Франгиз Ализаде: «Самой большой своей творческой удачей считаю интерес к моей музыке прославленных исполнителей» - ФОТО
Формула успеха выдающегося композитора, председателя Союза композиторов Азербайджана, народной артистки республики Франгиз Ализаде.
Формула успеха Франгиз Ализаде — выдающегося композитора, удостоенного ЮНЕСКО звания «Артист Мира», председателя Союза композиторов Азербайджана, народной артистки республики — это сложные, весомые вехи ее биографии на фоне развития национальной и мировой музыкальной культуры.
И трудно представить их в виде интервью, которое в одночасье можно получить у этого необыкновенно занятого, трудолюбивого, широко эрудированного и ответственного человека.
Тем более сегодня, когда, сочиняя музыку по принципу «ни дня без строчки» и занимаясь многообразными заботами Союза композиторов, Франгиз ханум в качестве художественного руководителя активно участвует в подготовке Международного фестиваля Muğam alяmi, который под эгидой Фонда Гейдара Алиева будет в третий раз проводиться в канун праздника Новруз байрамы.
Так пришла идея объединить здесь отрывки из состоявшихся в разное время бесед с композитором, привести цитаты из опубликованных ранее интервью, а также рассказать об эпизодах, очевидцем и участником которых мне довелось быть самой. Верю, что получится череда фактов и высказываний, которые хоть в некоторой степени охарактеризуют эту неординарную, авторитетную личность, сосредоточенного человека, самозабвенно проявляющего себя в разных областях творчества.
Думаю, так будет лучше, — тем более, что Франгиз ханум не любит рассказывать о себе. Она просто по максимуму делает все, за что берется, и, не довольствуясь малым, каким-то естественным образом получает самый высокий результат, достойный талантливого мастера.
Успех
Вот и ее отчет на состоявшемся в декабре 2012 года IX съезде Союза композиторов о выполненной за прошедшее пятилетие работе вызвал не просто удовлетворительную оценку, но и восхищение делегатов и гостей. Уже тем, что только для перечисления всех проведенных союзом акций — исполнения новых опусов членов объединения, ярких фестивалей, премьер, презентаций, выездных мероприятий в Гяндже, Нахчыване, Лянкяране и других регионах, юбилейных чествований и вечеров памяти, тематических концертов и других — докладчику не хватило и традиционного часа.
И так закономерно, что вслед за отчетом председателя и другими выступлениями делегаты с энтузиазмом внесли предложение отказаться от всяких там бюллетеней для тайного волеизъявления. «По-прежнему хотим видеть председателем Союза композиторов Франгиз Ализаде», — уверенно заявили они. А единодушным «голосованием» за это предложение стал лес поднятых всем залом рук. Так бывает, когда выбирают не только единогласно, но и единодушно, с искренней благодарностью за причастность к соответствующему мировым «стандартам» уровню организаторской работы, за возможность и самим участвовать в том насыщенном творческом ритме, который определила Франгиз Ализаде для своих коллег. Не только председатель, но и композитор, всемирно известный авторитетный мастер, чьи произведения считают за честь играть самые востребованные и знаменитые исполнители-виртуозы, организуют крупнейшие продюсерские центры мира и театры, а слушают переполняющие престижные залы профессионалы и любители классической музыки.
Помню наши беседы в те дни, когда председатель Союза композиторов Азербайджана Франгиз Ализаде с оптимизмом рассказывала о том, как воодушевило и неизмеримо расширило возможности Распоряжение Президента Азербайджанской Республики Ильхама Алиева о возвращении этому творческому объединению изначально принадлежавшего ему особняка. О мероприятиях, уже в первые месяцы после VIII съезда ожививших жизнь этого союза, мало-помалу выходившего из жесточайшего кризиса, настигшего нас в 90-е годы.
Тогда на вопрос: «Вы увлеченно, с редкой отдачей принялись за реанимацию Союза композиторов Азербайджана, а что будет с обширными связями за рубежом, где в последние годы вы активно сотрудничаете со многими музыкантами? Франгиз ханум ответила так:
— С тех пор, как меня избрали председателем, отказываюсь от многих приглашений — очень много работы здесь. Однако, связанная со многими проектами, порывать налаженные контакты не собираюсь. Знаю, что моя музыка прочно вошла в репертуар лучших солистов и ансамблей мира, что в расписанных на годы контрактах — доверие партнеров. Значит, сотрудничество будет продолжаться — не в моих правилах кого-то подводить…
И своему слову Франгиз Ализаде верна абсолютно.
