Виталий Журавлев: «США не устраивают режимы, проводящие самостоятельную политику»
Интервью 1news.az c российским экспертом Виталием Журавлевым.
- Некоторые российские эксперты не исключают, что Ближний Восток на пороге большой войны, в которую могут быть втянуты Иран, Россия и Турция. Насколько вероятным считаете подобный поворот событий?
- Есть такие прогнозы. Сразу скажу, что такая война не отвечает национальным интересам ни Ирана, ни России, ни Турции. Но практика показывает, что политические события, в том числе самые разрушительные и катастрофические, могут развиваться по непонятной для рационального подхода логике, вопреки здравому смыслу и национальным интересам. Возьмите две мировые войны в XX веке или распад СССР. Издержки этих процессов для народов с точки зрения гуманитарного и экономического подхода колоссальны, но ведь они произошли. С точки зрения некоторых сценариев, конфликт Тегерана, Москвы и Анкары может спровоцировать ситуация в Сирии либо резкое обострение конфликта вокруг Нагорного Карабаха.
Но от этого в итоге выиграют только третьи силы, которым выгодно взаимное ослабление Ирана, России и Турции. Такими «третьими» силами могут быть, например, США или различные экстремистские и сепаратистские движения в регионе. Моя позиция состоит в том, что Иран, Россия и Турция могут и должны найти себе место не в зоне конфронтации, а в зоне евразийской экономической интеграции. Этот подход оптимален и для европейских стран, так как позволяет обеспечить транзит энергоресурсов, товаров и технологий в Европу и из Европы.
- Что касается ситуации по Турции. На данный момент Запад пытается дестабилизировать там ситуацию, активно разыгрывая курдскую карту. Какие последствия может повлечь за собой данный процесс?
- Курдская карта разыгрывается прежде всего для установления контроля над энергоресурсами региона и их транзитом со стороны транснациональных корпораций. Слабое правительство в условиях внутренних проблем более зависимо от внешних факторов, легче поддается давлению. На сегодняшнюю политическую жизнь Турции, на мой взгляд, также оказывают влияние такие факторы как политическая активизация курдов, рост популярности исламского фундаментализма, социальные проблемы. Это ведет к постепенной замене светского националистического характера турецкого государства на более исламизированный. Как это будет протекать и к чему в итоге приведет, сказать пока сложно.
- Есть мнение, что события в Турции являются попыткой «иракизации» этой страны, и что они спланированы со стороны спонсоров ИГИЛ и Рабочей партии Курдистана (РПК). Ваши соображения по этому поводу?
- Для этого надо знать адреса спонсоров ИГИЛ и РПК. Если это западные ТНК, то их интересы, прежде всего, в сфере контроля над добычей и транспортировкой энергоресурсов. Вполне возможно, что у них могут быть свои виды на политическое будущее Турции. Но если ИГИЛ это самостоятельный салафитский проект регионального или даже мирового Халифата, то непонятно, как это может сочетаться с проектом курдской государственности и тем более РПК, которая, как известно, изначально позиционировалась как марксистская партия. Ясно, что это противоречивые проекты и их параллельная реализация невозможна.
Значит, за ними находятся разные геополитические силы, поддерживают разные заказчики. Вообще, на мой взгляд, неправильно преувеличивать системную управляемость политических процессов на Ближнем Востоке со стороны западных или иных акторов. В значительной, если не в решающей степени они развиваются как спонтанные и саморазвивающиеся, что порождает в регионе хаос и многочисленные конфликты.
- Если ИГИЛ - это военно-политический инструментарий, посредством которого американцы продвигают свои планы в регионе, то что побудило их на официальном уровне выступить против ИГИЛ?
- Дело в том, что ИГИЛ в национальной стратегии США рассматривается как организация, подлежащая противодействию и уничтожению. В то же время в СМИ появлялась информация, что американские спецслужбы приняли участие в ее создании и даже способствовали ее успехам и распространению на территории Сирии и Ирака. Истинное положение дел находится, по всей видимости, где-то посередине. США через свои структуры участвовали в ее становлении, рассчитывая использовать против своих оппонентов в Сирии и Иране.
