Фаик Суджаддинов: «Женщина должна быть наивна, но не глупа»
БАКУ, 4 июн – 1NEWS.AZ
Фаик Суджаддинов - народный артист Азербайджана, великолепный композитор, перу которого принадлежат самые разные по жанру и стилям музыкальные произведения, член жюри национального отбора «Евровидения», художественный руководитель Зеленого театра, и, наконец, необыкновенно возвышенный и утонченный человек…
Суть его творчества можно выразить одной фразой: о самом главном – о любви. Но лучше, пожалуй, спросить об этом у нашего собеседника.
- Так кто же такой Фаик Суджаддинов?
- Во-первых, я гражданин Азербайджана, чем очень горжусь, а во-вторых – музыкант, что также является предметом моей гордости.
- Когда вы обнаружили в себе склонность именно к музыке. Может быть, вы, будучи маленьким мальчиком, начали что-то подбирать одним пальчиком, или сочиняли какие-то мелодии?
- Музыка вошла в мою жизнь с малых лет, когда мама отдала меня в 1-ую музыкальную школу, а потом я уже совершенно сознательно поступил в музыкальное училище имени Асафа Зейналлы, после окончании которого я продолжил свое образование на факультете иностранных языков АПИ им. Ахундова.
- Неужели музыка перестала вас волновать?
- Конечно же, нет! Все гораздо прозаичнее - меня могли забрать в армию, но после того, как я отслужил, поступил на композиторский факультет консерватории. Так что музыка была и остается для меня смыслом и образом жизни. В 1969 году руководитель эстрадного оркестра Азербайджанского государственного Комитета радио и телевидения Тофиг Ахмедов пригласил меня в этот коллектив пианистом, и это было великое дело – тогда было одно телевидение, один оркестр, в котором играли великие музыканты. Правда, после армии я долгое время работал в АПИ преподавателем музыки, но затем судьба снова вернула меня в музыкальную среду – я стал директором и художественным руководителем Театра песни Рашида Бейбутова, затем работал пианистом в эстрадном оркестре, а в 1997 году уехал на Северный Кипр (турецкая часть) без всяких знакомств и преференций, где проработал семь лет. Там моя музыкальная карьера сложилась на удивление счастливо - я выпустил книгу «Для тебя, Кипр», два диска, что произошло впервые за 25 лет их истории, много выступал, причем, там и сейчас исполняют мою музыку. В общем, я стал узнаваемым и уважаемым лицом, друживший с Рауфом Денкташем, первым президентом Турецкой Республики Северного Кипра, и вторым президентом Мехметом Али Талатом. После пяти лет я мог даже получить там гражданство, но любовь к родине пересилила, поэтому я вернулся в Баку. Сейчас я являюсь художественным руководителем Зеленого театра, где у меня все условия для работы.
- Когда вас начал увлекать эстрадный жанр?
- В мои студенческие годы все увлекались джазом. А еще раньше я был настоящим бакинским уличным мальчишкой - играл в шмагадары, чилляди, дрался, но как только меня отдали в музыкальную школу, немного остепенился.
- И вы не сопротивлялись своему новому образу аккуратно одетого мальчика с нотной папочкой?
- Естественно сопротивлялся, но музыка победила! Помимо классики, я очень полюбил эстрадный джаз, впрочем, как и большинство классических музыкантов, которые знают и любят джаз. Магнитофонов тогда не было, и мы всю музыку «списывали» по слуху. Уже потом, много лет спустя, когда увидел в европейских магазинах джазовые ноты, я обалдел и тихонько выругался: «Как же мы мучались, пытаясь записать наши любимые композиции по слуху!!!» И, все же, несмотря на то, что у нас не было нот, мы замечательно играли… Сейчас есть все, но так уже не играют… Мы вообще все делали самозабвенно - играли, любили, страдали, дружили.
- Но стать классическим музыкантом во фраке с бабочкой вы, все же, не захотели?