Здесь вряд ли можно хоть коротко упомянуть все события из «зарубежной жизни» композитора — участие в премьерах своих сочинений в исполнении великими музыкантами современности. Многочисленные презентации новых произведений, все чаще заказываемых ей, концерты с программами, сплошь состоящими из ее сочинений — давно ставших популярными и написанными в наши дни, а точнее — бессонными ночами. Резонансом отозвалась премьера специально заказанной Франгиз ханум Хьюстонским театром оперы Your name means the Sea, ставшей первым американо-азербайджанским проектом, в котором без затрат с нашей стороны состоялась встреча американских слушателей с азербайджанской музыкой.
Как тут не назвать участие в качестве члена или председателя жюри в сложнейших международных конкурсах на родине Моцарта и Бетховена и даже на фестивалях ее имени — в Тбилиси, Киеве… Персонально посвященных ее юбилею торжеств в городах Италии и Франции — на родине Верди, Россини, Пуччини, Берлиоза, Бизе, Гуно, Сен-Санса, где ее чествовали как звезду мировой величины.
Знаки внимания, звания, награды — все, что хотелось бы здесь перечислить, давно уже обозначено в материалах, постоянно публикуемых в прессе, на сайтах и других ресурсах социальных сетей, и потому здесь хочу оставаться ближе к теме рубрики «Формула успеха». К тому, что сама эксклюзивно могла услышать в доверительных беседах, всякий раз вводящих в тот или иной круг не забываемых, подчас судьбоносных проблем, решение которых сформировало личность, определяет день сегодняшний и завтрашний… Не случайно прозвучал и такой вопрос к Франгиз ханум:
— Вы явно дорожите репутацией Союза композиторов Азербайджана, в котором то и дело проводите много ярких, не шаблонных, интересных для участников и слушателей мероприятий. Почему?
— Хороший вопрос! Объединяя в середине 30-х годов прошлого века работавших в республике композиторов и музыковедов в Союз композиторов Азербайджана, Узеир бек заложил краеугольный камень всей системы музыкальной культуры талантливого азербайджанского народа. И эта основа — наш мировоззренческий базис. Эту нацеленность на возможность общаться, не чувствовать себя далеким от мира затворником, постоянно учиться мы оберегаем как только можем.
— Но и в те годы, да и сейчас многие смотрят на членство в союзе как на место, где можно получить скорее не творческую, а бытовую поддержку…
— Мы пытаемся делать максимум, чтобы помочь. Но не все в наших силах.
— Вас впервые избрали секретарем в 32 года — как восприняли это?
— Расстроилась. Столько творческих планов, уже принятых обязательств, а тут… Даже разговор с Кара Абульфазовичем Караевым завела: организаторская работа в должности секретаря помешает-де моему творчеству.
— А он?
— Он доверительно сказал: думаешь, моему творчеству председательство не мешает? Но кто-то должен этим заниматься. Но это наш долг и почетная обязанность.
— Справлялись?
— Наверное, если и на съезде 1990-го меня вновь выбирали секретарем…
Путь к успеху
— К 60-м годам, когда кое-кто уже побывал за «железным занавесом» и страна вставала на ноги, в искусстве — в кино, музыке, поэзии, живописи зарождались тенденции, созвучные новым, каким-то не нашим настроениям.
— В годы учебы я много работала концертмейстером, и, позволяя себе разбирать непростые клавиры и партитуры современных композиторов, писавших в новой, непривычной манере, нередко первой озвучивала на публике фортепианные сочинения таких смелых, необычно мысливших по тем временам ассов авангардной музыки, как Оливье Мессиан, Джон Кейдж, Джордж Крамб…
— По тем временам это было очень не просто, смело!
— Если бы вы знали, чего мне это стоило!
