Религия - опиум для народа?
Как известно, человечество за время мироздания посетило три разочарования: Земля - не является центром вселенной, а только вращается вокруг Солнца - открытие Коперника; люди произошли от обезьяны - по Дарвину, и, наконец, по умозаключению Фрейда - поступки определяются не самими действующими лицами, а их «темным подсознанием».
Безусловно, в сегодняшней реальности у людей намного больше поводов разочаровываться, да и вряд ли они столь весомы. С каждым поколением, все четче и острее наступает осознание того, что именно здесь и сейчас мы ставим перед собой витальные вопросы: «кто я?» или «зачем я живу?». В глобальном осознании беспомощности человека и его недолговечности пребывает лишь малочисленная часть населения, еще меньшая пытается на сознательном уровне докопаться до истины, а вот большая часть популяции бессознательно движется по инерции, и цикличность наших ощущений вряд ли можно назвать ответом на вопросы самоидентификации.
С момента распада Советского Союза религия перешла на уровень модного атрибута демонстрации зрелости и самосознания. Каждый, кто строил мечети, церкви и синагоги убежден, что может претендовать на ВИП место после смерти. В это же время, в ментальности и восприятии людей стали происходить странные, на мой взгляд, метаморфозы. Люди окунулись в религию, порой сами не понимая зачем, они (мы) стали воспринимать религиозную составляющую инструментом или еще одним поводом ублажать свои желания.
Бог един и главное - вера?
«Не важно, куда ходить молиться и какому Богу поклоняться, важно верить»,- на мой взгляд, самое конформистское заключение из всех, которые вообще может допустить форма верования. Если человеку хочется просто во что-то верить, для этого совсем не обязательно вникать в суть религиозных учений, заниматься теологическими исследованиями, причем не только книжного формата, но и собственной внутренней формализации. Для веры «во все приятное и благостное» вообще нет надобности в работе и усилиях над собой. Суть же любого религиозного учения – это зерно экзистенциального страдания, насилия, если хотите. Для открытия того, что дается далеко не всем и познается через длительный процесс иногда в целую жизнь, требуются усилия, а не формальная форма веры. Нет сегодня у человечества реальных доказательств того, что ожидает нас, никто еще не рассказал нам, как в итоге отозвались ему старания в вере, в том числе и увещевания ближнего.
Женщина умна настолько, насколько она не боится казаться дурой…
Еще одна форма странного, и, на мой взгляд, очень суетливого самоощущения веры - это желание мужчины обратить в ислам женщину, которая вчера даже не представлявшая, что такое ислам, сегодня ради того чтобы выйти замуж, одевает хиджаб. Странно, в сознание многих, буквально воспринимающих религию, – это есть показатель истинного поклонения. Такого рода женщины, как правило, рьяно повторяют за мужем нравоучения, о которых порой забывают так же скоро, как расстаются с обеспеченной жизнью устроившего ее мужчины.
Безусловным восприятием женщин, перешедших из одной религии в другую по браку, может служить лишь ее личное самоощущение, которое недоступно никому, кроме нее самой. Безусловно, религиозная составляющая сообщества стремится принять в свои ряды как можно больше «перешедших», дабы доказать истинность учения, к которому они принадлежат, однако в формате человеческого ресурса количество никогда еще не заменяло качество.
Кто ты, мусульманин?
Один из вопросов, который, возможно, не является предметом широкого обсуждения, но все же составляющий основу основ любого религиозного формата общения внутри социума, это косвенное «я». Рожденные в религии или пришедшие в нее, всегда и во всем будут составлять серьезный психологический пласт разобщенности и вопросительного дискурса. Еще со времен войны Муссы и Фараона вопрос рожденных в исламе и тех, кто уверовал под давлением, либо по собственному желанию, возникал неоднократно. Любопытно, что принцип рожденного в религии и новоиспеченного, строго соблюдается в социуме исламского формата лояльнее, чем в других монотеистических религиях.
Бытует мнение, согласно которому ислам считается «необращаемой» религией. Однако оно верно лишь отчасти. Было бы более точным охарактеризовать ислам как «труднообращаемую» религию. Задавая вопрос азербайджанцу: кто ты в первую очередь, азербайджанец или мусульманин? - большая или даже подавляющая часть населения ответит, что национальная составляющая является главным форматом самореализации. При возникновении такого рода конфликта внутри общества, как правило, самым грамотным решением становится вывести за скобки религиозную и национальную составляющую и ввести понятие гражданства, что в свою очередь нивелирует формат среза между разными по своему религиозному содержанию гражданами одной страны. На повестке случается, так что для азербайджанца становится психологически сложнее изменить, к примеру, цвету паспорта, поменять фамилию или имя, чем перейти в другую религию.
Эклектика религиозных пристрастий в сознании людей создает почву для полного разложения личности. Религия давно не опиум для народа, а четкая экзистенциальная психология, отсутствие или размывание которой становится главным фактором уничтожения аргумента причастности к тому или иному миссионерскому формату жизни. Осознание задачи и миссии человека как индивидуума, дает ему возможность формировать свой путь в соответствии с принципами своего социума и встраиваться в мировой порядок, а отсутствие такой формулы ведет к сбою во всей системе генетического мировоззрения. Отсутствие алгоритма принципиальных действий разбирает человеческую психику по крупинкам и в итоге приводит к деградации.
Саадат Кадырова, Москва, ИТАР-ТАСС, специально для 1news.az
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Редакция не несет ответственности за позицию автора
