Ильхам Алиев: «Азербайджан будет продолжать независимую политику». Часть 1
Каждое выступление Президента Ильхама Алиева, будучи свободным по форме, содержит в себе все злободневные темы Азербайджанского государства. Президент держит в поле зрения тематику целого - государства, уделяя должное внимание прежде всего социально-экономическому ресурсу руководства.
Темы Азербайджанского государства проблемны: они отражают сложную ситуацию, в которой пребывает страна. Все совершается впервые и без видимой опоры на прошлый опыт руководства. Однако сложное состояние еще не означает состояния тяжелого или беспросветного. Напротив, ситуация, характерная множеством неповторимых событий, дает основания для оптимизма. Всякий, кому небезразлична судьба азербайджанской государственности, отметит рост созидательного потенциала. Не нужно жить в Азербайджане, чтобы понять: крепнет фундамент его государственной независимости. Суверенный Азербайджан обретает зримую форму не только как идея, но и как поведенческая реальность.
Недавняя публикация обширной статьи академика Р. Мехтиева отражает интеллектуальную готовность правящей элиты к сознательному творчеству форм национально-государственной жизни. Это творчество облечено в общеупотребительный дискурс, оно называется реформами, но их содержание много богаче и, тем более, не сводится к «либерализации экономики» хотя бы потому, что «либерализация» и «либерализм» - понятия не идентичные. Даже емкое слово «демократизация» не вмещает в себя все смыслы нашего времени.
Дело не только в том, что стиль размышлений Р. Мехтиева подразумевает недоверие ко всяким готовым формулам, не прошедшим практической проверки. Р. Мехтиев, как известно, совмещает политическую деятельность с теоретической: анализом и синтезом наработанного опыта. Общая причина в вариативности проговариваемых им смыслов - она заключена в многозначности мирополитической ситуации. Можно назвать ее критической точкой истории, столь разными итогами она заряжена.
Международная система обрела качественно новые черты после распада Советского Союза. В ней чисто формально установилось межгосударственное сотрудничество, но его нельзя считать свободным от гегемонизма. Важнейший итог окончания холодной войны - вопрос о демократической организации международных отношений потерял в своей весомости. Международная демократия не стала неоспоримой реальностью, что, в частности, отразилось в падении престижа ООН, его важнейших органов - Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи.
Новая мирополитическая ситуация обозначилась для постсоветских национальных государств сменой приоритетов. Международные структуры фактически потребовали от национальных государств форсированного строительства новых обществ по рецепту «Вашингтонского консенсуса». Задачи внешней безопасности, в частности территориальной целостности национальных государств, были задвинуты требованиями ОБСЕ и других евроцентристских структур, требованиями проведения «демократических, рыночных реформ», соблюдения «прав человека».
Однако деятельность ОБСЕ не отвечает целям ее мандата, потому что эта организация занята не столько безопасностью и сотрудничеством, сколько гуманитарными проблемами. Организация, которая, как говорил недавно Президент России Д. Медведев, «состоялась в период «холодной войны» на основе известных Хельсинкских соглашений и могла стать полноценной структурой, направленной на поддержание безопасности в Европе…не стала таковой».
Р. Мехтиев, цитируя речь Президента: «В последние годы в некоторых случаях искусственно поднимается тема демократии, … для обеспечения интересов определенных кругов некоторых государств», комментирует ее в следующем утверждении: «Все более очевидным становится, что нередко демократия и ее идеалы используются для политической риторики и неприкрытого давления на субъекты международных отношений, точнее на суверенные государства».
Давление на суверенные государства «определенных кругов некоторых государств» заключает в себе определенное содержание. Оно, как правило, не раскрывается, то есть давление «демократией» преследует чисто политическую цель мирового олигархата. Сокрытие этой цели - обычная практика, и в данном случае в постсоветских странах преследуются сугубо классовые цели.