— В самом деле, трудная, но достойная практика, определившая путь…
— Окончив с отличием фортепианный, а через два года — и композиторский факультеты Азербайджанской консерватории (ныне Бакинская музыкальная академия), я увлеклась музыкой классиков Второй венской школы — активно исполняла сочинения известных только очень узкому кругу новаторов-первооткрывателей Арнольда Шенберга (циклы «Пьесы»), Антона Веберна («Вариации для фортепиано»), Альбана Берга («Соната»). То есть самую что ни на есть авангардную музыку, еще не одобренную, не понятную современникам и всячески осуждавшуюся в обществе, а тем более — идеологами советской власти.
— Но…
— Мне повезло: мой педагог Урфан Халилов не возражал против этого увлечения, а Кара Караев, сам пытливый новатор, поощрял сочинения, написанные в новой технике. Именно Кара Караев включил меня в 1976 году в состав советской делегации, выезжавшей в Италию, где меня услышала искушенная публика.
Судьбоносным для молодого азербайджанского композитора стало исполнение ее произведения в 1987 году на пленуме Союза композиторов СССР в Москве — там ее заметили американские музыканты. Так Франгиз Ализаде выехала в США. Там, как виртуозная пианистка, она сыграла свое новаторское произведение в Институте Шенберга, где выступают только элитные музыканты.
Интересно, что послушать ее специально из Сан-Франциско приехал один из выдающихся музыковедов современности Николай Слонимский. Он-то и назвал нашу соотечественницу «чудом природы, на 50 лет опередившим других композиторов того времени», что, кстати, зафиксировано на видеозаписи 1989 года.
— Я читала еще, что событием стала премьера в 1979 в Ленинграде вашего произведения «Габиль саягы», что, услышав его, знаменитый азербайджанский музыкант Габиль Алиев сказал:
«В Азербайджане много замечательных композиторов, но только Франгиз Ализаде впервые осовременила мугам, чтобы донести его до мирового слушателя…После того как Франгиз ханум создала «Габиль саягы», меня услышал весь мир. Я сразу вырос в десятки раз, словно она поместила меня под микроскоп и показала мое творчество всему миру под увеличительным стеклом».
— Считается, что мугам — для вас вообще ключевое понятие! Написанный вами в 1993 году по заказу квартета «Kронос» из Сан-Франциско «Мугам саягы» тысячи раз прозвучал на всех континентах и собрал более миллиона слушателей! Как это объяснить?
— Можно смело сказать, что обновления в азербайджанской музыке в 60-е годы начались с формирования нового взгляда на мугам. За короткий срок наши композиторы многое сделали, чтобы «соединить прошлое с настоящим», традицию с экспериментаторством и показали возможность сочетания восточного пиетета к прошлому с западным стремлением к обновлению. И получилось так, что мугам стал эстетическим и стилевым фундаментом композиторской школы Азербайджана.
— И особенно ярко это проявилось в вашем творчестве… А конкретно «Kронос»… Такой судьбоносный заказ!
— Будете смеяться, но все получилось забавно. Я не просто любовалась поступившим в Баку свежим номером журнала «Америка», на обложке которого красовалась фотография музыкантов тогда уже знаменитого струнного квартета «Кронос», почему-то настойчиво всем показывала его — смотрите, мол, это они, это их руководитель Дэвид Харрингтон! Поэтому когда позвонивший заполночь человек представился именно Дэвидом Харрингтоном, я решила, что меня разыгрывают друзья.
— А оказалось…
— Оказалось, что руководитель «Кроноса» хочет заказать мне квартет…
— И появился…
— И появился «Мугам саягы», премьера которого состоялась в 1993 году в нью-йоркском Линкольн-центре.
— Который шествует по планете уже 20-й год в исполнении многих коллективов. Мы публиковали сообщение о том, что в число включенных в выпущенный в Париже диск в связи со 125-летием легендарного композитора Альбана Берга — знаковой фигуры европейской музыки ХХ века — в исполнении французской пианистки включена написанная вами в 1976 году соната «Памяти Альбана Берга».
