Newtimes.az о новом столкновении глобального масштаба
Информационно-аналитический портал Newtimes.az опубликовал статью «Китайская мудрость» и «американская мягкая сила»: к новому столкновению глобального масштаба».
Представляем вниманию читателей данный материал без изменений:
«На фоне украинских событий специалистов интересует внешняя политика Пекина. В настоящее время Китай воспринимается как государство, которое в состоянии соперничать с США. Чем отличается политика двух суперсил?
Содержание реализуемых Пекином проектов в различных регионах мира позволяет ответить на этот вопрос. В этом плане, рассматривая некоторые, ныне актуальные геополитические моменты, можно сделать некоторые обобщения. Мир вступает в геополитически интересный этап.
Тонга и Центральная Азия: две мишени китайской политики
Китай поступает не только осторожно. В его политике все большее место отводится элементу «мудрой экспансии». Курс, осуществляемый Пекином, – не односторонний.
Хотя он считает Россию своим стратегическим партнером, во время голосования в СБ ООН по крымскому вопросу он все же воздержался. Но в целом Китай заявляет, что считает неправильным возражение против проведения референдума на этом полуострове.
Все это – видимые стороны «айсберга» внешней политики Китая. Процесс начался в 90-е гг. прошлого века. После распада Советов Пекин старался достичь мирового лидерства с помощью восточной мудрости. Его осторожность, «сдержанность» и предпочтение «культурных факторов» имеют в этом плане важное значение. Этот момент наиболее выпукло проявляется в политике, осуществляемой в направлении очень маленького Королевства Тонга.
Тонга – страна, состоящая из 170 мелких островов на юге Тихого океана. Население ее составляет около 100 тыс. человек. Валовой внутренний продукт страны составляет всего 760 млн. долларов США.
Страна исторически поддерживала связи с Австралией и Новой Зеландией. Сегодня Тонга имеет посольство в одной стране мире – Китае! Вытеснив Новую Зеландию из воздушного пространства этой маленькой страны, Пекин лидирует здесь.
После того, как Тонга крупно задолжала Китаю, он доминирует в ее экономике. 70% частного сектора находятся в руках китайцев. Политику Нукуалофы (столицы Тонги) уже определяет Пекин. А самое главное, Китай планирует разместить на этом острове-государстве военную базу!
Причем военные базы Китая должны быть размещены очень близко к французским (Новая Каледония) и американским (Гуам) военным объектам.
Динамика ясна: Пекин сначала протягивает руку помощи, затем добивается уважения в обществе, на очередном этапе ограничивает сферу влияния своих соперников, и только после этого пытается обеспечить подлинную цель – военное присутствие. Эта стратегия может и не реализоваться. Китай не обижается от этого, и внешне отступает, чтобы при возможности сделать очередной шаг.
Наиболее сложная форма политики, осуществляемой в направлении Тонга, реализуется в центрально-азиатском регионе. В последнее время эксперты характеризуют эту политику как «газовую блокаду Китаем Центральной Азии».
И действительно, географически это так. Вместе с тем следует отметить, что Пекин полностью блокирует центрально-азиатский регион и в качестве пространства геополитического воздействия.
Глобальная оккупация: китайская модель
Так, Туркменистан, Таджикистан, Узбекистан, Казахстан и Кыргызстан являются уже либо транзитными странами для доставки энергоносителей в Китай, либо долевыми участниками в проекте. Недавно к этому процессу подключился и Душанбе. Китайская Национальная Нефтяная Компания (CNPC) и «Таджиктрансгаз» создали совместное предприятие. Это позволит Китаю получать ежегодно 25 млрд. куб. м. газа. В настоящее время Пекин получает газ по маршруту Туркменистан-Узбекистан-Казахстан-Китай. Со сдачей нового трубопровода начнет работать вторая линия транспортировки. Следует отметить, что подобными проектами Пекин сохраняет свое влияние в более широком геополитическом пространстве.
