подтверждение сказанному, приводят свидетельства небеспристрастного очевидца событий Б. Л. Байкова, что «цифры, называвшиеся впоследствии, - 15, 20 и более тысяч, - явно фантастические». Слабое знакомство с новейшей литературой, архивными документами, а возможно, и какие-то другие субъективные причины позволяют М. Волхонскому и В. Муханову делать подобные ошибочные выводы. Это не делает честь историкам, которые, по их словам, собираются «объективно осветить положение дел на территории Азербайджана в то непростое время» (стр. 7). Их предвзятость в освещении исторических событий сразу бросается в глаза, когда они на странице 92 описывают вступление азербайджанских и турецких войск в освобожденный Баку. Отрывок этот настолько вызывает сомнения в объективности М. Волхонского и В. Муханова, что я считаю нужным привести его полностью: «15 сентября Баку занят турецкими и азербайджанскими частями, которые в течение трех дней занимались грабежом и резней мирного немусульманского населения, в первую очередь армянского, не сумевшего покинуть город. По различным данным, после захвата Баку было убито, точнее просто вырезано, от 30 до 35 тыс. человек… Показательно, что демократические руководители республики не только не скрывали этой позорной страницы победоносного вступления в Баку, но даже оправдывали всех ее виновников. Лично глава кабинета министров Фатали-хан Хойский в парламенте заявил: «Правда, при взятии города происходили некоторые события, вызывающие лишь огорчение и сожаление. Правительство не скрывает этого и считает недостойным сокрытие удручающих фактов. Правда и то, что многие испытали тяжелые переживания… Однако, возможно ли было, чтобы правительство полностью предотвратило эти события? Думается, взирающие на них оком справедливости признают, что ни одно правительство в мире не смогло бы их предотвратить. Ведь здесь были истреблены мусульмане, попраны их человеческие права. Город был взят после трехмесячных сражений, и гнев населения достиг апогея». Таким образом, правительство демократической республики, как себя позиционировали эти люди, открыто одобрило резню немусульманского населения столицы в качестве адекватного ответа – просто мести – на кровавые мартовские события с участием армянских вооруженных отрядов» (стр. 92).

Красноречивость авторов, их умозаключения наводят на такой вопрос: на каком основании следует сомневаться, что потери азербайджанцев в марте 1918 года составили не более 10 тысяч человек, а армян в сентябре – от 30 до 35 тысяч? Почему, анализируя слова Ф. Хойского, ударение не делается именно на ту часть, где премьер-министр АДР открыто осуждает столкновения и считает «недостойным сокрытие удручающих фактов»? Ответ напрашивается непроизвольно: возможно, тогда М. Волхонский и В. Муханов не смогли бы голословно, вопреки приведенной ими же самими цитате, обвинять правительство АДР в открытом (курсив мой – Ф.Д.) одобрении резни немусульманского населения.

В последующих главах и параграфах книги авторы затрагивают различные аспекты внутренней и внешней политики АДР. Отдавая должное их профессионализму в системном, последовательном изложении фактов, придется вновь повторить, что М. Волхонский и В. Муханов историю республики выстраивают именно в ракурсе некоего марионеточного, зависимого от воли иностранных держав, государства. Оставляя их суждения один на один с их убеждениями, хотелось бы рекомендовать авторам более обширно ознакомиться с историческими документами, историографией этого периода, а не ограничиваться узким кругом литературы, изданной в основном в советские годы.

