Женская эмансипация: азербайджанский опыт /Часть I/
Международная конференция, работающая в Баку с повесткой «Роль женщин в межкультурном диалоге», задала концептуальный уровень идее диалога цивилизаций. В мире существуют локальные цивилизации.
Это неотменимая реальность. Она осознана. Ее невозможно затушевать даже могущественным масс-медиа. Многообразие мира предопределяет рождение политической идеи - идеи полицентризма современного мира. Полицентричность не направлена против экономического глобализма, - она не приемлет гегемонизма какой-либо державы или союза государств, ограниченных определенным местоположением. Идея полицентричности мира отражена в обращении Президента Ильхама Алиева к международному форуму женщин: «Азербайджан исторически является культурным мостом между цивилизациями и странами, соединенными Великим шелковым путем. Я уверен, что мероприятие будет полезным и плодотворным в теме усиления роли женщин в грядущих в мире глобальных процессах».
Равноправие женщины в эпоху глобалитета - это главная социальная и этическая задача международного сообщества. Ее решение лежит на путях модернизации обществ, то есть качественного развития, но с учетом культурного многообразия мира. Достижение целей модернизации в мире, раздираемом конфликтами, может быть обеспечено на путях диалога, говорит Мехрибан Алиева, посол Доброй воли UNESCO и ISESCO, президент Фонда Гейдара Алиева.
В этой связи заслуживает внимания и заявление Амины Эрдоган. Констатируя конфликтогенность современного мира в силу действия этнических и религиозных различий, супруга Премьер-министра Турции напоминает об исторической роли нашей страны: «Азербайджан обладает колоссально богатой историей и опытом в осуществлении диалога цивилизации».
Тема эмансипации азербайджанки в истории азербайджанского общества актуальна как никогда, поскольку наша страна переживает многозначный период своего существования. Нам важно рассмотреть опыт женской эмансипации, памятуя о тех идеях, что воплотились в грандиозной практике азербайджанской государственности в ХХ веке.
Эмансипация в Азербайджане осуществлялась по определенным мыслительным образцам. Речь идет о Модерне, разработанном философами европейского Просвещения. Его важнейшие положения таковы. 1. Люди принадлежат миру, управляемому естественными законами, человек не создание, сотворенное по образу Божьему, а «социальный актор» (выражение А. Турэна), то есть человек есть то, что он из себя делает. 2. Прогресс - важнейшая категория модернизма, он предполагает формирование политической нации. Идея прогресса провозглашала необходимость применения науки в политике, а также отождествляла политическую волю нации с исторической необходимостью. 3. Историзм - другая базовая категория модернизма - утверждает, что внутреннее функционирование всякого общества объясняется движением, которое ведет к модерну и является отражением борьбы между Прошлым и Будущим. При этом Прошлое наделяется исключительным негативом, а Будущее снабжается указателем «сделано по европейскому образцу».
Наше время, смотрит на проблемы модернизации, с необходимой долей мудрой критичности. Из истории известно, что приверженцы прогресса, то есть прогрессисты действовали так, будто находились на эскалаторе гарантированной истории: с каждой новой ступенью плохие события становятся все менее вероятными, хорошие - все более вероятными. Таким образом, будущее представлялось чем-то гарантированным закономерностями прогресса. Однако в ХХ веке стало ясным, что теория модернизации завязана на цивилизационных особенностях различных обществ. Опыт народов выявил интересную особенность: курс модернизации может обернуться управленческим хаосом, экономическим кризисом и культурной деградацией. Это происходит при шаблонном применении ценностей Модерна не-западными обществами.
Европейский проект модернизации диктует: в каждой стране, вовлеченной в мировые связи, должны происходить политическая, экономическая, культурная и технологическая реформы, секуляризация (отделение церкви от государства), - эти реформы должны базироваться на ценностях демократии. «В конце концов, - писал классик социологии Макс Вебер, - создателями капитализма (то есть модерна. - Т. А.) были: рациональное постоянное предприятие, рациональная бухгалтерия, рациональная техника, рациональное право; но даже и не они одни: мы должны отнести сюда рациональный образ мысли, рационализирование образа жизни, рациональную хозяйственную этику».
