Асимметрия сильного: о новом этапе нагорно-карабахского конфликта
В своих предыдущих материалах я говорил о том что, учитывая геополитический контекст, сложившийся на фоне продолжающейся на востоке Украины войны, перед руководством Армении встал вопрос о коррективах своей внешней политики.
О чем именно идет речь я писал здесь.
Последним и наиболее серьезным признаком того о чем я тогда говорил следует считать призыв депутата парламента Армении от партии «Наследие» Заруи Постанджян штурмовать 102-ю базу в Гюмри с целью ареста Валерия Пермякова и его заключения в армянскую тюрьму.
Кроме того, в своем недавнем интервью корреспонденту Lragir.am Сирануш Папян, Постанджян заявила следующее: «Очевидно, что в вопросе о передаче Пермякова армянской стороне правового аспекта уже не существует, и нужно начать политический процесс. Это также основание для денонсации договоров о дислокации российской базы и пограничных войск в Армении...».
Отмечу – речь идет о том, чтобы дать приказ армянским правоохранительным органам окружить базу погранвойск РФ в Гюмри, предъявить ультиматум, и в случае отказа (а это будет несомненно отказ) вступить с ними в бой с целью захвата Пермякова. Серьезно, не правда ли?
Любому человеку, более или менее хорошо знакомому с нынешним состоянием внешней политики Армении ясно, что мысль о том, что сказанное Постанджян может воплотиться в реальность – глупость. Однако заявления такого рода не делаются просто так, тем более с парламентской трибуны, тем более со стороны такого человека как Заруи Постанджян, долгое время представлявшей Армению в Парламентской Ассамблее Совета Европы, и достаточно известной европейскому политическому истеблишменту.
Это то, что нам видно из СМИ. Думаю есть и другая, менее заметная сторона и она станет проявляться позже. В этом плане весьма важен планируемый 24 апреля этого года визит в Ереван президента Франции Франсуа Олланда. Как известно Франция, эта «сестра Армении» (словами экс-президента Николя Саркози), традиционно играет особую роль транслятора европейских ценностей на Армению и коммуникатора между лидерами Евросоюза и официальным Ереваном.
А пока, ввиду последних событий на линии фронта, опасения Еревана будут только нарастать, и в своем сегодняшнем материале хочу сделать акцент именно на этом. Неслучайно каждый раз, когда на линии фронта происходит очередной серьезный инцидент и информация об этом распространяется армянскими СМИ, то в следующие часы весь армнет ждет одного – когда выразит мнение Кремль.
Кстати, в последние полгода Кремль свое мнение выражает не так уж и быстро, ждать Еревану приходится уже не часы, а дни; эта тенденция наблюдается еще с августовских боев прошлого года. Учитывая сложившийся на Южном Кавказе баланс сил и относительную ограниченность театра военных действий, в случае если действительно наступит «час Х», а не разведка боем, то такое опоздание (или «опоздание») главного гаранта безопасности Армении, и в то же время ключевого партнера Азербайджана в военно-технической сфере, может стать для Еревана убийственным.
Отмеченное мною выше и в предыдущих материалах не может не породить у читателя вопроса «ну так когда же?» - это к вопросу о «часе Х» и причине опасений Еревана. Так вот, я никогда не имел обыкновения принижать интеллект нашего противника и его способность адекватно оценивать сложившуюся ситуацию. В конце-концов, что бы ни происходило в последние 20 лет на линии фронта и в дипломатической сфере, и какой бы ценой это не выливалось Еревану, факт остается фактом – территории в Нагорном Карабахе и прилегающих к нему районах все еще под оккупацией. Но сегодня, анализируя все события начиная со второй половины прошлого года, и сверяя их с достоверной информацией получаемой с линии фронта, можно сделать важный вывод –война в Карабахе вступила в новую стадию, которая началась в августе 2014 года и носит характер войны на истощение (в англоязычных источниках «war of attrition»).
И что бы сегодня ни говорили люди с антропологией Арцруна Ованнисяна или психикой Левона Мелик-Шахназаряна, Ереван явно оказался не готов к той стратегии, которую выбрал Баку – постепенного нарастания напряженности и усиления морально-психологического давления на противника в т.н. «ситуации ни войны ни мира».
Ереван это уже прекрасно понимает, тому пример масса признаков о которых я говорю уже около двух месяцев и с описания очередного их которых я начал данный материал. Вы когда-нибудь слышали от Верховного Главнокомандующего ВС Азербайджана слов «я (мы) боимся войны»? Нет.
И какое еще в таком случае может быть объяснение словам Сержа Саргсяна в интервью французскому (и снова!) агентству France 24: «Неожиданные инциденты могут привести к эскалации. Это, конечно, нас беспокоит. Армения боится войны, и я лично боюсь войны...»?
При этом добавление Саргсяном оговорки «... но я не боюсь воевать» ничего не меняет. Всем известно как и с кем он воевал в 90-е в Карабахе – не вы и не я, а он сам рассказывал об этом в скандальном интервью британскому журналисту Томасу де Ваалу. Со стариками, женщинами и детьми – вот с ними Саргсян воевать несомненно не боится.
Почему Баку выбрал именно эту стратегию и каково будет ее продолжение? Это уже другая тема, имеющая больше отношение не столько к военно-стратегическим возможностям ВС Азербайджана, сколько к тому же глобальному геополитическому контексту. В конце-концов этот контекст влияет не только на Ереван, но и на нашу сторону, опять же – не всегда позитивно. Частично я уже затрагивал и этот вопрос, но лишь частично. Большего сказать не могу - не имею склонности проводить ликбез в области «ни войны ни мира» для людей подобных всяким арцрунам и левонам.
Пусть лучше объяснят публике следующее. Как известно, каждый раз, когда очередная партия армянских матерей получает «благие новости» от своих сыновей убитых и покалеченных на фронте, пресс-служба Министерства обороны Армении заявляет о том, что азербайджанская сторона понесла гораздо большие потери, т.к. была вовремя замечена еще на подходах к армянским позициям. Как тогда получается, что армянский контрактник Андраник Григорян смог беспрепятственно покинуть армянские позиции и преспокойно, не будучи замеченным «бдительными» товарищами по оружию, заявиться в расположение ближайшего азербайджанского поста. Да еще сразу после очередного обострения на линии фронта, буквально через день после того, как армянский министр обороны Сейран Оганян заявлял что ситуация на линии фронта под контролем?
В завершение напомню, что армянская сторона в самом деле признала то, что Григорян дезертировал, и информации о том, что его похитили азербайджанские разведчики не было, так что вопрос поставленный мною весьма болезненный для Еревана. Думаю придумать логическое объяснение этому будет сложно, по крайней мере посложнее чем монтировать липовые фотографии «оружия брошенного азербайджанскими бойцами» (на краю гладкой трассы?!) или распространять фотографии убитого месяц назад армянского офицера-снайпера, и нагло, подло и кощунственно выдавать его за убитого азербайджанца.
Гейдар Мирза
Независимый эксперт,
докторант Института Политических Исследований им. Отто Зура при Свободном Университете Берлина.