Тогда, как известно, этот период в истории России и входивших в ее состав национальных окраин освещался необъективно, конъюнктурно, под очень сильным прессингом коммунистической идеологии. Нельзя забывать, что, провозгласив в мае 1918 года независимость, Азербайджан столкнулся, с одной стороны, с проблемой территориальной целостности (Баку был в руках большевиков, а затем проанглийского правительства «Диктатуры Центрокаспия»; территориальные притязания Армении), а с другой – с острой международной борьбой за Кавказский регион, в которой участвовали Англия, Германия, Османская империя, Советская Россия. В сложной международной обстановке молодой республике необходимо было выбрать свою внешнеполитическую ориентацию. Кто мог стать союзником АДР в 1918 г.? Советская Россия, которая не признавала территориальную целостность Азербайджана и его независимость, давшая добро бакинским большевикам во главе с Шаумяном на истребление мирного азербайджанского населения? Англия, стремившаяся посредством правых партий в Баку захватить город и тем самым отторгнуть его от исторической территории Азербайджана? Или Германия, тоже вынашивавшая планы прибрать к рукам бакинскую нефть, превратив весь Кавказ в свой протекторат? Разумно ли думать, что при таком раскладе сил АДР могла смотреть на эти государства как на дружественные? Постоянно подчеркивая, что независимость Азербайджану якобы дали турки, которые, по мнению авторов, чуть ли ни вообще были против нее, забываются факты, когда правительство АДР выражало недовольство, протестовало против вмешательства турецких военных и политических деятелей во внутренние дела независимого государства. На последующих страницах они сами признают, что созданная правительством АДР 27 июля 1919 г. комиссия занималась вопросами хищений, совершенных в период пребывания иностранных войск, в т.ч. и турецких, и даже создавались специальные комиссии, занимавшиеся подсчетом ущерба, причиненного АДР турецкой стороной (стр. 168). Это и многое другое доказывает, что для лидеров АДР независимость своей страны была наивысшим идеалом. Им приходилось работать в тяжелейших условиях: после ухода турок в Баку вступили английские войска, командование которых, как известно, вначале не признавало легитимности местных властей. Но со временем отношение начало меняться в лучшую сторону. Естественно, никто не отрицает, что это было связано, прежде всего, со стратегическими интересами самой Великобритании, что правительству АДР приходилось считаться с мнением английского командования, которое иногда доходило до диктата. Но дает ли это основание говорить об отсутствии у АДР полной свободы во внутренней и внешней политике? Конечно, нет. Вынужденная считаться с реальной ситуацией, с интересами великих держав, не имевшая в силу объективных исторических причин опыта государственного управления, АДР, тем не менее, пыталась, и небезуспешно, беречь и укреплять свою независимость.

В разделе о внешней политике М. Волхонский и В. Муханов совершенно не затронули отношения АДР с Арменией, хотя и озаглавили отдельный параграф «Взаимоотношения с Грузией и Арменией». Не осветив сложный территориальный конфликт двух государств, агрессию Армении против Азербайджана в 1918-1920 гг., они ограничились всего одним абзацем и то процитированным из монографии другого автора: «Территориальные споры быстро привели к вооруженным конфликтам (грузино-армянскому и армяно-азербайджанскому), что сделало «практически невозможным не только попытки конфедеративного объединения трех кавказских республик, но и выработки совместных дипломатических действий  между ними на международной арене, прежде всего в области признания их независимости» (стр. 127).

Мы хотим очистить Баку от грабителей большевиков и от англичан, захвативших город. Мы будем продолжать войну против всякой силы и всякого влияния, которые вздумают заменить наших теперешних врагов

Хлеб и продовольствие, посылаемые через Астрахань, нужны были большевикам не столько для того, чтобы прокормить голодный Баку, сколько для поддержания хотя бы хрупкого порядка, обеспечивающего господство здесь большевистского режима. К тому же нельзя забывать, что голод и разруха в городе были вызваны как раз действиями самих большевиков – чего стоят их нелепые эксперименты в промышленности, массовые экспроприации, уничтожение десятков тысяч азербайджанцев, вынудившее многих спасаться из Баку. К сожалению, М. Волхонский и В. Муханов не коснулись этих аспектов или не захотели это сделать.

Требует уточнения вывод авторов монографии о состоянии нефтяной промышленности в 1918 г. На странице 165 читаем: «Азербайджанское правительство, переехав в Баку, получило в свое распоряжение весьма развитую нефтедобывающую и нефтеперерабатывающую промышленность, являвшуюся основным двигателем местной экономики. Именно от правильного развития нефтедобычи и торговли нефтепродуктами и зависела скорость выздоровления всей экономики Азербайджана, прочно сидевшей на нефтяной игле. Отметим, что даже в годы войны нефтедобыча была на стабильно высоком уровне, и проблемы начались только в горячий революционный 1917 год». Если верить сказанному и, знакомясь далее с книгой, где описывается кризисное положение в нефтяной отрасли, у несведущего читателя может сложиться впечатление, что до состояния кризиса нефтяную промышленность довела политика правительства Демократической Республики. Насколько оправдан такой подход? Чтобы убедиться в истинной ситуации, с которой столкнулось руководство АДР после освобождения Баку в сентябре 1918 г., нужно обратиться к фактам. В результате экономического кризиса 1900–1903 годов, а также кровавых революционных событий 1905–1907 годов добыча и переработка нефти стали неуклонно падать. Сокращение уровня нефтяного производства в Баку влекло за собой снижение его удельного веса в общероссийской добыче: в 1910 г. – 84,7 %,  в  1913 г. – 79,6 %. За период с 1901 г. по 1913 г. добыча нефти в Баку уменьшилась на 33,2 %. По сравнению с 1913 г., в 1917 г. она снизилась почти на 2 миллиона тонн. Одна из ведущих отраслей российской индустрии переживала полосу беспрерывных потрясений, как экономических, так и политических. Бакинская нефть потеряла свои лидирующие позиции на мировых рынках. Нефтяные промыслы стали центрами выступлений пролетариата и межнациональных столкновений. С такими крайне низкими показателями нефтяная промышленность Баку вступила в 1917 год. Падение добычи и переработки, нехватка технических материалов, прекращение экспорта, а также ряд общественно-политических факторов привели нефтяную отрасль на грань катастрофы. Еще более тяжелым было наследство, оставленное большевиками национальному правительству. Разорительная эксплуатация промыслов привела к тому, что в 1918 году было добыто около 3,4 миллионов тонн нефти. Правительству АДР удалось в 1919 году довести добычу почти до 3,7 миллионов тонн.