Общие положения, будучи таковыми, нуждаются в конкретизации. И тут в ходе практики обнаружились разночтения. Как следствие, ХХ столетие прошло под знаком борьбы цивилизационных практик: западной либеральной, советско-марксистской, исламской, национал-социалистской... И ныне, в начале ХХI столетия ни один трезвомыслящий человек не возьмется утверждать, что либеральная модель модернизации одержала победу даже в самой Европе, где множатся ареалы исламского образа жизни, где христианская мораль подрывается неоязычеством.
Азербайджан обладает своим опытом модернизации, и, в частности модернизации, сопряженной с женской эмансипацией. Наша страна располагает идеологическим наследием, созданным азербайджанскими прогрессистами в вопросе женского равноправия в конце XIX - первые десятилетия XX вв., опытом политического волеизъявления азербайджанских партий и думских фракций, государственной практики в Азербайджанской Демократической Республике и Азербайджанской ССР.
В текстах азербайджанских просветителей обосновывалась необходимость вовлечь мусульманок в общественную жизнь. «Женское образование... даст элементарные общеобразовательные сведения» и излечит исламский жизненный мир от «коренного социального недуга», потому что «женщины ведут замкнутую жизнь, в которой отсутствие необходимых для физического и умственного здоровья движений, свободы располагать собою и деятельности делает их изнеженными и убогими, худосочными, малокровными и безжизненными. Эти свои недостатки матери, естественно, передают по наследству не только своим дочерям, но и сыновьям», - писал М.-А. Шахтахтинский в 1896 году. Эта аргументация выпускника Парижской Сорбонны повторяла положения известной в Европе книги феминистки Ш. Стетсон. Она утверждала, что вредное влияние «чрезмерной половой дифференциации... можно отлично видеть на примере восточных народов, у которых женщина, заточенная в гарем, обречена исключительно на выполнение половых функций и совершенно лишена возможности выполнять видовые. У этих народов слабость... женщины, ее мелкая кость и наклонность к ожирению передаются по наследству мужчине, замедляя развитие всего народа».
Азербайджанские просветители объясняли мусульманам «международные» прогностические истины: «Учиться женщине необходимо. ... Счастье и нравственное здоровье (азербайджанского социума. - Т. А.) полностью зависят от уровня образования и культуры... будущих молодых матерей нации» (Р. Эфендиев). «По мере выхода из училища образованных мусульманок и увеличения в магометанских домах числа хорошо понимающих свои обязанности, образованных хозяек и матерей постепенно переменится к лучшему и весь строй жизни мусульман», - писал Ф. Кочарлинский.
В деле женского образования была известна деятельность Г.-З. Тагиева, который трактовал роль женщины в духе гуманистических традиций ислама: «Будущее счастье, стойкость и прогресс народа связаны с воспитанием, исходящим из объятий матери». В брошюре «Гаджи Зейналабдин Тагиев» анонимный автор писал: Гаджи понимал, что в «силу отсутствия должного воспитания и грамотности и происходят многие ссоры между женщинами и мужчинами, приводящие к разрушению семей». В то время чадолюбивым отцам семей надо было объяснять, что «прививка им (женщинам. - Т. А.) необходимых знаний отнюдь не противоречит религии». Гаджи открыл женскую гимназию в 1901 году, исходя из таких соображений - «обучение девушек религиозным законам, принципам замужества и правилам ведения домашнего хозяйства».
Тагиев имел в виду равноправие в доступе к достижениям культуры, но не возражал по поводу экономического неравенства мужчины и женщины. Этот момент в трактовке женского равноправия заслуживает самого пристального внимания. В те годы государственная фабричная инспекция фиксировала рост применения труда малолетних девочек и женщин на его текстильной фабрике.
Так или иначе, Тагиев сделал то, на что не решились другие любители дешевой рабочей силы: он построил «в лучшей части города огромный 2-этажный дом..., отвечающий самым строгим требованиям школьной гигиены». «Преподавание поставлено... образцово, - писал в отчете царю сенатор Кузьминский (1905 г.). - Как ни нов для матери-мусульманки порядок, при котором дочь ее идет в общественную школу, новые, в этом отношении, взгляды начинают прививаться». Достойно внимания свидетельство сенатора в отношении попечительницы школы «г-жи Тагиевой, мусульманки по вероисповеданию и горской татарки по происхождению». «Довольно рабства, - говорила она, - счастливейший день моей жизни будет, когда император велит мусульманке сбросить чадру».