- Нет, хотя я прекрасно знаю всю классическую музыку. Помню, как на втором курсе мне дали концерт Рахманинова, и когда это услышал Рафик Кулиев, он удивился: «Вы что, с ума сошли? Дать такой сложный концерт студенту второго курса?!» Но в моей жизни была не только музыка, я всегда любил женскую красоту… Это большой двигатель в истории человечества…
- Неужели двигатель? А мне всегда казалось, что чрезмерные увлечения тормозят профессиональное развитие.
- О чем вы говорите? Тот, кто хорошо играет, и любит хорошо…
- Но есть и те, кто хорошо играет и любит мужчин…
- Мы жили в другое время, нормальное, поэтому я это отторгаю… В годы моей молодости все было очень дружно, чисто, радостно, романтично, естественно, сладко… Сейчас все стремительно меняется, и мое поколение живет воспоминаниями.
- Как вы относитесь к современной музыке?
- Как профессионал, я слушаю все, но по натуре я большой романтик, не люблю солнечную погоду, обожаю дождь, а когда пурга за окном, я вообще умираю. Музыка сопровождает меня по жизни, но я не восторгаюсь резкими звуками и диссонансы, я от них содрогаюсь. И вообще, я стараюсь жить в своем мире…
- И какой же он ваш мир?
- Знаете, на высоких зданиях всегда устанавливают громоотводы, и музыка для меня и является тем самым громоотводом, в моем мире все хорошо. Нам все время говорили, что человек произошел от обезьяны, но когда я за границей несколько раз произнес фамилию Дарвин, на меня посмотрели как на чужака. Наверное, именно в тот момент я понял на всю оставшуюся жизнь, что человека, это чудо земное, создал бог. Хотя и странных вещей много происходит… Каждый из нас уносит с собой и обязательно будет наказан за то, что натворил в этой жизни… Каждый из нас несет свой крест. Бог может простить ребенка, но когда тебе 20 и больше лет, и ты здоровый болван со сплошными эмоциями, оскорблять кого-то непростительно. Я, во всяком случае, именно так и старался поступать, хотя были и ошибки. Однажды я спросил у мамы, которой тогда было 84 года: «Мам, что такое старость?» «Это когда все хорошо, но силы куда-то уходят», - грустно ответила она… Пока есть силы, все прекрасно, а потом начнется другой этап жизни – немощность и мысли о том, где бы присесть?
- И это станет для вас трагедией?
- Я вообще считаю, что между нашим рождением и уходом прослеживается четкая параллель – нет опоры, речи, сознания. Поэтому я стараюсь работать над собой каждый день, ведь я - играющий пианист, и для этого нужно каждый день заниматься, постоянно писать музыку, и это для меня норма жизни.
- У вас есть своя формула счастья?
- Для каждого возраста она своя... Сейчас это состояние души - иногда так тоскливо и муторно, и мир не мил, и настроения нет. И вдруг через час что-то неуловимо меняется, и появляются какие-то горизонты. С определенного возраста я стал чаще разговаривать с собой, нежели с окружающими, и мне это очень интересно…
Однажды космонавт Гречко рассказал такую историю. В 1961 году, уже после первого полета, он спросил у Гагарина:
- Юра, ты бога видел?
- Да, видел… Ты знаешь, я всегда верил в бога, но ты об этом никому не говори…
А потом Гагарин поехал в Ватикан, и там точно такой же вопрос ему задал Папа Римский:
– Вы видели бога?
- Нет, не видел, - ответил Юра.
- Вы знаете, я никогда не верил в бога, но вы об этом никому не говорите…
Есть вещи, которые мы не понимаем, если бы поняли, жизнь могла бы быть другой, хотя можно добровольно уйти в такую вышину, чтобы с ней соприкоснуться...
- Но самоубийцы не допускаются в мир света!
