После «Вагзалы», или Что осталось от устоев азербайджанской семьи?
Али Алиев, социолог
Как шутили еще в советские времена, у нас каждый считает себя компетентным в двух вещах: футболе и проблемах семьи.
Не знаю, как сейчас насчет футбола, который так преобразился, что, например, немыслимый для СССР факт - наличие бразильского игрока в ленкоранской команде Хазар – никого не удивляет, а потому кто-то, может, и поостережется высказываться на эту тему. Что же касается семьи, то тут ситуация, боюсь, застыла, и застыла надолго. Все по-прежнему считают себя экспертами, хотя эта ячейка общества трансформировалась гораздо сильнее футбола.
Рожки да ножки...?
Между тем, наши «семейные» дела, откровенно говоря, плохи: в фундаменте столь важного социального института зияют основательные трещины. И что немаловажно, об этом мало кто догадывается. Общество и не подозревает, что азербайджанская семья трещит по швам. Специалисты почему-то отмалчиваются, а судя по тому, что мы слышим со всех сторон, включая нелепые заявления некоторых чиновников и парламентариев, «в Багдаде все спокойно», за нашу семью, дескать, не стоит беспокоиться. Но это далеко не так.
Процессы глобального культурно-информационного обмена «всех со всеми», в которых давно и активно участвует Азербайджан, разумеется, повлияли и на эту деликатную сферу.
Как хорошо известно демографам, последние 50 лет Азербайджан переходил на европейский тип брачного поведения, что означает уменьшение семьи, рождаемости, количества детей и рост разводов, словом, «вестернизацию» брака. Мы переняли многие современные образцы брачно-семейного поведения, и ситуация из года в год лишь ухудшается: от традиционного и, казалось бы, незыблемого института семьи фактически остались «рожки да ножки». Это кажется преувеличением?! Тогда оглянитесь по сторонам и вспомните, что уже произошло. Свершилась сексуальная революция, но общество как-то не обратило на это внимание. Времена, когда азербайджанок награждали медалью "Мать-героиня", ушли в прошлое, и ушли безвозвратно. Сегодня семья с несколькими детьми вызывает скорее сочувствие, чем одобрение, и многодетной считается мама, имеющая трех малышей. Растет количество внебрачных детей: в 1970 году они составляли 3%, а в 2004 году – почти 20%. Развод для азербайджанки уже не воспринимается как что-то постыдное и носящее негативный оттенок, супружеская неверность не представляет собой нечто аморальное, интимные отношения среди старшеклассников вряд ли являются исключительным явлением, а так называемые «гражданские браки» мало кто осуждает, разбушевались и сексуальные меньшинства. Словом, традиционные семейные ценности уже не главенствуют.
За этими тенденциями можно увидеть возросшую степень личной свободы, дозволенной новой общественной моралью, отказ от старых трафаретов сексуального и супружеского поведения. Но будем объективны и назовем вещи своими именами. Волна западной цивилизации, с головой накрывшая Азербайджан, основательно размыла и национальные особенности негласного брачного кодекса. В этом смысле мы стали более либеральны и ориентированы на новые приоритеты, что неизбежно (и негативно) сказывается на семье.
Сомнительная статистика
Между тем, в 2014 году в стране зарегистрировано 84,9 тысяч браков, это самый высокий показатель за последние годы. Параллельно подскочило и число разводов: в тот год их зафиксировано 12.1 тыс. Но параллельно – не значит одинаково. По сравнению с 2000 годом количество браков увеличилось на 214%, а разводов – на 220%. Разница в 6% - это много или мало?
Для уточнения картины обычно подсчитывают, сколько же браков и разводов приходится на тысячу человек. И эти подсчеты показывают: их доли выросли практически одинаково – в 1,8 раза. Выходит, оснований для беспокойства нет? Увы, утверждать это – значит ошибаться.
Фокус в том, что статистика «по умолчанию» не может достоверно и надежно фиксировать реальные процессы, происходящие в этой сфере. Судите сами. Разводы, свершившиеся в 2015 году, вовсе не означают крушение браков, заключенных именно тогда, ведь абсолютное большинство распавшихся пар создали семью в предшествующие годы. Так что, точность подобного сопоставления весьма сомнительна (о чем статистики предпочитают не распространяться), это все равно, что сравнивать килограммы с километрами. Есть ли выход из этого тупика? Да. Нужно по данным архивов отслеживать судьбу заключенных браков (в документах при разводе ставится соответствующий штамп). Некоторые демографы считают, что стоит учитывать т.н. период «полураспада», когда фиксируется, сколько лет продержалось 50% браков, заключенных в том или ином году. Но кто этим будет заниматься, кроме аспирантов!? Словом, мы обречены на отсутствие достоверной информации о ситуации в этой крайне деликатной и важной сфере.