Относительно культурной жизни в период АДР М. Волхонский и В. Муханов выдвинули ряд спорных аргументов в вопросе об образовании. Во-первых, они охарактеризовали национализацию образования, предпринятую правительством АДР, как «основной инструмент для реализации проекта формирования азербайджанской нации» (стр. 185). Взявшись за написание труда по истории Азербайджана, авторы, несомненно, обязаны были знать общеизвестный и утвердившийся в науке факт того, что азербайджанская нация сформировалась уже во второй половине XIX века, и Демократической Республике не нужно было формировать ее вторично. Во-вторых, М. Волхонский и В. Муханов преподнесли меры национального правительства в области образования чуть ли не как шовинистические. То, что правительство АДР особое внимание уделяло получению азербайджанцами образования в национализированных азербайджанских школах, а не в русских, объяснялось нехваткой кадров, знающих родной язык. Корни этого положения уходили еще в XIX век, когда царизм создал препятствия развитию национального образования и проводил политику русификации школ. И нет ничего предосудительного в том, что власти ставили цель подготовить кадры, воспитанные именно в национальных школах. Думается, так поступали все новообразованные государства, ранее являвшиеся колониями.

Последняя глава книги, названная «Советизация Азербайджана: быстро и безболезненно», в целом, обстоятельно освещает последние месяцы существования АДР. Авторы верно отметили основные аспекты внутренней и внешней обстановки, предшествующей апрельской оккупации Азербайджана Советской Россией. Однако при описании самого процесса интервенции они во многом повторили схему, по которой шли бывшие советские историки: сначала в Баку началось вооруженное восстание рабочих, которые предъявили ультиматум парламенту АДР, и лишь позднее границу Азербайджана перешла XI армия. Складывается впечатление, что национальное правительство было свергнуто местным населением, а российская армия пришла по его зову оказать интернациональную помощь (в лучших традициях советской идеологии). В действительности, ситуация была совершенно иной. Уже в середине апреля 1920 г. российская армия стала концентрироваться на границе с Азербайджаном с целью совершения вооруженной интервенции. Инсценированный большевиками переворот был заранее отработанным сценарием, итогом которого стало их запоздалое обращение к 11-й Красной армии. Запоздалое потому, что уже к этому времени российская армия перешла границы независимого государства. Бесспорно, АДР пала не в результате внутренней революции, совершенной партией большевиков, не имевшей среди народа широкой поддержки, а по причине внешней агрессии.

Для лидеров АДР независимость своей страны была наивысшим идеалом

М. Волхонский и В. Муханов не затронули и такой важный вопрос, как поднятый в марте 1920 г. армянами мятеж в Нагорном Карабахе. Ведь именно из-за этого мятежа правительству АДР пришлось передислоцировать в Карабах значительную часть армии, что и сделало северные границы практически незащищенными от наступающей российской армии.

Подводя итог анализу книги М. Волхонского и В. Муханова «По следам Азербайджанской Демократической Республики», хочу подчеркнуть, что ее по праву можно считать комплексным исследованием истории АДР в российской историографии. В то же время многие факты, изложенные авторами, должны рассматриваться критически. К выводам, порой субъективным и тенденциозным, а порой рожденным из-за неинформированности авторов, следует подходить с точки зрения критического анализа, сопоставляя их с другими источниками. Хочется надеяться, что историки, взявшись за освещение какой-либо проблемы, будут подходить к ней не однобоко, отстраняясь от конъюнктурности и соблюдая объективность.

Фархад Джаббаров, доктор философии по истории, ученый секретарь Национального музея Истории Азербайджана