«В наступившем веке произойдет культурное слияние Востока с Западом в один гармоничный аккорд», - предсказывалось в брошюре «Об эмансипации мусульманской женщины», выпущенной Обществом востоковедения в Петербурге в 1900 году. В брошюре Лебедевой говорилось о пропаганде знаний «с целью ознакомления Востока с европейской цивилизацией и слияния с ней». «Слияние» понималось как «очищение» ислама от наслоившихся неверных толкований: «Необходимо стараться поднять не только уровень образования мусульманской женщины, но и мусульман-мужчин, устройством школ для девушек и мальчиков и снабжением их европейски-образованным преподавательским персоналом». Эти либеральные представления были типичны, они составляли необходимую культурную оснастку мыслящего сообщества, верящего в прогресс, посредством постепенных улучшений условий жизни.
Модернистская точка зрения, коренящаяся в исламском мировоззрении, выражалась в текстах подобных тому, что создавались на страницах «Ени фиюзата». Там утверждалось, что в мусульманском обществе все равны: нет классовых противоречий, борьбы всех против всех. Основа общества - взаимная супружеская любовь, ибо «все другие виды любви являются порождением этой любви... Вот таким путем мужчина и женщина чувствуют свою нацию и родину. В обществах (будущего, когда будут реализованы истинно исламские порядки. - Т. А.), основанных на союзе мужчины и женщины, будет существовать искренность и серьезность» (Ю.Талыбзаде).
Типичные взгляды русскоязычных приверженцев мусульманского модернизма выражало суждение: «Женский вопрос... занимал самое ужасное положение, являясь в то же время унизительно-оскорбительным для достоинства человека. … Положение женщины является показателем культурного развития страны или народа». Мусульманский модернизм надеялся на прогресс, но через новую трактовку исламских ценностей, посредством возвращения к истокам веры. Здесь безусловный авторитет - коранический текст: «Ни одно учение не поднимает человека на такой высокий пьедестал, как ислам».
Мусульманский модернизм питался концепцией «мусульманской реформации», - ее интеллектуальным разработчиком был Джемаледдин аль-Афгани (1838/1839-1897) - странствующий богослов, сторонник европеизированной формы правления в мусульманских странах. Отвечая на вопрос: «Есть ли средство спасти мусульман от современного бессилия?» - он говорил, что имеет в виду «возврат религии к тому первичному содержанию, в котором она народилась в первый век мусульманства». Надо сказать, что идеи мусульманской солидарности («панисламизм»), присутствующие в исламском модернизме, владели умами М.-Э. Расулзаде, Н. Усуббекова, К. Карабекова - плеяды деятелей первой модификации азербайджанской государственности - АДР.
«Величие нации зависит не от ее интеллектуального развития, а от неких невидимых запасов энергии, которыми интеллект лишь питается, от силы воли и стремления к великому». Это определение Анри Бергсона вполне подходит к характеристике азербайджанской нации ХХ века. Она обнаруживала сильное стремление к социальной и национальной эмансипации в самом объемном смысле этого слова. Однако следует иметь в виду, что модернизаторская энергия просветителей была лишь частью энергии нации.
Существовала еще энергия больших масс, она питала иную культуру отношений. Это важный познавательный момент и его необходимо учитывать в оценке исторических событий. Об этой иной культуре писал, в частности Н. Нариманов, - личность, отстаивавшая принципы социальной справедливости и равенства. В статье «Еще о женском вопросе среди мусульман» (1911 г.) он критиковал «простой невежественный народ, способный только прислушиваться, подчиняться и верить» муллам, которые проклинают интеллигентов, «требующих свободу женщин-мусульманок». «Простой невежественный народ» был далек от интеллигенции и не понимал прогрессизма. Н. Нариманов и все другие просветители расходились в определении самого вида социального конфликта, который назревал в начале века. И это различие более всего проявлялось в вопросе женского равноправия.
Простых людей больше интересовали иные темы, нежели свобода и образованность жен. Их предпочтения коренились в особенностях обыденного сознания, в пласте традиционно-бытовой культуры ислама. К чему привело это различие, показали события последующей революционной поры. Здесь заключена истина, пригодная во все времена.
Талят Алигейдар
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
