Город моей молодости. Режиссер Рамиз Гасаноглы: «Тогда были границы, через которые никто не переступал»
В своей Галерее легендарный «парень из Баку», в прошлом звезда азербайджанского КВН, а ныне актер, художник и бизнесмен Бахрам Багирзаде продолжает знакомить читателей нашего сайта с историей нашего замечательного города. Сегодня мы представляем воспоминания о родном Баку известного режиссера, народного артиста Азербайджана Рамиза Гасаноглы.
Дивертисмент
Мы живем в такое время, когда все вокруг постоянно меняется. Поэтому невольно начинаешь сравнивать город, в котором вырос, и город, в котором живешь сейчас, хотя он один и тот же. Кто-то из древних сказал, что нельзя дважды войти в одну реку, так и с городом, который меняется каждый день. Иногда - к лучшему, иногда - наоборот… Многих это вполне устраивает. Но я отношусь к другой категории людей – если меня что-то не устраивает, а я не могу этого изменить, то просто с этим считаюсь. Так сложилась судьба…
Улица Мирзы Фатали Ахундова имеет для меня очень большое значение. Не только потому, что она была названа в честь великого драматурга – тогда я еще не понимал весь масштаб его личности. С возрастом, отдаляясь от своего детства, мы все больше приближаемся к своим корням. Сейчас моя улица для меня очень важна. Я верю в судьбу – ведь она не случайно поселила меня на улице Ахундова, выдающегося человека, который на много-много лет опередил своих современников. Эта улица была родиной моих предков с папиной стороны, которые принадлежали к роду Агшалварлылар. Мой прапрапрадед, как один из сыновей, которому не хватило место в родительском «гнезде», вынужден был построить себе дом за пределами Ичери шехер. В Баку тогда тоже были свои «микрорайоны». Все же относительно! Он построил дом, женился, у него родились дети, то есть он создал свой домашний очаг. Поэтому когда мы переехали из Гянджи, папа просто вернулся в отчий дом.
.jpg)
Мы жили рядом с Тезе пир, но мои предки не были религиозными, даже несмотря на то, что мой дедушка вел в этой мечети хозяйственную работу, а заодно был постановщиком религиозных мистерий. Помню, как мы, мальчишки, бегали во двор Тезе пир, потому что нам было очень интересно то, что там происходило. Хотя в советское время это не поощрялось, люди все равно собирались на самые разные религиозные церемонии…
На улице моего детства главным мальчишеским принципом было самоутверждение. Почти все мы занимались спортом, и через это утверждались, но ни в коем случае не за счет слабых. Тогда были границы, через которые никто не переступал – нельзя было поступать подло по отношению к своему товарищу, нельзя было закладывать и стучать. Был стыд. Сейчас многие просто не знают друг друга, поэтому не стесняются делать гадости. А у нас чувство стыда создало своего рода барьер – что про нас скажут наши соседи, друзья? Эти барьеры всегда срабатывали. Это и было главным…
Хотя были и драки, и бесконечные выяснения отношений. Когда я учился в школе, мы часто сбегали на «шатал». Как-то раз, после очередного такого «побега», мы возвращались с пляжа и решили передохнуть в Губернаторском садике. На оставшиеся деньги мы накупили булок и уселись на какую-то скамейку. Напротив сидела другая группа – это были «крепостные» ребята, но постарше нас, и среди них был один пацан лет восьми. Они о чем-то пошептались, этот шкет встал, направился прямо ко мне и молча, со всего размаха дал мне пощечину. Это был вызов, повод для драки! Честно говоря, я никогда не отличался рациональным умом, но в тот момент понял, что надо выходить из ситуации, потому что мы проиграем по любому. После секундного раздумья я встал и тихо сказал своим ребятам: «Бежим!!!» Мы так рванули, что остановились только на Коммунистической…
В самом конце 50-х годов, когда мне было двенадцать лет, началась оттепель… Но мы тогда этого не понимали. Впервые меня это затронуло, когда я захотел стать самостоятельным человеком и, не посовещавшись с родителями, круто поменял свою судьбу. Все дело в том, что надо было зарабатывать деньги, а профессии у меня тогда не было, и легче всего было получить какое-то ремесло. Наверное, поэтому я и решил стать рабочим и, освоив профессию слесаря, начал получать какие-то деньги.