Тогда, да и целых два десятилетия — с 1980-го по 1990 год — были у вас очень насыщенными…
— Да, одно за другим следовали приглашения со своими произведениями я ездила на фестивали в Европу и США, участвовала в премьерах и презентациях, конкурсах современной музыки в Германии, Голландии, Мексике, в «Шведской весне», «Варшавской осени»… Играла сама, слышула свои произведения в исполнении достойных солистов и ансамблей. Из Варшавы, кстати, привозила в Баку чемоданами ноты, пластинки, кассеты…
— Они были востребованы здесь?
— В Баку в те годы был подлинный бум на новую музыку, на творческие вечера. Слушать лекции, которые в консерватории по линии Научно-студенческого общества (НСО) устраивали мы с Юрой Габаем, полгорода приходило — студенты других вузов, молодые специалисты, старшеклассники…
— Как случилось, что воспитанная на классике блестящая пианистка, неизменно получавшая именную стипендию Узеира Гаджибейли, звездочка, буквально «вырвалась» из традиций национальной культуры в другое измерение и стала человеком мира, Артистом мира? Вам хотелось выехать навсегда за рубеж?
— Никогда! Уже в 80-е многие, даже люди творческих профессий, уезжали в основном из-за бытовых проблем. Из-за комендантского часа по вечерам не работал транспорт, отменялись спектакли, концерты, не платили зарплату.
Когда кто-то из зарубежных музыкантов обратился в издательство Ганса Сикорского за нотной записью моего квартета — на Западе это издательство известно как самое престижное агентство, аккумулирующее подобные материалы и свято охраняющее авторские права, — я оказалась в затруднительном положении. Лично Сикорский попросил срочно выслать партитуру, а у меня в условиях войны никаких возможностей скопировать ее. Две ночи вручную переписывала, а как отправила, и вспоминать не хочется… Кризис поразил и творческую жизнь.
— Но все-таки уехали…
— Лишь в 1992 году. Причем, имея на руках подписанный министром культуры Турции престижный контракт на партитуру балета «Бош бешик» («Опустевшая колыбель») для только еще строившегося в Мерсине Театра оперы и балета.
— Мне выпало счастье хоть на каком-то отрезке времени вести своеобразную летопись вашей творческой жизни. К моменту, когда вас в 2007-м избрали председателем Союза композиторов Азербайджана, вы успели стать одним из самых исполняемых авторов, чести играть сочинения которого добиваются лучшие музыканты планеты. Мэтром, которого неизменно просят провести мастер-классы с талантливой молодежью из разных стран. Что способствует этому?
— Самой большой своей творческой удачей считаю интерес к моей музыке прославленных исполнителей. Благодаря их огромному таланту, блестящей виртуозности и высокому профессионализму могу услышать адекватное воплощение своих идей. А это — ни с чем не сравнимое счастье для любого композитора. Я бесконечно благодарна и помню каждого музыканта, каждый коллектив, которые исполняют мою музыку. Особенно мне дороги те, с кем я сотрудничаю долгие годы, кто включил мои произведения в свой постоянный репертуар.
Радует, что среди них появляется все больше молодых музыкантов. Таких как участники канадского Annex-квартета, швейцарский виолончелист Эмиль Ровнер, французский Савойский камерный оркестр. Тех, кто вошел в мою творческую жизнь вслед за блестящей Эвелин Гленн, за квартетами «Кронос», «Танг», виолончелистами Иваном Монигетти и Йо-Йо-Ма, ансамблями «Берлин филармоникер», Amaltea… Всего здесь не назвать.
Каждая встреча с ними приносит ощущение того, что с нами то и дело что-то происходит.
— Вы это на себе ощущаете?
— Постоянно!
— В том, что пишете?
— И в том, что пишу, и в том, какую работу проводим в Союзе композиторов Азербайджана.
— Благодаря вашему неиссякаемому энтузиазму, чувству ответственности и титаническому трудолюбию союз расцветает…
— Мы постоянно ощущаем себя частью целого, коллективом, который может и активно участвует в масштабных мероприятиях международного уровня.
— Особенно хочется отметить ваше участие в качестве художественного руководителя в проводимых Фондом Гейдара Алиева международных фестивалях и конкурсах мугама. За ними явно прослеживаются кропотливая профессиональная подготовка, знание материала, развитый вкус.
— Это дело чести и национальной гордости....