- Я знаю, об этом написано и в Библии, и в Коране, но некоторые люди испытывают чудовищные боли, и в этом случае, на мой взгляд, эвтаназия, все же, выход... Вообще, люди искусства более восприимчивы к боли. Когда Марку Бернесу в гостинице нахамила горничная, он от оскорбления получил инфаркт и умер. А до этого его очень травили из-за гадкой статейки, в которой описывалось, как он на своей «Волге» проехал на красный свет, но он из-за своих дочерей вынужден был придти и извиниться перед тем чиновником, который и организовал эту травлю. Таких людей нельзя обижать, их надо беречь, и чем больше они будут жить, тем лучше будет обществу. Почему в бывшем СССР было так много жестокости? От бога не надо было отворачиваться. Я – человек верующий, и каждое утро встаю с его именем.
- Из чего сегодня, помимо творчества, состоит ваша жизнь?
- Из « здрасьте» и «до свидания»…
- А что между этим?
- Драма, слезы, радость, улыбки близких… Но большая часть этой жизни - это, все же, любовь!
- Как вы боретесь с плохим настроением?
- Я глушу в себе это состояние. К сожалению, мамы уже нет, чтобы уткнуться в ее теплое плечо. Когда мы теряем своих родителей, образуется большая пустота. Замечательный азербайджанский поэт Джабир Новруз очень здорово говорил об этом: «Мама – это моя неприступная крепость, мое войско, моя стена». Для меня мама была тем же самым… Кара Караев однажды написал, что смерть является самой большой драматургией человеческой жизни, когда он остается с ней один на один.
- А как вы относитесь к смерти?
- Я о ней задумываюсь…
- Некоторые готовы душу дьяволу продать, чтобы жить подольше…
- Нет, все что рождается, должно умереть…
- Ваше любимое время года?
- Осень, дождик, когда холодно, а ты идешь укутанный, и возвращаешься в теплый дом…
- Что вас может порадовать?
- Очень радуюсь новым вещам, люблю красиво и со вкусом одеваться. Просто так ничего нельзя делать, даже спать! Все надо делать красиво – одеваться, вкусно, но мало есть, встречаться с любимыми людьми, радоваться жизни и заниматься физическим трудом. Я, например, каждый день прохожу три километра, и это мой девиз. Но самое главное - быть человеком!
- Много ли у вас друзей?
- В моем возрасте друзей много не бывает. Человеческая жизнь очень странно устроена – на старте у тебя их десятки, когда женишься количество уменьшается, а в 60 лет и этого уже не бывает, многие уходят, и ты начинаешь разговаривать с самим собой.
- Вам интересно с самим собой?
- Конечно! Я постоянно нахожу в себе что-то новое, неизвестное. Я сижу, пишу музыку и вдруг смотрю, что прошло уже несколько часов, а я и не заметил, будто упал в бездну или побывал в другом измерении.
- Как правило, современная музыка пишется по шаблонам, поэтому ее практически невозможно запомнить, ее нельзя напеть!
- Гаджибеков, Амиров, Караев, Чайковский, Шопен, Бетховен Вагнер будут всегда, а это все преходяще…
- Насколько, на ваш взгляд, изменились женщины за последнее время?
- Женщина должна быть наивна, но не глупа. К сожалению, сейчас стали меньше читать.
- В чем или в ком вы черпаете вдохновение?
- Для творческого человека вдохновение не нужно. Он – профессионал, и должен постоянно сидеть и работать. А если искать вдохновение, то далеко не продвинешься. Первым долгом музыкант должен любить каждое свое состояние.
- Что является главным лейтмотивом вашего творчества?
- Жизнь во всех ее проявлениях... Ведь музыкант - это созидатель, он переносит в звуки свое душевное состояние и видение мира.
- Чем для вас является современный Баку?
- Для бакинца нет понятия «современный» или «прежний». Это город, где жили и любили мои родители, потом я, а затем и мои дети. Баку для меня – это песни Тофика Кулиева, родной воздух, пахнущий морем и нефтью, двор, где ты родился, любимая улица или окна дома, с которым у тебя что-то связано. А все вместе это и есть то, что называется словом Родина.
Материал предоставлен Бахрамом Багирзаде