Что выявил зондаж общественного мнения
Как известно, существуют, по крайней мере, две диаметрально противоположные модели брака: «по любви» и «по расчету». Сторонники первой исходят из того, что если в основе супружеского союза отсутствует любовь, то не будет и счастья. Их «оппоненты» считают, что нужно все заранее тщательно взвесить, чтобы потом не раскаиваться. Отношение к этим моделям со временем меняется, как меняются и образцы брачно-семейного поведения. А какие основания для вступления в брак котируются у нас сегодня, что предпочтительнее: брак «по любви» или «по расчету»?
Судя по результатам опроса бакинцев, проведенного в 2009 году Центром мониторинга «Ряй», подавляющее большинство жителей столицы (87%) полагают, что при создании семьи лучше руководствоваться, прежде всего, рассудком, и лишь каждый десятый считает, что нужно довериться чувствам. Что интересно, тенденция одна на всех: распределение ответов мало связано с полом, возрастом и состоянием в браке.
Понятно, что такие предпочтения определяются разными обстоятельствами, и далеко не в последнюю очередь тем, что многие понимают: одной любви не всегда достаточно для счастья. Есть масса других факторов: взаимное уважение, привязанность, уверенность в надежности спутника жизни и т.д. Отнюдь не случайно, отвечая на вопрос, «Какие браки прочнее: те, в которые люди вступают, руководствуясь, прежде всего, рассудком или чувствами?», первую альтернативу выбрали 85% респондентов, а вторую – лишь 11%.
Любопытны ответы на следующий вопрос: «Чем бы вы руководствовались при гипотетической ситуации – если бы брак заключался сейчас?». Как свидетельствуют анкеты, чувства все больше отходят на задний план.
Выходит, меркантилизм «рулит»? С этим выводом можно было бы согласиться, если не одно обстоятельство. Говоря о том, какие браки счастливее: по любви или по расчету, 68% бакинцев выбрали первую альтернативу, и 21% - вторую (11% затруднились с ответом).
«Ориентация» на любовь, как можно было ожидать, присуща многим участникам опроса и по вполне понятным причинам сильнее выражена у молодых и холостых (незамужних). То есть, существует некое противоречие между рассудительностью и чувствами, между старыми трафаретами супружества и их новыми толкованиями.
Заметим, что высказывания респондентов (особенно по поводу того, как бы они поступили, если бы вступали в брак сегодня) нельзя воспринимать как зеркальное отражение реалий. Это лишь их представления о том, что происходит на самом деле, если хотите, ожидания и установки, связанные с современным супружеством. Это зондаж общественного мнения, который не был нацелен на глубинное изучение проблемы. К тому же, как известно, бакинцы – особая, можно сказать, «продвинутая» категория населения (кстати, опрос охватил именно жителей столицы, а не приезжих), с несколько опережающим брачно-семейным поведением: то, что имеет место здесь и сейчас, будет воспроизводиться в других регионах страны лет через 5-10. Словом, для выявления особенностей развития азербайджанской семьи нужны специальные социально-демографические обследования, а данные службы «Ряй» говорят о тенденциях, о векторе ее развития.
Что же, как утверждали древние мудрецы, «времена меняются, и мы вместе с ними». И с этой сентенцией трудно спорить: то, что «вчера» считалось лишним или запретным, сейчас может оказаться допустимым или даже модным. Другое дело, что в нашем распоряжении мало достоверных фактов, свидетельствующих о том, что происходит с азербайджанской семьей. Но тенденция последних десятилетий очевидна – ситуация развивается от плохого к худшему. Процессы разрушения семьи и размывания ее устоев, происходящие в развитых странах мира, не обошли стороной Азербайджан. Но, похоже, всерьез это мало кого волнует, мы по-прежнему остаемся в неведении о трансформации брачно-семейного поведения.
Цель оправдывает средства?
На днях мы завершили пилотажное социально-психологическое исследование проблем семьи с использованием т.н. фокус-групп. В отличие от зондажа общественного мнения, представляющего собой количественный метод, это качественный, «штучный» инструментарий, способный обнаружить весьма тонкие нюансы. Например, особенности восприятия образа политика (когда фиксируется не только словесная реакция, но и жесты, мимика и даже молчание членов группы). Здесь не позволительны количественные сравнения, нельзя судить и о масштабах распространения анализируемого явления. Но эти минусы с лихвой компенсируются глубиной погружения в проблему и большей ее детализацией.
Было проведено несколько фокус-групп с участием юношей и девушек студенческого возраста из семей среднего достатка. Такой выбор определяется тем, что в ближайшие десятилетия именно эта категория людей будет «делать погоду» в процессах трансформации института семьи.