— А на вашем счету, кроме активного участия в грандиозных музыкальных проектах Üzeyir dünyasi и Muğam alяmi, фестиваль «Шелковый путь», который Союз композиторов регулярно проводит в Шеки и Баку, восстановление партитуры оперы Узеира Гаджибейли «Асли и Керем» по чудом сохранившимся отрывкам на разрозненных листочках в рукописном варианте…
— Кстати, считаю важным то, что с получением здания мы обрели возможность сохранить уникальное собрание рукописей произведений азербайджанских композиторов, уникальные партитуры с расписанными по голосам партиями всех инструментов — это бесценное богатство.
— Действительно, много получается… Как одаренный человек, вы явно с легкостью добиваетесь многих успехов. Но что-то же огорчает?
— О легкости не может быть и речи. Ну, а самые амбициозные планы… Их мы связываем с молодежью. При СК создан и успешно работает струнный квартет «Оазис». Для них даже удалось организовать мастер-класс со струнниками из прославленного, пожалуй, лучшего в мире сингапурского квартета «Танг». Музыканту нужны среда и возможность ощущать дыхание зала, испытывать творческое волнение…
— Франгиз ханум! Неизменно повторяя, что на детях гениев природа, чаще всего, отдыхает, журналисты почему-то упорно приписывают достоинства интервьюируемых героев исключительно их генетической предопределенности, неизменно подчеркивая, что, скажем, талантливый музыкант родился в музыкальной семье. Получается, если в роду у вас не было музыкантов, то и вы… состояться не можете!
— Замечательный вывод, мне особенно близкий. Я как раз из тех, кто родился не в музыкальной семье. В средней школе-десятилетке для одаренных детей — так тогда называлась нынешняя школа имени Бюльбюля — чувствовала себя уверенно. Там встречали, как говорится, по уму и заслугам, поощряли.
Сочиненную в 7 лет и записанную нотами песенку под аккомпанемент учителя по сольфеджио распевали всем классом. А в седьмом классе концертмейстером в школьный хор работать пригласили. Иное дело в консерватории… Среди студентов большинство составляли дети преподавателей. Там, где им всегда поблажки, остальным приходилось что-то доказывать. Я, к примеру, тридцать билетов по историческому материализму штудирую, а они бравируют тем, что им и так поставят высшую оценку и нечего время зря тратить…
Сыграешь, бывало, сложный концерт, но похвалят не за достоинства исполнения, а за то, что, мол, наизусть такую трудную, большую вещь выучила…
Я имела полное право на рекомендацию в аспирантуру, но место отдали другому: «мальчика ведь в армию забрать могут»… Это лишь кое-что из мелочей, больно ранивших и потому запомнившихся.
— Но и закаливших! Сказал же А.Шенберг, получая престижную премию, что удостоился ее… благодаря своим… врагам! Зато талант, трудолюбие, чувства справедливости и ответственности не остались подавленными, а вели по жизни…
— Согласна. Но и родители в стороне не остались. Они не были музыкантами, но с каким уважением относились к своим детям! В двухкомнатной квартире на улице Пушкина у нас всегда было много гостей — родственники и знакомые из Лянкярана и Шеки, однако никакого шума, во всем порядок. Старшая сестра регулярно водила нас в театры, потом обсуждали увиденное. Много читали — книги всегда покупались. Папа — он работал заместителем министра водного хозяйства — правдами-неправдами проводил меня на спектакли и концерты в оперном театре, которыми заканчивались серьезные пленумы и праздничные заседания. Он заметил, как я у соседей на рояле подбирала на слух мелодии, услышанные через репродуктор-тарелку. И однажды, оказавшись в командировке в Ленинграде, купил по случаю замечательный рояль фирмы «Беккер»… Получив его, я ощутила себя самым счастливым человеком, и никто в семье ни разу не сказал, что их утомляют звуки моих бесконечных упражнений.
— Да, впечатления детства питают нас всю жизнь. И выигрывают не те, за кого мама или дядя ходатайствуют. Счастье, успех там, где родители не только поддерживают в ребенке талант, приучают его к самостоятельности, к порядку, труду, ответственности, но и оберегают чувство собственного достоинства.