В этом контексте следует, прежде всего, учесть энергоресурсы Ирана. В экономическо-энергетическом присутствии Китая в Центральной Азии решающую роль играет сотрудничество с Тегераном. Не секрет, что Иран – страна, обладающая одними из самых больших нефтегазовых ресурсов в мире.
Известно, что он сильно заинтересован в сотрудничестве с Китаем. В последние годы между двумя странами в этой области реализуются серьезные проекты. Сейчас с созданием Китаем в Центральной Азии широкой транспортной инфраструктуры открываются еще более широкие шансы в этом направлении.
На фоне этого отмечаются интересные моменты в американской политике Китая. В целом связи между двумя странами расширяются. В настоящее время объем товарооборота между США и Китаем составляет 520 млрд. долларов США. Отсюда можно сделать несколько интересных выводов.
По сути, особых различий между тонгийской и американской политикой Китая нет. Разница только в масштабах и тонкости предпринимаемых мер. Во всех направлениях Пекин отдает предпочтение модели «мудрого сотрудничества». Реализует эту модель Пекин решительно, но, не спеша, последовательно, без демонстрации нервозности. Осуществляя энергетическую политику в Центральной Азии, Китай в соответствии с будущим содержанием отношений с Америкой реализует проекты. Можно привести конкретные примеры.
Пекин согласовывает энергопроизводство в Центральной Азии с маршрутами транспортировки. Так, в этот регион Китай вкладывает огромный капитал. По последним данным, эта цифра должна достичь 50 млрд. долларов США!
Параллельно Китай реализует проекты, распространяющие в этом регионе его язык и культуру. В последние годы эта тенденция значительно усилилась. В Центральной Азии функционирует Институт Конфуция. Люди изучают китайский язык на специально организованных курсах.
Пекин обращает внимание в своей внешней политике на один очень важный момент. Речь идет о влиянии этой страны на Центральную Азию как государства и как культуры. А самое главное – энергоносители региона транспортируются в Китай именно на фоне этого процесса. Выбор этого маршрута не вызывает раздражения в местных сообществах.
Но содержание проводимой Китаем политики этим не исчерпывается. За этими процессами Пекин расширяет военное сотрудничество с регионом. Это проявляется в устранении зависимости государств региона от военной техники Запада и России.
Предлагая альтернативное вооружение, Китай дает возможность государствам региона действовать самостоятельно. Поэтому не надо удивляться, если в ближайшей перспективе в каком-либо государстве Центральной Азии появится китайская военная база. Как это случилось в Тонга…
В контексте вышеуказанного заставляет задуматься отношение Пекина к крымским событиям. Мы не случайно начали этот анализ с украинских событий. Дело в том, что Китай осознает стратегические цели Запада. Главная цель его – Китай!
Пока не время активно сопротивляться проектам, реализуемым им в центрально-азиатском направлении. Преградить путь Китаю можно в российском направлении.
Для этого достаточно вызвать хаос на Украине и в России, поскольку сумятица в этих странах остановит их развитие. Москва достаточно сильна, чтобы не оказаться под влиянием Пекина. Но если она отвлечется на крымские события, под влиянием санкций ей будет трудно реализовать свой курс на развитие.
Очевидно, что Запад не спасет Украину, но и не нанесет сильный военный удар по России. Вашингтону и Брюсселю выгодно затягивание событий.
Спустя некоторое время этот хаос может распространиться и на Китай.
Пекин это осознает, поэтому не только не выступает против интересов России в Крыму, но и не оказывает активного сопротивления Западу. Восточной мудростью он маневрирует между двумя силами. Но и этому есть конец. О чем думает в этом смысле Пекин?
Это стратегически значимый вопрос. На наш взгляд, Китай не в состоянии предотвратить процессы. Не сможет он спасти и Россию.
По-видимому, геополитическая борьба суперсил вступает в еще более напряженную фазу. Через какое-то время лицом к лицу могут оказаться США и Китай.
Эта сцена истории будет состязанием «мудрости» и «мягкой силы». Кто от этого выиграет?»
Newtimes.az