Затем ИГИЛ стало развиваться, стало самостоятельным и самодостаточным идеологическим и военно-политическим субъектом. Его растущая мощь, агрессивные действия и радикальная идеология стали угрозой и для союзников США – Ирака, Израиля, Саудовской Аравии, Турции и т.д. Это побудило американцев на официальном уровне выступить против ИГИЛ. Впрочем, вполне возможно, закрытые контакты между некоторыми спецслужбами США и руководством ИГИЛ с целью координации действий существуют, но это из области предположений и конспирологии.
- Хотелось бы услышать ваш прогноз по ситуации в Сирии. Как долго продлится военно-политическая экспансия в этой стране?
- Скорее всего, это надолго. США будут стремиться свергнуть президента Башара Асада, Россия и Иран его будут поддерживать. Активизация ИГИЛ, вмешательство Турции, действия курдов, позиция Израиля и Саудовской Аравии – все это создает запутанную противоречивую политическую ситуацию, которая затрудняет как достижение политических целей, так и создание политических коалиций и нахождение компромиссов. Все это напоминает ситуацию политической турбулентности: сирийская оппозиция, противостоящая Асаду, раздроблена, но при этом борется одновременно и с Дамаском, и с ИГИЛ, а Дамаск, в свою очередь, вынужден бороться со всеми сразу.
- Сравнительно недавно Барак Обама заявил о готовности наложить вето на любую инициативу конгрессменов, направленную на срыв договоренностей с Ираном, хотя те уже успели выступить против инициативы Швейцарии о снятии санкций с ИРИ. Чего добиваются Штаты, и как все-таки проголосует конгресс США?
- Цели США, в принципе, понятны. Они хотят обеспечить свое политическое и силовое доминирование на Ближнем Востоке. Для этого следует не допустить создания Ираном ядерного оружия, ликвидировать ИГИЛ, отстранить от власти президента Асада в Сирии и решить некоторые другие задачи. Вопрос состоит в выборе тактики, технологии и приоритетов достижения цели. Американцы заинтересованы в том, чтобы использовать шиитский Иран против ИГИЛ. Но для этого надо снять санкции с Ирана, добиться решения по ядерной проблеме.
Снятие санкций, безусловно, быстро усилит не только экономический, но и военно-политический потенциал Ирана, что очень беспокоит Израиль. Израиль имеет в США своих влиятельных лоббистов, которые противятся снятию санкций с Ирана. Этим, в свою очередь, недовольны многие страны ЕС, которые рассчитывают после отмены санкций получить доступ к иранским энергоресурсам. Что получится в результате сложения противоречивых экономических и политических интересов различных элитных групп в политической палитре США, сказать однозначно, затруднительно. Ясно только, что республиканцы выступают против снятия санкций с Ирана, а демократы поддерживают отмену санкций.
- О том, что американцы рано или поздно применят в отношении Ирана сценарий, аналогичный ближневосточному, и что нынешний этап потепления всего лишь большая политическая авантюра, высказывались даже западные аналитики. Разделите это мнение?
- Смотря что подразумевать под «ближневосточным сценарием». Если речь идет о технологиях «цветных революций», поддержке различных оппозиционных режимов с целью общей дестабилизации Ирана, то такой сценарий вполне вероятен. «Демократизация» режимов, проводящих самостоятельную и не всегда лояльную США политику, - это универсальная установка американской внешней политики. При этом «демократизация» в переводе на нормальный язык всегда означает и подразумевает приход к власти марионеточных и управляемых со стороны США марионеточных правительств. Опять же политика в отношении Ирана будет во многом, если не в решающей степени, зависеть от того, кто победит на выборах в США в 2016 году – демократы или республиканцы. Позиция республиканцев более жесткая.
- А предположим, при каких обстоятельствах Иран мог бы стать союзником Штатов?
- Для таких изменений должны кардинально измениться ситуация в Иране и внешняя политика в США. Американцам надо пересмотреть свои стратегические приоритеты на Ближнем Востоке, такие как безусловная поддержка Израиля, союзнические отношения с Саудовской Аравией и некоторые другие. В Иране должны прийти к власти силы, менее религиозно ориентированные, готовые развивать отношения с США и Израилем. Можно, конечно, предположить, что развитие трансатлантического сотрудничества побудит США пойти навстречу интересам европейских партнеров и начать пересмотр своих интересов в Иране и на Ближнем Востоке в сторону поиска новой региональной экономической и политической стабильности, принеся в жертву традиционных союзников, но это, на мой взгляд, маловероятно.
Матанат Насибова