Что же показали дискуссии? Признаться, их итоги во многом оказались предсказуемы. Главный и неприятный по своим последствиям вывод состоит в том, что для нынешней молодежи брак – это не столько «один раз и на всю жизнь» (что считалось нормой у старшего поколения), сколько «посмотрим, как получится». Это принципиально разные, практически полярные установки. Ведь если молодожены с самого начала настроены не на однократную попытку обретения спутника жизни, а хотят попробовать, получится у них или нет, то шансов на сохранение брака гораздо меньше. Чуть ли не любая неприятная жизненная коллизия (в которой рано или оказываются все), может оказаться несовместимой с отношениями с этим партнером. Похоже, это тот самый случай, когда «муха» при первом же приближении превращается в «слона».
Не стал сюрпризом и другой факт: меркантильность и прагматизм выбора спутника жизни. Создание семьи становится в известном смысле бизнес-планом, неким батудом, когда вступают в брак не столько с конкретным человеком, сколько с его широкими возможностями. И если раньше так поступали главным образом девушки, то сегодня, судя по обсуждению в фокус-группах, на этот шаг без особых колебаний готовы и юноши. Перспектива оказаться в статусе зависимого человека (а иначе в подобных случаях обычно не бывает) их не смущает. Желание решить свои проблемы с помощью удачно выбранного гайнаты перевешивает иные соображения. Как фактически признавались представители сильного пола, «можно взять в жены дурнушку, доходягу, толстушку, разведенную, с детьми или без, все это неважно. Главное - пробиться наверх». К тому же, заметил другой член фокус-группы, «двести тысяч за медаль на Европейских играх – это, конечно, здорово, но сколько для этого нужно пахать?! А тут раз – и в дамки!»
Наверное, не нужно большого воображения, чтобы понять мотивы столь меркантильного поведения, к тому же, цель статьи отнюдь не морализаторство, а диагностика. В конце концов, «любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда».
Надо признать, что требования, которые предъявляет семейная жизнь, далеко не всегда оказываются по плечу молодежи. Прекрасно, когда за детьми смотрит няня, а домработница готовит, стирает и убирает. А если помощниц нет (и это чаще всего так)? Молодые даже не догадываются, что семейная жизнь – это постоянная работа, и к ней нужно быть готовым. Страсть, как известно, редко длится больше трех лет, на место любви - пожара, которая полыхает и заполняет все вокруг, приходит ровное горение. После прозвучавшего на свадьбе «Вагзалы» и праздника неизбежно наступают будни совместной жизни. Нужно покупать продукты, готовить, мыть посуду, стирать, наводить порядок в доме и выбрасывать мусор. Тут-то и происходит проверка на прочность. Мелкие трещины, эпизодически возникающие во взаимоотношениях супругов, нередко расширяются до разлома, брак агонизирует.
Почему при вступлении в брак многие не задумываются, что семья – это, прежде всего, ответственность за супруга и детей, что к семейным взаимоотношениям нужно готовиться. И что в случае развода за ваши ошибки отвечать будут дети. И каким бы легким не был развод лично для вас, он не может быть таким же для не окрепшей психики ребенка. «Воскресный папа» и его новая семья – это мощный источник стресса для малыша, и, как следствие, возникновение у него всевозможных комплексов.
Что же, теперь не разводиться, даже если от семьи ничего не осталось? Нет, в этом случае развода не избежать. Но, может, стоит хорошенько подумать, прежде чем вступать в брак?
Интересно, что представления об институте семьи, ее концепты вроде подразумеваются, но никогда не озвучиваются. И хотя, например, почти на каждом телеканале время от времени появляются передачи на эти темы, заявления, которые там зачастую звучат, не просто и не только дезориентирует аудиторию, а ввергают в шок. Не верите? Так, один ведущий утверждает, что молодая жена должна мыть ноги свекрови и приводит в подтверждение старинную поговорку: невестка должна быть подобна венику, куда поставишь, там ей и стоять. То есть, он и не подозревает, что на дворе ХХIвек. На одной передаче исламовед говорит, что в Коране проповедуется уважение к женщине и матери, а на другой – заслуженный артист, нисколько не сомневаясь в собственной правоте, риторически вопрошает: если я отвешу оплеуху своей жене, разве это побои?! (Интересно, если бы зять так «приласкал» его дочь, он также считал, что это в порядке вещей?)
США о демографическом кризисе в нашей стране
Один из наиболее весомых аргументов, наглядно говорящий о кризисе нашей семьи – это резкое падение рождаемости. По данным экспертов, с 60-ых годов ХХ века кривая рождаемости в Азербайджане медленно, но верно стремилась вниз. В конце 90-ых она достигла отметки 1,68, и продолжала падение (источник). Аналитики ЦРУ фиксируют чуть большую цифру - 1,91, но она не обеспечивает даже «нулевой рост» населения (источник). Иными словами, сложилась напряженная ситуация и нужно принимать экстренные меры. Но некоторые наши парламентарии, ответственные за социальную политику, время от времени время заявляют, что в Азербайджане нет проблем с рождаемостью, а если ее и нужно повышать, то за счет стимулирования появления в семье пятого (!) ребенка.
