Путевые заметки: Вспоминая лето, или стейк от дона Лучано...

Ах, какой стейк я поел в Вальтаменко, небольшом горном городишке, по-итальянски пижонисто раскинувшимся на одной из тех альпийских вершин, что скребут небо на границе со Швейцарией.

Мне всегда тяжело расставаться с Италией. Именно поэтому, завершая автомобильный тур и направляясь из итальянского Беладжио в сторону швейцарского Цюриха, где меня ждал полет домой, я решил провести последнюю ночь с любимой страной. Нет, конечно, я мог бы не делать крюк в сторону Вальтаменко, и сделать рывок до Давоса, выбрав его промежуточным пунктом на пути к цели, но по указанным уже причинам, оказал последний знак признательности неувядающему чувству.

Откровенно говоря, отклонившись в 10 часов вечера от автотрассы, и карабкаясь во тьме по крутым перевалам, я уже начал чертыхаться, кляня себя за верность в любви. Дорога все не кончалась, подъемы становились круче, повороты извилистее, а окутывающая свет фар тьма становилась все кромешнее, добавляя усталости и без того уставшим глазам.

Но как только я подъехал к отелю, стоящему в самом верхнем конце главной улицы Вальтаменко, нескромное самодовольство заставило меня поаплодировать себе - в выборе я не ошибся! Уютный 4-х этажный отель, роскошный номер с балконом, и полузаспанная молодая синьора, чуть было не добавившая ложку дегтя в наполняющуюся медом впечатлений бочку: "Наш ресторан уже закрыт, синьор, я так сожалею..."

Я никогда не был сыт ни своими, ни чужими сожалениями, особенно, на голодный желудок. С того момента, как мы выехали из Беладжио, прошло уже несколько часов, и если учесть, что горный воздух возбуждал и без того всегда готовый к гастрономическим излишествам аппетит, то можно понять мою настойчивость в беседе с очаровательной служащей.

- "Хотите, я сделаю вам бутерброды, и принесу в номер?"

- "Нет, синьора, я умираю с голода, и только большой кусок хорошо прожаренного мяса может спасти ваш городок от мемориальной доски "Он пал здесь в борьбе с голодом".

Итальянцы безумно дорожат своей репутацией - оценив ситуацию, синьора окончательно проснулась, и стала звонить по телефону: "Дон Лучано, у нас в отеле гости, хотят поесть, вы не могли бы пока не закрывать ваш ресторан?"

Чего только не сделает итальянец, чтобы выгодно подать и себя, и свою страну. Когда мы спустились буквально 100 метров по улице, в ресторане нас уже ждал хозяин, колоритный дон Лучано, с большим животом, свидетельствующим о хорошем качестве блюд, подаваемых у него.

Ресторанчик на 5-10 столов был пуст, но перед ним, совсем по-старобакински выставив табуретки, сидели двое местных, очевидно, авторитета, которые поздоровались с нами с достоинством, приправленным умеренной дозой любопытства.

Типичный интерьер типичного итальянского ресторанчика, деревянные столы, приютившийся в углу камин, в предвкушении зимы плотоядно поглядывающий на стоящую рядом стопку дров, и большая бочка вина, распластавшаяся на крестовине из дерева. Хозяин сноровисто вытащил из холодильника большой кусок мяса, бросил его на противень, и стал готовить салат. Оливковое масло, лук, помидоры, неизменный итальянский бальзамик, тонкие соломки хлеба, и сыр.

Шипение сочащегося кровью мяса, бульканье наливаемого в стакан вина, головокружительный аромат салата - к тому моменту, когда стейк был подан на стол, я уже успел опрокинуть парочку стаканчиков доброго домашнего вина, и казалось, что ничего более прекрасного в жизни произойти уже не может.

Но утренний Вальтаменко сразил наповал, оставив ночные впечатления лишь в качестве приправы к этому утру. С балкона открывался вид на горы, среди которых были раскинуты домики и отельчики, на лужайке перед отелем грелись под солнцем лежаки, а кожаный диван сочного цвета ждал того, кто успеет первым его занять. Изящная идиллия идиллического городка, где даже башня строительного крана смотрелась, как тростиночка, а туристический офис городка буйными красками фасада не уступал цветистости дивана у отеля.

Летом Вальтаменко привлекает лишь гостей-старожилов, которые ценят именно то, что успел оценить и я - гостеприимство ресторанов, отменную кухню, милые и очаровательные отели, восхитительную природу, умиротворенность и тишину, и аристократическую степенность жителей, которые даже за хлебом выходят из дома в галстуке.

Но зимой здесь начинается другая жизнь. Со всей Европы любители лыж стекаются и в Вальтаменко, и в окрестные городки, и в эти дни дон Лучано уже не готовится к закрытию в 11 часов. Вальтаменко просыпается от летней спячки, здесь кипят страсти, в барах звучит музыка, а по центральной улице до поздней ночи бродят шумные лыжники.

Я не смог отказать себе в удовольствии пройтись после завтрака по этой улице, которую вчера я оценить не успел. Тихая, где-то даже томная в своей дремоте, она очаровывала стильными витринами совсем недеревенских бутиков, яркими букетами цветочного магазинчика, и колокольным звоном церквушки, по которому сверяла часы холеная старушка, вкушающая утренний кофе в том самом ресторане дона Лучано.

Он приветливо помахал нам рукой, спросил, как прошел сон, и предложил присесть за столик у входа.

Но, увы, нам уже было пора выезжать, чтобы успеть заехать в Давос и Сент-Мориц, откуда, уже не останавливаясь нигде на ночлег, я хотел рвануть до Цюриха. Впереди были альпийские дороги, альпийские горы, альпийские луга, и альпийские контрасты, когда лишь несколько километров отделяют лежаки для загара от снежных обочин.

До встречи, итальянские Альпы. Я обязательно вернусь...