Девяносто три и семь дней Медведева
Если бы итоги первых ста дней президентства Дмитрия Медведева подводились заранее, то есть не 14-го, а 7-го августа, то оценки были бы очень спокойными. Плавное, постепенное вхождение во власть, ни одной серьезной или несерьезной ошибки, две-три вызывающие уважение, но не очень заметные акции. Одна касается борьбы с коррупцией, вторая – подготовки кадров для госаппарата, и так далее. Ну, еще – несколько зарубежных поездок, тоже успешных.
Но последние семь из этих ста дней пришлись на войну, и это неожиданное испытание в корне изменило все оценки, сделав традиционный, хотя искусственный срок в сто дней на вид вполне нормальным: да, за этот период стало понятно, кто такой Дмитрий Медведев. Он выдержал первое испытание.
Хотя так ли уж все было неожиданно? Приходилось слышать от Александра Бессмертных, экс-министра иностранных дел СССР и замечательного дипломата, что любой новый обитатель Кремля неизменно сталкивается поначалу с «дохлой кошкой, подброшенной через забор»: те, кто за забором, внимательно смотрят, как человек реагирует. Этакое неизбежное и стандартное испытание на излом.
Но об этом чуть позже. Потому что куда важнее люди «внутри забора», то есть российский избиратель, который увидел на своих экранах очень злого Медведева. И зрелище это России понравилось. Новый президент был непохож на себя, прежнего, очень собран, говорил тихим голосом, четко отделяя одно слово от другого.
Конечно, кое-чего не хватало. Того, что принесло мгновенную популярность Владимиру Путину накануне его избрания – того самого «мочить в сортире». Психологически «мочить» было блестящим ходом потому, что то был вовсе не ход, а искреннее проявление эмоций. Избиратель, озверевший от беспредела бандитов, террористов, олигархов и многих других персонажей 90-х годов, думал тогда в точности как Путин, и ждал именно «мочения», то есть спасителя в форме спецназовца или, словами Гребенщикова, «небесного ОМОНа».
Дело, однако, не только в том, что Медведеву не следовало слепо копировать предшественника, а в том, что сегодня 2008 год. И герои сегодня другие. Медведев-юрист, который четко читает убийцам мирных осетин «миранду» («вы имеете право не отвечать на вопросы»), ссылается на пункты международных и прочих документов для объяснения каждого из своих действий – это президент новой эпохи. Когда, после путинского выхода из хаоса, люди хотят не власти-спецназа, а власти, вносящей в повседневную жизнь право, и только поэтому - порядок.
Кстати – хотя это и не о войне – таков же сухой остаток медведевского мягкого упрека в сторону премьер-министра Владимира Путина по поводу «дела Мечела»: «перестаньте кошмарить бизнес». Президент показал умение работать в тандеме с премьером, но еще и то, что времена приходят другие. И заодно обогатил русский язык новым словом. Впрочем, и английский тоже: слова «nightmarize» в нем раньше не было.
Итак, Михаил Саакашвили, уничтоживший мирный город и 1600 его жителей и спровоцировавший Москву на неизбежную реакцию, подарил России нового популярного президента. Можно предсказать, что теперь Медведев имеет шанс твердо обойти своего предшественника по популярности и засиять собственным светом, а не только отраженным. И, значит, сможет спокойно проводить в жизнь тот курс, который он в принципе уже обозначил: сильная социальная политика, инновационное развитие, правление закона.
Но вернемся к нашим «дохлым кошкам», то есть международной политике. Если бы все прошло по становящемуся сегодня очевидному плану (мирный, без выстрела, захват грузинами Южной Осетии), то, вполне возможно, удалось превратить бы «доброго» Медведева в «злого» Путина – поскольку то была бы очень серьезная ловушка для России. Москва была бы обязана, согласно мандату миротворца, вмешаться и силой отогнать обратно мирную бронированную грузинскую колонну. Либо – не вмешаться, и пострадать в обоих случаях.
Саакашвили, совершивший вместо этого самый жуткий в мировой практике акт геноцида за начавшееся 21 столетие, сорвал эту акцию, подарив Медведеву (и российскому солдату) венок спасителя людей. И поэтому акт загоняния России в международный медвежий угол не получился (хотя, по инерции, многие еще стараются, заявляя, что «обе стороны неправы»). Хотя теперь Медведеву, как юристу, предстоит показать, что Россия способна грамотно собрать все документы, улики и свидетельства ночного расстрела Цхинвали за несколько часов до подхода российских войск, и довести дело до суда. Что, кстати, президент уже и делает.
Поможет ли это стратегической задаче Москвы – преобразованию мира в нечто такое, где не будет места грязным информационным кампаниям, типа той, что вполсилы ведется сейчас против России? Мира, где никто не будет вновь загонять те или иные страны в «лагеря», создавать под боком у каждой крупной страны очаги напряженности (Северная Корея, Грузия)? Мира, где старым и новым державам, как и малым государствам, будет достаточно комфортно в нынешнюю эпоху смены ориентиров, несмотря на объем производимого ими валового продукта или объем военных расходов?
Медведеву предстоит дать ответ на этот вопрос – скорее в следующую тысячу, чем в сто дней.
Дмитрий Косырев, политический обозреватель
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