— Мне запомнилось, как лучший из ректоров — заботливый, внимательный, добрый мой педагог по композиции Джовдет муаллим Гаджиев сказал после второго курса: я дал тебе все, что мог, а теперь время переходить тебе к Кара Абульфазовичу.
Когда уже работавший в Москве Караев узнал, что местом работы мне определили кафедру педагогической практики, где обучала нотной грамоте начинающих малышей, он пришел в ярость. Хорошо помню, как кричал на тогдашнего заведующего кафедрой композиции: во всей консерватории нет сложнейшего предмета, который Фира не могла бы преподавать, а вы!!!
— Вот в какой непростой обстановке — напряженной и счастливой — оказывается, формировалась
Формула успеха
Формула успеха нашей соотечественницы Франгиз ханум Ализаде — это поступательный творческий путь на музыкальный Олимп мира, где она — в числе безоговорочных лидеров и авторитетных профессионалов.
Признаюсь, с гордостью рассказывать в подробностях о такой личности — одно удовольствие, но пора, как говорится, и честь знать. Тем более, что много интересного о больших успехах композитора и руководителя профессионального объединения соотечественников изложено в изданной Фондом Гейдара Алиева книге «Франгиз Ализаде. Триумфальные пересечения Востока и Запада», появившейся и благодаря кропотливой работе журналиста Хадиджи Ордухановой.
Она, в частности, разместила там впечатляющую подборку фактов под названием «Впервые»… О значимости творчества нашей соотечественницы написано в книге о зарождении балета в Турции, где ее уверенно называют в числе основоположников этого вида искусства в стране. Публикуют материалы и в немецких изданиях.
Много интересного можно прочитать в Интернете. Там, кстати, есть подробные цитаты из высказываний мэтров от музыки, в частности, великого музыканта современности, нашего земляка Мстислава Ростроповича, в сердцах сказавшего: «Берегите Франгиз Ализаде!»
Оказывается, практически не проходит дня, чтобы по электронной почте к Франгиз ханум ни поступило сообщений о том, кто, как и где исполняют ее музыку в разных странах. Корифеи и талантливая молодежь с благодарностью признают, что испытывают творческий подъем при общении с духовно богатым и возвышающим национальным азербайджанским мелосом и при работе над технически совершенными и новаторскими сочинениями Франгиз ханум, отвечающими современным стилю мышления и настроениям.
Уже третий год в разных странах публика с восторгом воспринимает балет Du Don de Sol, оригинально поставленный с помощью самых современных технологий португальским балетмейстером Пауло Рибейро на музыку Франгиз Ализаде. Именно музыка вдохновила хореографа на то, чтобы воспроизвести навеянные киномиром Андрея Тарковского образы, знаменующие собой высокую духовность и обращенные к будущим поколениям.
Зная, что перечислить все судьбоносные для Франгиз Ализаде события здесь невозможно, напомним только, что весьма плодотворным для композитора были 2011-й и 2012 годы. Когда состоялись премьеры в Амстердаме и Хьюстоне, авторские концерты в Париже и Дублине, запись нового диска в Ирландии. Когда в 2012-м прошли персональные фестивали в честь ее юбилея в Италии и Франции. А еще состоялась премьера сочинения для скрипки и фортепиано под названием «Импульс», которое она написала по настойчивым просьбам выдающейся, пожалуй, самой популярной сегодня молодой американской скрипачки нашего времени Хилари Хан.
На днях в числе многочисленных посланий, поступающих ежедневно в ее почтовый ящик по электронной почте, Франгиз Ализаде получила очередную, но неизменно радующую весточку: Хилари Хан, уже не в первый раз поблагодарившая маэстро за горячо встреченное публикой произведение «Импульс», попросила написать специально для нее новое произведение крупной формы для исполнения с оркестром.
А стремительно набирающий известность недавно организованный в Японии Piaceri-ensemble, в который объединились молодые японские струнники, каждый из которых уже успел сделать карьеру как солист-виртуоз, сообщают, что при составлении программ многочисленных концертов все чаще отдают предпочтение музыке азербайджанского композитора Франгиз Ализаде, считая ее украшением репертуара.
Разве умолчишь об этом…
Галина МИКЕЛАДЗЕ