Между тем, один из самых точных индикаторов оценки перспектив рождаемости – это нетто-коэффициент воспроизводства населения (количество девочек, рожденных женщиной на протяжении ее жизни, и доживших до возраста матери). По сути, это некая «красная линия», означающая переход в иное состояние. Если этот коэффициент больше 1, то население растет, его воспроизводство расширенное; если меньше - то суженное. Единица говорит о простом воспроизводстве, т.е. численность населения не меняется.
У нас этот коэффициент, в 1970 году составлявший 2,09 балла, продолжал снижение и через 10 лет дошел до опасной отметки в 1,22. Дальнейшее падение могло остановить только чудо, но оно не произошло. Нетто-коэффициент в 2013 году упал ниже критической планки, составив 0,99 балла (по оценкам ООН, этот показатель уже в 2005-2010 годы опустился до 0,87). А это означает одно: Азербайджан однозначно перешел на суженный режим воспроизводства населения.
Чиновники, ау!
Как я уже отмечал в статье «Цифры кричат: азербайджанки отказываются рожать», такое демографическое поведение продиктовано коренной трансформацией института семьи и жизненных приоритетов. И эту ситуацию крайне трудно, если вообще возможно радикально исправить: тренд скорее поменяет темпы, но не направление. Азербайджанки рожают мало, а «завтра» будут рожать еще меньше. И наших ханум можно понять: государство не стимулирует по-настоящему рождаемость
Например, в Баку роды обходятся в 1,5 тыс. манат, а сколько получает молодая мама в качестве единовременной помощи при рождении ребенка? В 20 раз меньше. Могут ли молодожены осилить кредит для покупки своей квартиры? Увы, сегодня ипотека им практически не доступна. За последние годы у нас появились новые роддома, больницы и перинатальные центры, снабженные современным оборудованием… Но каждый третий балашка в стране появляется на свет не в клинике, а дома (со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями для организма матери и младенца). Так стоит ли удивляться, что рождаемость у нас падает?
Для охраны материнства и детства в Азербайджане за последние годы сделано много, и еще будет сделано не меньше. Но все это далеко не всегда приводит к ожидаемым результатам в семейной сфере. Вспомните, ведь в послевоенные годы наша жизнь складывалась тяжело, но и в стесненных жилищных условиях люди растили «кучу» детей, не обращая особого внимания на трудности. Сейчас ситуация радикально изменилась, молодежь не намерена жить по старым лекалам. И наивно ожидать, что повышение уровня жизни приведет к повышению рождаемости, поскольку достаток не всегда автоматически ведет к росту рождаемости. Во многих странах ЕС минимальная зарплата совсем не мала, но там крайне низкий уровень рождаемости – 1,4 ребенка на женщину. Даже в католической Испании, где институт семьи, как считалось раньше, достаточно силен, рождаемость еще ниже - 1,3 ребенка.
Меры по стимулированию рождаемости помогают лишь там, где сохранился потенциал потребности в детях. В свое время в Румынии, к примеру, создали систему льгот для родителей, решившихся завести второго и третьего ребенка, но в итоге... выросла рождаемость только у цыган. Немалые социальные пособия в других европейских странах главным образом стимулировали рождаемость мигрантов, а не коренного населения, что может привести к неожиданным последствиям. Бурный прирост иммигрантов и падение рождаемости коренного населения, как утверждают демографы, уже угрожает основам французской цивилизации и самобытности.
Словом, проблем у азербайджанской семьи, как говорится, вагон и маленькая тележка. И решать их нужно как можно скорее, поскольку ситуация ухудшается. И речь идет не только о росте разводов и падении рождаемости. Нужно спешно разрабатывать Национальную политику развития семьи, в основу которой должны быть заложены не только материальные стимулы (пособия для родителей, доступность детских садов, охрана репродуктивного здоровья и проч.), но и социальные. Нужно переориентировать систему жизненных приоритетов, формировать соответствующее общественное мнение. Материнство и отцовство, семейные ценности должны стать реальными, а не декларируемыми приоритетами общества. Нужно всячески задействовать потенциал потребности в детях, который тает на глазах, и делать это нужно как можно быстрее. Промедление опасно не только для института семьи, но и для самого развития нашего государства.
P.S. Как шутят социологи, «когда ситуация начинает ухудшаться, всегда найдется эксперт, который заявит: а ведь я об этом предупреждал». Откровенно говоря, не очень хочется выступать в качестве подобного оракула, но, похоже, в данном случае в этой фразе слишком много правды, чтобы она оставалась только шуткой.
Статья отражает точку зрения автора и может не совпадать с позицией редакции