А потом настало время, когда надо было поступать в институт, и жизнь сама мне подсказала правильный выбор. Возможно, тогда было какое-то протежирование детям актеров, которые захотели поступать в Театральный. Безусловно, нам делались какие-то скидки, и если учитывать, что природа не всегда отдыхает на детях, то это зачастую себя оправдывает. Честно говоря, я не думал задерживаться в этой профессии, просто нужно было оттянуть призыв в армию, однако не удалось. Мне захотелось стать диктором, но я не прошел конкурс, и меня взяли помощником режиссера. У меня были замечательные педагоги, известные режиссеры, которые дружили с моими родителями и жили недалеко от нашего дома, на улице Мирзы Фатали Ахундова. Аура этого места возле нижнего квартала Тезе пир была потрясающей. До сих пор, когда я проезжаю по этой улице, то невольно нажимаю на тормоз, потому что вспоминаю годы, безвозвратно ушедшие и унесшие с собой лучшие воспоминания о той жизни…
А потом родители, как театральные деятели, получили квартиру в поселке Мусабекова. Это был совершенно другой мир, в котором жили люди, приехавшие из разных районов Баку и Азербайджана. Около Тезе пир жили люди с устоявшимися традициями, там поколения сменяли поколения, а здесь все было по-другому. В целом, новые на то время районы Баку – это другой вкус города, иные ощущения, там я открывал свою «Америку».
Время менялось неумолимо, и запреты начали постепенно «умирать». Городская жизнь в те годы стимулировалась тем, что бакинцы хотели чего-то нового, каких-то перемен. Ярче всего это проявилось в музыке – появилось огромное количество пластинок на рентгеновских пленках, потрясающих джазменов, оркестры в каждом кинотеатре, а по улицам ходили ребята со «Спидолами»…
Помню, как мы ухаживали за девушками – очень возвышенно, нежно. Красиво все было! Потом, уже много позже, я прочитал о 60-х годах в повести Анара «Белый лиман». Он видел Баку того времени по-другому, и я посмотрел на мой город его глазами. Несмотря на то, что нас с Анаром разделяет не такой уж большой отрезок времени, я считаю «Белый лиман» программным произведением нашего поколения. И хотя не отношу себя к шестидесятникам, но они меня сформировали…
Телевидение… Тогда это все было новым, безумно интересным, интригующим… Самые разные люди – поэты, писатели, художники – потянулись на телевидение. Им очень хотелось проявить себя в новой сфере. Находились такие остроумные ловкачи, которые пользовались этой ситуацией и вовсю над ними подшучивали. Один из таких розыгрышей произошел с одним поэтом. Ему сказали, что если он хочет продвинуться по службе, то должен отдежурить ночь на телевизионной вышке. Он пришел в такой ужас, что тут же написал на полном серьезе заявление: «Прошу меня освободить от ночного дежурства по состоянию здоровья». Или еще случай – был такой сотрудник литературной редакции Рафик Зекя Хандан, сын известного литературоведа Джафара Хандана. Он с друзьями почти один в один повторил ситуацию, которая произошла в фильме «Приходите завтра». Причем, этого фильма еще в помине не было! Они стали проводить конкурсы дикторов, на которых вынуждали претендентов то стоять на одной ноге, то декламировать что-то с поднятыми руками, то замирать в каких-то нелепых позах. В общем, ребята отрывались на полную катушку, а когда об этом узнало руководство, их просто «отшлепали»…
(1).jpg)
В те годы спектакли шли по телевидению «живьем». Будучи помощником главного режиссера Рауфа Кязимовского, в одном из таких спектаклей я еще играл роль стража у врат рая. А два очень популярных артиста – Насиба Зейналова и Башир Сафароглы - играли мужа и жену, которых я должен был встретить у этих самых врат. Мне было тогда лет двадцать, а они уже были знаменитыми, признанными мастерами, и когда они репетировали, я не мог удержаться от смеха. Кязимовский грозил мне пальцем и умолял, чтобы я ни в коем случае не засмеялся в прямом эфире… И я не засмеялся… Но когда закончился этот эпизод, у меня все губы были в крови – мне пришлось их прикусывать, иначе бы я рухнул от смеха…
Память очень странная штука… Есть люди, которые умеют коллекционировать и рассказывать байки. Конечно, рядом была огромная интересная жизнь этого потрясающего города, было уникальное сочетание всего – народов, наций, культур, вкусов, традиций… Когда я прочел «Али и Нино», то был просто поражен, насколько замечательно в этой книге описан Баку того времени. До сих пор, проезжая по проспекту Нефтяников недалеко от 27-й аптеки, я смотрю на дом, где жил герой книги Али, и у меня нет ощущения, что он литературный персонаж – он мой сосед, мой земляк, да просто житель нашего города! И для меня этот проспект, как и улица Мирзы Фатали Ахундова, очень знаковое место.
И все же, Баку для меня – это не просто улицы и дома. Прежде всего, это место, в котором прошла большая часть моей жизни, где я формировался, и мне дорого все, что связано с моим городом. В каждом из нас живет ностальгия по прошлому, желание что-то в нем изменить, исправить… Неосуществимое, несбыточное, невозможное желание! Умом это понимаешь, а сердцем – нет…
Рамиз Гасаноглы
