Выборы 2 декабря: заказ на полноценное государство. Часть I
Выборы в Государственную думу России 2 декабря показали, что государство получило запрос на восстановление порядка и социальной справедливости.
Люди выступают за увеличение роли государства во всех сферах жизни, за наведение порядка. Причем порядок важнее «демократии». Та демократия, что утверждалась с победой, так называемых реформаторов Ельцина, была осознана обществом как ненастоящая, как не затрагивающая коренных, жизненных интересов. В практической жизни россияне в полной мере ощутили свое бесправие, свою незащищенность и покинутость. В России исстари было заведено, что люди обращаются к государственной власти, ей служат и ее защитой пользуются. Формула «я служу, и за службу полагаюсь на содержание государево» обладает огромным запасом прочности, – эта матрица лежит в основании культуры, она неизменна, по сути, притом, что со временем изменяются феноменальные облачения матрицы.
«Демократическая» Россия 90-х
В ельцинской России 90-х годов народ, прозванный «электоратом», имел возможность выбирать губернаторов и депутатов Госдумы. Однако на выходе получался один и тот же результат: во власти оказывались люди, живущие в согласии с логикой извлечения прибылей и мало считающиеся с интересами государства. Когда «электорату» говорили, что выборами строится гражданское общество, он, этот «электорат», осознавал, что гражданское общество есть власть олигархов и подконтрольных им губернаторов и министров. Что президент Ельцин время от времени «работает с документами», а реально и всегда правят олигархи, владельцы «уралмашей» и «сургутнефтей», – невесть откуда взявшиеся собственники с сомнительными правами.
Опросы общественного мнения фиксировали закономерный феномен: чем хуже опрошенные оценивали свое материальное положение, тем больше среди них было сторонников волевого государственного начала. В 90-е годы общество испытало культурную травму. Она была вызвана подрывом олигархическими масс-медиа привычных моральных представлений в настоящей жизни и по поводу жизни прошлой. Телевидение Березовского и Гусинского стало объяснять, что «эта страна» не заслуживает доброго слова, – ни в настоящем, ни в прошлом, что единственное занятие, достойное миллионов россиян, - покаяние. Как один из итогов: россияне стали убывать, женщины - меньше рожать, пенсионеры - ускоренным темпом двигаться к могиле. Россия стала вымирать, убывать по миллиону человек ежегодно. В стране, где слово «демократия» пятнало каждый клочок бумаги, открылись социальные язвы: наркомания, пьянство, социальное сиротство, эпидемии и бандитизм.
Но нет худа без добра. Другим важным проявлением террора либеральных реформаторов стало вызревание философии сопротивления. Несколько упрощая, можно сказать, что сформировалась идея «суверенной демократии». Идея суверенной демократии обрела в России популярность. Она стала удачным решением актуального задания постсоветских элит, – выработки национальной модели демократии. Антироссийские и антигосударственные идеи, внедренные в качестве вируса в русский государственный организм, подверглись национализации и этатизации. Последнее слово означает возвращение государству решающих полномочий, изъятых у него мировой олигархией, в ходе так называемых бархатных революций 1989-1991 годов.
Бархат с оранжевой подкладкой
Бархатные революции вошли в историю как удачные примеры разрушения стран «второго мира», именовавшимися на Западе «восточным блоком». Последующие оранжевые революции были заточены уже против национальных государств, - тех, в которых властвует новая государственническая элита, соединяющая прошлый опыт с инновациями. Один из объектов оранжевых технологий – это наше родное Азербайджанское государство. Тема оранжевых технологий набирает потенциал актуальности перед выборами, когда ставится вопрос о легитимности власти. В этом смысле стоит напомнить умозаключение Стивена Бланка (Stephen Blank), профессора Института стратегических исследований при Военной академии Армии США: «Азербайджан может играть более независимую роль благодаря своему нефтяному богатству и, откровенно говоря, очень умелому политическому руководству». Весьма умелое руководство сложилось не сразу и не вдруг. Оно следствие того, что наличествовали люди – с колоссальным управленческим опытом, с широким кругозором, с философской культурой мышления, открытые новациям и потому критичные. Это управленцы, обученные в динамике перемен, соратники, выученики и приверженцы Гейдара Алиева. Фундаментальное положение духовного наследия Гейдара Алиева относится к институту государства. В самом общем виде это положение формулируется в следующем виде. Государство - одно из высочайших достижений Азербайджана и эту часть нашей интеллектуальной судьбы нужно сохранить путем ее развития и совершенствования.
