Кенан Гулузаде. О наболевшем… Шумы нашего города.
С чего начинается Родина? У каждого свой ответ на этот высоко патриотичный вопрос.
Для кого-то Отечество начинается с камушка на пороге собственного дома, для другого – с домашнего очага, для третьего – с картинки в букваре, хороших и верных товарищей и т.д.
Для меня Родина начинается с утра. Ночью я как бы сплю, причем не на посту, потому что мы с Родиной друг от друга отдыхаем – по взаимной договоренности и природной необходимости.
А утро у меня начинается с шума. Это может быть и будильник, и шаги моих детей, спозаранку дерущихся за право войти в Интернет, и падающий кульком кот Витас (он у меня уникальный – кот, не умеющий приземляться даже после прыжка с кресла, анти-кот какой-то), или же звонок близкого друга, который обязательно желает знать, что я видел во сне и пожелать удачи в бою.
Вы когда-нибудь задумывались над тем, как именно звучит Баку? Все знают, как наша столица выглядит и пахнет. А вот голос Баку определить сложно.
Не буду говорить про analoqu olmayan («не имеющий аналога» - пер.) и прочее.
И не буду утверждать, что «то самое стадо слонов» по моему уху не прошлось, и у меня идеальный слух. Нет у меня слуха, как, к примеру, у Мурада Адыгезалова. Но что-то и я могу уловить.
Баку кричит «малиной». У приезжего туриста может сложиться впечатление, что утро бакинца начинается с обязательного поедания малины в семейном кругу, с последующей коллективной очисткой ванной комнаты с помощью хлора. И что в каждом бакинском доме ежедневно готовится рыба с зеленью, запиваемая молоком.
Баку слушает ущербную музыку. «Шыкы-шыкы бабам» форева! Как будто и не было Гаджибейли, Караева, Бейбутова, Магомаева… Как будто не мы воспитывались на шедеврах мирового искусства…
Как будто вдруг все ударились в примитив! Ребята, или музыка ваша все же не наша, или вы, ребята, не совсем наши…
Баку скрипит лагундой. Я бы лично отыскал того человека, который первым показал азербайджанцам лагунду. Это - смерть! Это оружие массового уничтожения!
Вы представляете, что за последние годы сформировалось новое поколение детей, рожденных и выросших под шум лагунды? Как назовем это поколение – скрипуны, пылевики, лагундцы?
Баку гремит бетономешалками. Мы живем на стройке. Грандиозной. Общегородской. Потому мы всегда «наслаждаемся» грохотом грузовиков, подъемных кранов, каталок и всей современной техникой по изменению старого и построению нового мира. Иногда даже скучаешь по былому стуку соседского молотка – он вымер. Ну, или окончательно заглушен более навороченными сотоварищами.
Баку матерится. Раньше детей на улицу не пускали, чтобы они ругательств не нахватали. Сейчас этот запрет бессмысленен. Мат врывается в наши окна, просачивается через замочную скважину, опускается через дымоход.
Помню, как лет 20 назад многие, говоря о супруге, выражались довольно изыскано: «Она, извиняюсь (!), мать моих детей». Ну и в том же духе. А сейчас широко и вслух обсуждается прошлое, настоящее и приключенческое будущее многих матерей. Баку стал съемочной площадкой низкопробной афроамериканской комедии в стиле - «Не грози южному централу»…
Да, в Баку есть еще и ветер. Точнее – два. От моря и к морю. Хазри и Гилавар. Раньше Баку даже называли Городом ветров. Ныне же в пору называть экс-городом ветров. Ведь для того, чтобы услышать шум ветра, Баку должен разойтись не на шутку, Баку должен пережить ураган. Заглушен наш ветер…
Кенан Гулузаде
Редактор New Baku Post