О чем речь? - Согласно ядерному смыслу «Вашингтонского консенсуса», обязанности строительства либеральной демократии и рыночной экономики возлагались на национальное государство, поскольку в постсоветских странах легальных частновладельческих структур не существовало. Крупный частный капитал и класс буржуазии были ликвидированы в ходе антибуржуазных революций в СССР и, отчасти, в Восточной и Центральной Европе. Поэтому объективным результатом проводимых национальным государством либеральных реформ становилось усиление именно национальных государств как проводников реформ. В ходе реформ в постсоветских странах возникали две различные логики поведения: «логика власти» в лице государства и «логика дохода» в лице бизнес-структур. Особенность реформ, проводимых Гейдаром Алиевым в 1993-2003 годах, заключалась в установлении синтеза «логики власти» и «логики дохода» при главенстве государственной власти над властью частно-корпоративной.
Таким образом, один из главных итогов либеральным реформ оказывался невыполнимым, а именно: национальное государство не трансформировалось в либеральное государство, оно не сокращало своих полномочий и не уходило из экономики и культуры. Этот процесс наиболее отчетливо проявился в России, Белоруссии, Казахстане, Узбекистане, Молдавии… Захват бизнесом государства в Азербайджане не состоялся. Именно это малоутешительное последствие реформ поставило в повестку дня оранжевую революцию - постановочную революцию как средство лишить власти постсоветскую бюрократию.
Данное обстоятельство, к сожалению, оказывается вне внимания экспертного сообщества. Это происходит по двум (когнитивным) причинам: 1) в силу отрицания социально-классового подхода, заподозренного в марксизме и 2) догматически усвоенного «марксизма-ленинизма», согласно которому государство должно быть классовым и, если оно не «советское», то, следовательно, оно «буржуазное».
В исторической реальности незападных обществ государственные режимы новейшего времени обладали надклассовыми характеристиками. Все известные буржуазные революции произошли на Западе, следствием чего стало воцарение классовых режимов с присущими им противоречиями, смягчаемыми за счет колониального грабежа незападных стран. Современные либеральные режимы выражают господство глобальных корпораций, тогда как нелиберальные режимы, именуемые в лексике либерализма «авторитарными», подчиняют интересы бизнес-сообщества интересам национального государства, добиваясь классовой гармонии. В марксизме, хорошо известном нашим экспертам, последние получили название «бонапартизма», хотя это определение являлось неточным и ограниченным во времени.
Не будет преувеличением сказать, что сегодня здесь, в восточной части Южного Кавказа, решается судьба постсоветских национальных государств. Потому что нигде не наблюдается столь сильного стремления переформатировать национальные государства. Цена определяется геополитической ролью Азербайджана, ее ресурсами. В этом контексте лучше воспринимаются слова Президента Ильхама Алиева: «Азербайджан будет продолжать независимую политику. Эта политика служит национальным интересам азербайджанского народа, защищает его».
Трансформация государства по рецептам неоглобалистской трансформации - эта цель постоянно присутствует в стратегических раскладах могущественных акторов мира. Трансформировать - значит перевести государство в режим тотального господства бизнес-сообщества, в частности ликвидировать политическую интеллигенцию («бюрократии») путем лишения ее надклассовой роли. Может ли местное бизнес-сообщество водворить в Азербайджане либеральный режим? Этот вопрос, будучи конкретизирован, может означать следующее: могут ли азербайджанские капиталовладельцы анонимно и, главное, успешно властвовать, используя правило «капитал нанимает власть и формой этого найма являются выборы»? В России на этот вопрос был дан отрицательный ответ: олигархия, в бытность Ельцина президентом, поставила государство на край гибели. Вывели страну из смертельного штопора, как известно, люди, не связанные с глобальными корпорациями.
Глубинная сущность современной ситуации в стране задана двумя факторами. Историческое существование третьей Азербайджанской республики изначально обозначено скрытым конфликтом двух тенденций развития - государственнического и либерального… Историческое существование третьей Азербайджанской республики изначально обозначено открытым конфликтом двух национализмов - политического и этнократического. Азербайджанский политический национализм противостоит своему главному врагу - армянскому этнократизму - философии и практике национального эгоцентризма и эгоизма. В фокусе этого противостояния - Нагорный Карабах. Он стал символом борьбы с этнократической агрессией. Но не только.
Интрига политической борьбы - в наложении друг на друга (интерференции) этих конфликтов.
Талят Алигейдар
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