Здесь следует вывести под юпитеры внимания одну, весьма немаловажную, истину. Национальные государства разрушаются так называемым «организационным оружием». Так называется особая «культура», выращенная западными концептуалистами. Эта «культура» распространяется медийными структурами. Она разлагает умы и души, плодит бескорыстных идиотов и рекрутирует корыстолюбивых прохвостов – «агентов влияния». Эта «культура» искривляет высокие смыслы, внедряет «ценности», противоречащие политическому и нравственному опыту народа. Эта «культура» паразитирует на реальных проблемах постсоветских национальных государств. Она предлагает гибельные решения, упакованные в гламур высоких понятий о суверенитете, народовластии, свободе, равенстве, справедливости, прогрессе. Здесь хитрость кроется в подборе ингредиентов рецепта, то есть в дозировании и сочетании понятий. Известно, что чем больше свободы, тем меньше равенства и справедливости. Идея развития требует ограничения определенных видов свободы, а идея развитого гражданского общества несовместима с идеей государства-модернизатора. Несочетаемых понятий множество, но видны они, увы, немногим.
Идеологическая незрячесть
Такого рода идеологическая незрячесть обнаруживается практически в каждом политическом тексте. Один из самых последних примеров такого рода – интервью с американским дипломатом. Дипломат, демонстрируя благожелательность намерений его страны к Азербайджану, предлагает рецепт: «В первую очередь – безопасность, второе – энергетическая безопасность и третье направление - политические и экономические реформы». Журналисту бы уцепиться и спросить: 1. Каково соотношение между «просто» безопасностью и энергетической безопасностью? 2. В каком отношении друг к другу находятся вопросы безопасности и реформ? 3. Кто будет обеспечивать эту безопасность? 4. Кому принадлежит монопольное право проводить реформы и определять их содержание?
Вызывает вопросы и следующий «пакет» благопожеланий: «Для достижения экономического расцвета необходимо разрешить все межнациональные конфликты, открыть границы между странами, привлечь зарубежные инвестиции, довести до минимума коррупцию и создать благоприятные условия для предпринимательства». Разве «экономический расцвет» всегда и везде связан с «открытием границ» и «созданием благоприятных условий для предпринимательства»? Разве открытие границ и рост предпринимательской активности не провоцирует, при известных условиях, рост коррупции? Американский дипломат, разумеется, озвучивает позицию своей страны: «Мы считаем, что независимость и успех Азербайджана зависит от демократических реформ». Хорошо бы его спросить: «Разве независимость и тем более успех (экономический) Азербайджана напрямую и директивно завязаны на «демократических реформах»? А как быть с экономическим процветанием и суверенитетом так называемых авторитарных государств? Неужели примеры успешных модернизаций исключительно принадлежат странам, подконтрольным МВФ и ВБ? Или таковых нет вовсе?
Здесь политическая хитрость в том, что капитализация государства по неолиберальным рецептам должна совпасть с его денационализацией. Денационализированное государство должно целиком управляться гражданским обществом, что фактически означает управление глобального гражданского общества («world civil society»), а конкретнее - глобальных корпораций. Таков путь к десуверенизации Азербайджана.
Диктат определенных абстракций, засилье «демократической» фразеологии и умышленное отсутствие конкретики в политических речах, – таковы идеологические образцы «организационного оружия», применяемого в Азербайджане и на всем постсоветском пространстве.
«Организационное оружие» имплантирует чужеродные НПО в ткань национального организма, «выращивает» партии и молодежные организации. Здесь уместным будет спросить: «Каков процент патриотичных организаций вроде «Ирели» и молодежной структуры ПЕА в общей массе молодежных организаций страны?». «Организационное оружие» создает ложные цели развития, демонизирует национальных лидеров, - подрывает фундаментальные основы не-западных обществ, принадлежащих к иным локальным цивилизациям.
Понять и препарировать «организационное оружие» - дело чести патриотичных интеллектуалов - широко образованных, работающих на стыках наук и методологически грамотно мыслящих. Победа Азербайджанского государства на выборах президента 2008 года будет убедительной, только за счет победы идей над идеями. А пока у нас в наличии и такой «завидный» показатель: азербайджанские школьники заняли первое место с конца в мировом рейтинге образованности. Насколько работа Министерства образования отвечает критериям, сформулированным президентом Ильхамом Алиевым? Это не досужий вопрос, а самый что ни на есть злободневный, поскольку предопределяет будущее Азербайджана.
Надо четко осознать, что вторая победа патриотических партий на российских выборах 2 декабря стала следствием успехов в деле воспроизводства национальной идентичности и социальной солидарности. В России после 1991 года исподволь шла индигенизация элиты, как обращение к собственной культуре вместо ориентации на образцы западной культуры. Эта кропотливая и целеустремленная работа велась на всех ярусах российского общества. Россия пожинает обилие идей и поступков, которые множились в корпорациях, гарнизонах, интеллектуальных центрах, в партиях, в культуре и в церкви.
Так была обеспечена сопроницаемость идеологического и политического ресурсов. России повезло в том, что уцелел патриотический костяк, в частности спецслужб, из которых вышли Путин и С. Иванов. И России, конечно, повезло в том, что ядерное оружие было подкреплено не менее мощным энергетическим оружием.
(Продолжение следует)
Талят Алигейдар
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
